— Возьми самых сильных и спускайтесь вниз к воротам. Любой ценой залатать брешь и держать осаду. Да, и ещё… — отведя взгляд, потираю пальцами лоб. — Обильно поливать водой ворота, чтобы не вспыхнули к чертовой матери. — Сделаем, командор! — саркастическая ухмылка на лице демона совсем не к месту напомнила иную. — Ты ещё здесь? Вниз, солдат! — рявкнула, замечая, как пламя вспыхнуло и разрослось над останками западной башни. Иллиам знала своё дело — сплошная стена смертельного пекла не пропустит ни одного врага. Небо над Килхурном потемнело, а горящие хижины жителей по ту сторону стен довершали картину пожарища. В нависшем полумраке люди задыхались от дыма. Отчаянные мальчишки, совсем дети, стремясь облегчить мучения воинов, карабкаясь по лестницам, раздавали влажные тряпицы и воду сражавшимся, снимали тяжело раненных со стен. Тут же женщины принимали их и уносили в здание, чтобы оказать возможную помощь. Убитых, среди которых было и семеро моих парней — Тит, Гней, Марк, оба Луция, Друз и Авдий, не трогали — не до них сейчас всем было. Двоих раненных сняли со стен. Нас осталось тринадцать вместе со мной, Квинтом и Иллиам, а численность саксов уменьшилась в среднем только на половину. Мои люди либо задохнутся от едкого дыма, либо погибнут под градом вражеских стрел, но, если не принять решительных мер, через несколько часов сражаться будет некому. Стенобитное орудие полыхало и было непригодно для использования, но отчего же саксы не воспользуются лестницами, зная, что нас единицы? Этот вопрос не давал мне покоя. И когда с стороны восточной башни, там, где никто не ожидал, неожиданно прогремел взрыв, и обрушилась часть стены, я получила исчерпывающий ответ — саксы, имея в своём арсенале бесценный порох, решили идти до конца и воспользовались им. — Дьявол! — подобное исход я совсем не предвидела. Кипя от гнева на себя за собственную недальновидность, я выпускала стрелу за стрелой, сбегая вниз и призывая всех к оружию. Когда стрелы закончились, отшвырнула бесполезный лук и колчан, выхватила меч из ножен, подхватила с земли первый попавшийся щит, и плечо к плечу с теми, кто ещё мог держать оружие в руках, ринулась в рукопашную. Мы шли буквально напролом, атакуя саксов и тут же обороняясь. Адреналин кипел в жилах, а земля стонала от пролитой крови. Крики воинов, стоны раненных, лязг металла и бешенное биение собственного сердца сопровождали каждый глоток воздуха, каждое движение, каждый выпад меча во вражескую плоть. Илли, моя верная подруга, мой хранитель, и сейчас была рядом, хладнокровно ломая шеи саксам. Озверев от боли за погибших ребят, я дала волю темной сущности, что обычно дремала во мне. Перепачканная кровью, со звериным оскалом, я рвала чужую плоть, вспарывала животы, упиваясь человеческой болью, наслаждалась предсмертной агонией своих жертв. Я не просто дралась за свою землю, я мстила за каждого погибшего, за всех семерых — за тихоню Авдийя и его друга Гнейя, за мудрого Друза, напоминавшего моего наставника Охтарона, силача Тита и красавца блондина Марка, за тёзок весельчаков Луциев. Это была уже не битва, это была резня, в которой не осталось место ни жалости, ни состраданию, ничему… В итоге нам удалось мечом и силой оттеснить саксов за пределы крепости, и только теперь я почувствовала смертельную усталость от полученных, хоть и незначительных, но многочисленных ран. Однако останавливаться сейчас, когда враг дрогнул и, казалось, удача сопутствует нам, глупо. Именно сейчас нужен мощный удар по остаткам вражеского отряда. Парни вымотаны, Иллиам пришлось вернуться к западной башне, где пламя в её отсутствие не на шутку разбушевалось, и даже Квинт, примчавшийся на подмогу на своём жеребце и раздирающий сейчас врага на части, выглядит уставшим. — Долго мы так не протянем. Нужно оторвать голову змее, — лихорадочно ища среди сражающихся вождя саксов, цепляю взглядом дорогие доспехи и крупную стать. Прокладывая мечом себе дорогу к цели, неумолимо приближаюсь к гиганту. — Дьявол! И кто ж тебя породил такого?! — громадная фигура, на фоне которой чувствую себя карлицей, увенчана овальной головой и неприятными чертами лица. Любопытный взгляд вождя останавливается на мне и, кажется, моя персона его забавляет. Поднимаю меч, призывая его к бою, что вызывает кривую улыбку на его лице. — Надеюсь, после того, как мы позабавимся, ты будешь ещё в силах брыкаться, когда я оседлаю тебя, — хохотнул он и неожиданно сделал стремительный взмах мечом, зацепив моё плечо. Царапина, но тонкая струйка голубой крови привлекла его внимание. — О, да ты крошка с сюрпризом! Что ж, тем интереснее. У меня ещё не было голубокровки, — повторный взмах меча, от которого на сей раз я смогла увернуться. Понимая, что передо мной достойный противник, стараюсь отрешиться от недвусмысленных обещаний, явно нацеленных на потерю контроля с моей стороны, что равносильно роковой ошибке в поединке. Наши мечи скрестились, и я с трудом удерживаю натиск физически более сильного противника. Отскакиваю в сторону и замахиваюсь для удара. Вождь с лёгкостью отражает его и атакует. Стремительная реакция эльфа помогает ускользать от смертоносного металла, но мои тщетные попытки нанести хоть какой-то ущерб гиганту безрезультатны. Полученные за сегодняшний день раны дают о себе знать — реакция притупляется, а силы на исходе. Отражая очередную атаку гиганта, падаю спиной на землю, наблюдая, как занесённый надо мной меч готов опуститься на мою голову. Спасая шкуру, мозг подаёт команду откатиться в сторону, что я и собираюсь выполнить, но неожиданно в глазах гиганта стынет удивление. Он захрипел, а из горла хлынула кровь. Поражённая, едва успела увернуться, как пронзённое неизвестным мечом тело, рухнуло рядом со мной. — Дьявол! Квинт, твоих рук дело? — встаю с земли, желая отчитать парня за вмешательство, поднимаю взгляд и … теряю себя в бездонной зелени тех самых демонических глаз, от плена которых бежала даже в собственных снах. — Ты?! … __________ — Amin naa tualle, аrwen rin (эльф.) — Я к Вашим услугам, моя королева. — Lye nuquernuva. Gurth gothrim Tel’Quessir! — Мы победим. Смерть врагам эльфов! Глава 10 (АЛИСТАР) Покинув покои Мактавеша и спустившись по лестнице на этаж ниже, я резко развернулся и со всей силы ударил здоровой рукой по стене — камень раскрошился там, где за секунду до того побывал мой кулак, засочилась эльфийская кровь на поврежденных костяшках. После ночного визита с докладом в покои Фиена острое желание дать по морде вождю разгоралось в моей груди. Он был прав, но меня безумно раздражала его манера отдавать приказы, резкость, грубость, импульсивность и бестактность, хоть ожидать чего-либо иного от представителя дьявольского рода не имело смысла. Но, то были лишь эмоции, а эмоции — это слабость, с которой я быстро справился, подавив на корню гадское чувство беспомощности, преследующее меня последнее время, и устремился вниз по лестнице. Не успев пройти и нескольких шагов, наткнулся на моего своеобразного заместителя, демона Анаида, застав того за чисткой оружия. Он воззрился на меня и, поймав мой взгляд, лишь кивнул. — Собери людей, демонов много не бери. Фиену нужны лучшие из лучших. Утром выступаете. Еще один кивок головы в ответ, и я уже в сопровождении демона спускался вниз, направляясь в огромный зал, служивший своеобразной казармой. Хоть в нашем распоряжении был громаднейший замок с бесчисленным количеством комнат, решением вождя воинов-демонов разместили в отдельном помещении, дабы не разрушать дисциплины и своеобразного чувства братства среди них, хотя я очень сомневался в наличии оного. Дьявольская порода была весьма необычной как для людей, так и для представителей сверхъестественных рас — эти существа были жестокими и бесстрашными, беспринципными, но обладающими своим собственным, только им понятным, кодексом чести. Их ярость, ровно, как и страсть, не знает границ. Странные существа — демоны, но, нужно признать, за то время, что мы делим одну крышу над головой, я начал их понимать. Щелкнув пальцами, я сформировал в руке огненный сгусток и метнул его вперед — один за другим в зале вспыхивали факелы, разгоняя ночную тьму мягким светом. — Подъем! — громом пронесся голос Анаида и эхом отразился от каменных стен. Хищники нехотя вставали со своих мест, вопросительно взирая на нас, так как чувствовали, что опасности нет, и искренне не понимали, по какой причине мне понадобилось будить их среди ночи. Пройдя вглубь зала, я остановился и оглядел полусонных воинов, несколько десятков пар глаз смотрели на меня с любопытством. — Даллас, Дагон, Лилиан, — называл я поименно тех, кого считал нужным включить в отряд, посылаемый в Килхурн, — Шагс, Молох, выступаете на рассвете. — Остальные? — осведомился Анаид. — В этом нет необходимости. Достаточно людей. Демоны, названные мной, молча, начали облачаться в легкие походные доспехи, некоторые уже поспешили в оружейную, никто даже не вздумал задавать лишних вопросов. Авторитет Фиена среди этих головорезов был непререкаем: если зеленоглазый демон что-то задумал, то остановить его ничто не могло, спрашивать что-то было бесполезно — тот ответит только, если посчитает нужным. Все привыкли к такому положению вещей, хотя поначалу нам было несколько трудно: демоны не воспринимали эльфа, как правую руку своего лидера, весьма долгое время, порой доходило до прямых стычек, перерастающих в мордобитие. Многим было невдомек, почему Фиен принял меня, почему приблизил к себе и возвысил, но пререкаться с ним напрямую никто не смел. Устоять против этих бугаев один на один было сложно. Темному, пусть даже самому искусному на боевом поприще, трудно совладать с той энергией, что демоны вкладывали в каждый удар; они оставили немало шрамов на моем теле, но иначе свой статус среди этих озлобленных тварей было не установить. Сила и власть — наивысшая ценность для темных существ, и я получил ее. Но тяжелее было заслужить их признание и уважение, что добивается временем, пользой и преданностью. Отдав еще несколько распоряжений касаемо организации поездки в Килхурн, я отправился к северо-восточной стене замка, с которой открывался восхитительный вид на море, черной гладью разлившееся под скалами. Моей душой завладели воспоминания, ведь то, что я испытывал поначалу здесь, среди демонов и людей, напоминало мне давно ушедшее прошлое в столице темных эльфов, когда я, еще мальчишка, пробивал себе путь наверх, вырывая клыками возможности у искусницы-судьбы. Но важнейшую роль в моей многовековой жизни сыграл все-таки случай. * * * Я рыскал по городской площади в поисках наживы, вытаскивая кошельки и осторожно снимая драгоценности с зазевавшихся горожан. Темных было много, так как все ожидали почетного выезда нашего благороднейшего короля Валагунда — намечался своеобразный парад, когда скрытный монарх являлся публике во всей красе. По площади прокатился восторженный рокот толпы, то приближался Его величество со свитой. Валагунд явился своим подданным в сияющих серебряных доспехах, плечи его покрывал тяжелый темно-лиловый плащ, искрящийся в лучах заходящего солнца, он восседал на белоснежном коне. Пока толпа с восхищением взирала на своего драгоценного монарха, я ловко выуживал их денежки, но, несмотря на мое занятие, требующее огромной концентрации и ловкости рук, меня что-то отвлекало. Я начал постепенно пробираться сквозь поток эльфов ближе к королю, постоянно оглядываясь вокруг себя — мне не давало покоя щемящее чувство опасности. Незаметно забравшись на деревянный, покрытый парчой помост, на котором располагалась знать, я осмотрелся еще раз и заметил на крыше одного из зданий лучника, целившегося в Валагунда. Не знаю, что на меня нашло, мне никогда не было дела до короля, но я ринулся в его сторону, бросившись под ноги коню, тем самым спугнув животное. Конь встал на дыбы, а стрела, предназначенная Валагунду, угодила мне в ногу. Послышался вскрик какой-то особо впечатлительной дамочки, а затем площадь накрыла гробовая тишина — все внимание было приковано к древку, торчащему из моей голени, и Валагунду, которого тут же окружила многочисленная свита и охрана. Что было дальше, я точно не помню, сыграл свою злую шутку болевой шок, но меня схватила под руки королевская стража и поволокла прочь от площади — в памяти сохранился лишь пристальный взгляд короля, брошенный мне на мгновение. * * * Отправив Фиена с пятью его головорезами и несколькими десятками пиктов к Килхурну, я оставил все хозяйственные дела на плечи Анаида, а сам поспешил последовать совету друга — восполнять силы в компании жадных до плоти, сладострастных красавиц. Весь день я провел в объятиях двух златокудрых дев, исполняющих малейшее мое желание — воздух в покоях нагрелся от жаркого дыхания, простыни пропитались потом, нас обволакивал аромат страсти. Но в голове то и дело появлялись расплывчатые образы. К вечеру, однако, я окончательно забылся в объятиях данноттарских чаровниц, зарываясь пальцами в их светлые волосы, и жадно срывая стоны с мягких женских губ. Покои я покинул лишь после полуночи и, кутаясь в шерстяной плащ, направился в импровизированную библиотеку, расположенную на этаж выше, где хранились древние свитки, счетные книги и договора, надеясь заняться учетом доходов и расходов, так как Фиен терпеть не мог заниматься подобными вещами. Но, уже поднявшись на этаж и открыв книгу, услышал крик, доносившийся с улицы — кто-то в ужасе орал "Пожар!" Сорвавшись с места, я побежал на улицу, нутром чуя, куда мне стоит направляться. Лошадиное ржание лишь подтвердило мои догадки — горели конюшни. Выбежав из основного здания, я на миг остановился — ярко-рыжее зарево в ночи освещало все внутренние постройки замка огненно-опасным светом. Люди и демоны спешно выводили коней из полыхающей конюшни. К счастью, горела лишь одна из многих, но вероятность того, что огонь перекинется на соседние, возрастала с каждой секундой. Плохим в данной ситуации было то, что полыхала именно та конюшня, где мы держали лучших, самых породистых и дорогих лошадей. Первой мыслью было воспользоваться магией, но я не мог позволить себе подобной роскоши на глазах у стольких людей. Демоны, видимо, думали так же и по старинке таскали воду ведрами, пытаясь сбить багровое пламя, разыгравшееся в ночи. Рядом со мной, вопя от боли и страха, пробежал молодой глупый пикт, на котором вспыхнула одежда, на что я лишь подставил тому подножку — парень упал и начал кататься по земле, корчась. Быстро сняв свой плащ, я кинул его на горящего человека, сбив тем самым огонь, а затем ринулся в горящую конюшню, так как не увидел своего коня среди спасенных. Закрывая лицо от языков пламени, я искал моего красавца Шэдоу, который спасал мою жизнь не единожды. Истошное лошадиное ржание раздалось справа от меня — конь пытался выбить калитку своего стойла, бился в агонии, задыхаясь, пытаясь избежать огня. С осторожностью приблизившись к бедному животному, я стянул с себя рубаху и накинул на лошадиную морду, изловчившись завязать её, чтобы та не свалилась позднее. Шэдоу несколько мгновений продолжал биться в страхе за свою жизнь, но услышав мой голос, чуть присмирел. — Dina, mellonamin, dina! Em si breitha, — уговаривал я коня, успокаивающе гладя того по холке. Набросив ему на шею поводья, что висели по левую руку от меня, но не имея времени его оседлать, я запрыгнул на спину Шэдоу и направил его прочь из конюшни. Впереди выросла стена пламени, и, чтобы выжить, нужно было через неё каким-то образом пробиться. Ослеплённый конь чуял, что мы в огненной ловушке, он нервно переминался, ржал, с трудом поддаваясь контролю. Я наклонился к его шее, провел ладонью по гриве, прижался к лошадиной шее и крикнул: «Anna!» — ударив по бокам. Шэдоу стрелой прорвался сквозь пламя, выскочив из полыхающей конюшни. Прилично удалившись от пожарища, я спрыгнул с коня и вручил поводья конюху, бегущему мне навстречу: — Уведи! Услышав в ответ тихое: «Да, господин…», — я рванул к колодцу. Демоны и люди действовали сообща, сказывался многолетний опыт подобных ситуаций — выстроившись цепочкой, они передавали ведра с водой друг другу. Алое зарево, освещавшее все вокруг, обжигающее пламя, гомон голосов и конское ржание — все слилось воедино в эту беспокойную ночь. Лучшая конюшня безвозвратно погибла, а мы уже боролись за незыблемость остальных строений, отвоевывая свое у наглой стихии. Пожар удалось потушить через пару часов. Обессиленный, ощущая пульсирующую боль в окровавленном плече от незажившей еще раны, я стоял, перемазанный сажей, и наблюдал за клубами дыма над догорающей конюшней, вернее тем, что от нее осталось. Назойливое предположение, что пожар не был случайностью, что это был поджог, не давало покоя. Такие огненные инциденты не были редкостью, так как в строительстве использовали в основном дерево, да и сено в конюшнях могло вспыхнуть в любую секунду, но оставался вопрос — как могло произойти самовозгорание, если установившаяся в последние дни дождливая погода категорически препятствовала этому? Свои под страхом смерти никогда не баловались с огнем вблизи конюшен, даже идиоты-пикты были аккуратны в этом отношении. Настораживал тот факт, что случилось все именно тогда, когда Фиен, глава клана, покинул Данноттар. Возможно, это была лишь моя излишняя подозрительность — я всегда ждал опасности, предательства, ножа в спину, и мне не стоило предавать всему произошедшему этой ночью лишнего значения, но меня не покидала странная тревога. Возвращаясь в свои покои, я хотел было по привычке раскрыть дверь, но тут же осекся — она была приоткрыла, что противоречило моим принципам безопасности. Вытащив из сапога нож, с осторожностью толкнул дверь и шагнул в проем. Я ожидал чего угодно, вплоть до нападения, но в перевернутой вверх дном комнате никого не оказалось — повсюду в беспорядке валялись мои вещи, постель переворошили, скинув на пол подушки и одеяла, содержимое сундуков также оказалось на полу, несколько склянок со снадобьями разбиты. Но больше всего меня насторожило то, что все мои книги также оказались разбросанными то тут, то там, в некоторых, видимо со злости, были вырваны страницы — кто-то искал нечто важное здесь в то время, пока я участвовал в тушении пожара. Мои опасения подтвердились — ночное происшествие не было случайностью, кому-то очень нужно было выманить меня из замка. ___________ — Dina, mellonamin, dina! Em si breitha. (эльф.) — Тихо, мой друг, тихо! Мы сейчас выберемся. — Anna! — Давай! Глава 11