Привидения. Глава 5 В ту ночь я почти не спала. Наутро нужно было идти в школу, и я не знала, что пугает меня больше – школа или привидения. Каждый раз, когда за приоткрытой дверью в мою комнату что-то шуршало или нонни крутилась в кровати, я вскакивала и прислушивалась. Перед глазами так и стояли призрачные пальцы, выползающие из-под двери подвала. Всю ночь я не могла избавиться от ощущения, что серые мглистые фигуры проходят сквозь меня. Я дрожала и всё время думала о маме – что бы она сказала на это, чем бы утешила меня. Да ещё я всё время неосознанно тыкала пальцем в пятно на руке. Через некоторое время я устала ворочаться в постели и, сделав глубокий вдох, направилась на кухню и при флуоресцентном свете осмотрела пятно. Да, оно снова блестело, как будто в мою кожу вросли миллионы бриллиантов. – Как красиво, – прошептала я. – Невероятно. – Оливия? Я подпрыгнула, ударившись пальцем ноги об угол шкафчика. На пороге стоял Маэстро и тёр глаза. – Чего тебе? – спросила я. – Что ты здесь делаешь ночью? – Ничего. – Я спрятала руку за спину. – Пришла попить. – Тебе… – Он кашлянул и провёл рукой по волосам. – Тебе приснился дурной сон? – Вся моя жизнь – дурной сон. – И я промчалась мимо него в свою комнату. Он за мной не пошёл. Я вытащила из-под кровати зонтик и засунула его под одеяло. Если привидения явятся за мной, он вряд ли поможет, но так мне было спокойнее. Я крепко сжала его в руке, стараясь поверить, что он меня защищает. Иногда, чтобы пережить тяжёлые времена, приходится обманывать себя. Проснувшись на следующий день, я обнаружила, что кот вернулся. Он умывался, взгромоздившись на металлическую перекладину в ногах моей кровати с удивительной для такого толстяка грацией. Я смотрела на него, боясь пошевелиться, чтобы он снова не исчез. Сердце стучало после ночных кошмаров с серыми фигурами, чёрными тенями и душераздирающими криками. После снов о привидениях. «Не думай, будто это что-то значит, – сказало мне скучающее выражение кошачьей морды. – Я навещаю тебя исключительно из любопытства, девочка. Тут нет никакой романтики». – Не уходи. – Я очень осторожно протянула к нему руки. – Останься со мной, странный котик. Пожалуйста. Кот подёрнул усами. «Разумеется, я никуда не уйду. С чего бы мне тогда приходить? – Он утоптал себе место и улёгся, моргая мне. – Вот дурочка». Я улыбнулась. – Какое чудное имя – Странный Котик, – раздался из другого конца комнаты голос нонни. Она села в кровати, раскачиваясь, словно кто-то специально для неё играл вальс. – Его так зовут? Gatto[7], gatto. – Надень платок, нонни. – Мне не нравилось смотреть на её лысую голову. – Какой? – Жёлтый в синий горошек. – О, я его люблю, Оливия! – Я знаю. – Так что же, Омбралина, его так и зовут – Странный Кот? Собравшись в туалет, я обулась. Я всегда ходила в потёртых чёрных ботинках в армейском стиле, а сантехнике в этом здании доверять было нельзя. – Вряд ли. Он действительно странный, но эта кличка ему не подходит. – Игорь. – Что? Нонни улыбнулась мне, и её глаза почти утонули в морщинах. – Назовём его Игорь. – Почему? – Как Стравинского! Я скорчила рожицу. – Не буду я называть его в честь композитора, нонни. Она сцепила руки под подбородком. – Обожаю Стравинского! Molte bene![8] – И нонни начала напевать соло для трубы из балета «Петрушка». Я нахмурилась. Трудно было спорить с нонни, когда она выглядела такой счастливой. К тому же Стравинский – не худший вариант. Он писал своеобразную и тревожную музыку. Интересно, не был ли он в детстве «маленькой тенью»? – Ладно. – Я вздохнула. – Раз ты так хочешь… Кот спрыгнул с кровати и ткнулся головой мне в ботинок. «Ну что? Пойдём вместе проверять сантехнику или как?» – Игорь, Игорь! – воскликнула нонни, вскидывая руки. Итак, кота звали Игорь. На уроки я пошла одна, с каждым шагом всё больше чувствуя тошноту. В школу я не всегда ходила как на каторгу. Раньше это было просто место учёбы, с домашними заданиями, беготнёй на переменах и передачей записок в классе. Я украшала свои послания подружкам аккуратными рисунками и складывала в виде разных фигурок, как научила меня мама. Однажды мистер Фитч перехватил мою записку и попросил зайти к нему после уроков. «Если я ещё раз поймаю тебя за этим занятием, Оливия, будешь наказана, – пригрозил он. – Нужно внимательно слушать на уроках и писать конспект. Шестой класс – очень важный учебный год. Ты понимаешь это?» Послушать учителей, так каждый год исключительно важен. Через некоторое время это становится утомительным. «Да, понимаю. Извините», – ответила я. Мистер Фитч вздохнул и стал вертеть в руках мою записку, сложенную в виде лебедя. Она была сплошь разрисована завитушками, звёздами и деревьями. «Однако это очень красиво, Оливия. – Учитель отдал мне лебедя и улыбнулся. – Тебе нужно серьёзно заниматься рисованием. Обязательно». Но теперь, после маминого ухода, я стала тенью, и в школе это ощущалось сильнее, чем в любом другом месте. Меня просто никто не понимал, и это вполне меня устраивало. Собственно, я даже за это боролась. Мне было стыдно, что мама ушла, даже не попрощавшись, и я сделала всё возможное, чтобы стать невидимкой. Словно я вовсе не я, а всего лишь моё изображение с зашитым нитками ртом и смазанными чертами лица. Я сама создала этот образ. Не позволяла себе выплёскивать бурлящие внутри чувства, выбалтывать по случайности позорные семейные секреты, впадать в истерику. Мне ужасно хотелось закинуть голову к небу и испустить дикий крик, но люди обычно не одобряют такого поведения, будь оно хоть сто раз оправданно. Я даже выглядела как тень: маленькая щуплая полуитальянка с длинными чёрными волосами, в одежде блёклых цветов (все яркие вещи я выбросила, оставив только тёмное и чёрное), купленной в секонд-хенде, в своих любимых полосатых носках (которые надевала ко всему подряд) и ботинках (аналогично). Потёртая старая куртка. Волосы падают на глаза. Всегда уткнувшийся в альбом для рисования нос. А теперь ещё моя рука обёрнута одним из платков нонни, чтобы скрыть ожог. Раньше у меня были подруги. Думаю, не настоящие – просто девочки, сидящие с тобой в столовой за обедом, к которым ходишь на вечеринки с ночёвкой или которым передаёшь записки на уроках. Но подруги не останутся надолго, если с ними не разговаривать. Даже приятельницы. Первое время некоторые пытались наладить отношения: «Привет, Оливия. Как ты решила задачи из контрольной?», «Оливия, можешь нарисовать мне татушку на руке?», «Оливия, как дела? Я слышала про твою маму».