Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 70 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– С чего бы мне тебя ненавидеть? Я закатила глаза. – Ты не помнишь? Рисунок? – Ах да, слон. – Он пожал плечами. – Я на тебя не держу зла. Я понимаю, почему ты это сделала: ты считаешь, что это я рассказал всем о твоей маме. Я отступила назад. – Что? Откуда ты знаешь? – Просто предположил. – Ты же в курсе, что предположения могут оказаться неверными? Генри нетерпеливо вздохнул. – Кстати сказать, я никому ничего не говорил. Не знаю, кто это был, но всё равно любой факт рано или поздно становится известным. У многих есть проблемы в семьях. – Правда? Да что ты знаешь о семейных проблемах, мистер Совершенство? Генри очень странно посмотрел на меня, но ответить не успел: оркестр начал играть Четвёртую симфонию Чайковского – валторны и трубы грянули так, словно настал конец света. И поскольку я дочь дирижёра, в голове у меня автоматически прозвучало: тема рока. Рок – независимая от человека сила, по воле которой совершаются трагические события; синоним – фатум. Если что-то происходит по воле рока, ты можешь только по мере сил справляться с последствиями. Кот зашипел на что-то у меня за спиной. От этого звука – и внезапного холодка, который я ощутила, – по спине у меня побежали мурашки. Позади меня загремела и задрожала тяжёлая металлическая дверь, ведущая в подвал, словно кто-то находящийся с другой стороны пытался её выломать. Глава 4 – Странно. Кеплер всегда запирает подвал, – прошептал Генри. Кеплер был уборщиком, и Генри сказал правду: эта дверь всегда заперта. Старик помешан на безопасности. «Не хочу, чтобы там шуровало какое-нибудь хулиганьё», – ворчал он, словно хранящийся в подвале старый хлам мог чем-то привлечь воров. Но сейчас там явно кто-то был. Неравномерные шаги поднимались по ступеням подвала. Тёмные змейки выползали из-за двери, по сторонам, снизу. Длинные, тонкие, призрачные. Похожие на пальцы. Кот выпустил когти, вырвался из моих рук и, дико завыв, сиганул прочь. Дверь подвала распахнулась и ударилась о стену. Дохнувший изнутри ледяной холод чуть не сдул нас с места. Второй порыв студёного ветра, дунув со спины, толкнул меня в руку, а Генри в ногу, и мы упали. Я ударилась головой о пол, клацнув зубами. Посмотрев вверх, я успела заметить длинную тонкую чёрную тень, сливающуюся с мраком подвального спуска. Она зависла на пороге и обрела более чёткие формы. Это была не обычная тень. Она выглядела тяжёлой, плотной, ощутимой и напоминала искажённый силуэт человека с очень вытянутой шеей и длинными конечностями, легко меняющий свои очертания. – Оливия! – Генри потянул меня за рукав. – Не делай резких движений, – предупредила я его, не отрывая глаз от тёмной фигуры. Больше всего мне хотелось зарисовать её. Но сначала нужно было выбраться отсюда живой, а от силуэта исходила нехорошая, зловещая энергия. – Отходи медленно. – Нет, Оливия, посмотри. Я обернулась и увидела серого человека. Он стоял позади нас, вернее парил. Едва заметные ноги, казалось, могли развеяться от простого чиха. На месте лица мерцали клубы серого дыма, меняющие форму, выросший вдруг длинный нос сразу же исчез. Вместо глаз были чёрные вихрящиеся отверстия размером с блюдце. Беззубая распахнутая пасть величиной с тарелку напоминала бездонную дыру. Я хотела закричать, но только открыла рот. Всё происходило как в ночном кошмаре. И становилось всё ужаснее. Серый человек в мгновение ока подлетел к нам и, дёрнувшись вперёд, как кадр в старом фильме с плохой плёнкой, прошёл прямо сквозь нас.
Это невероятно, но я почувствовала, как он просачивается сквозь меня, как морозный ветер, пробираясь под кожу, в кровь, до костей. У меня перехватило дыхание. Я потянулась к Генри, и он тоже уцепился за меня, как утопающий за соломинку. А серый силуэт был не один. К нему присоединились ещё несколько дымчатых фигур, если точнее, то три. Когда каждая из них пронеслась сквозь нас – словно мы были ничто, словно они были ничто, – я чуть не потеряла сознание от холода, пронизавшего всё моё тело. Мы с Генри, спотыкаясь, двинулись с места, стараясь убежать, пока не осознали, что призраки толкают нас в сторону подвала, к тёмной тени с заострёнными чёрными пальцами. Когда мы приблизились, она отскочила и вдруг издала пронзительный вопль. – Что это? – Генри закрыл руками уши. Я не могла ответить и наблюдала, как тень быстро удаляется, словно бежит, по ступеням подвала. Её ужасный крик я, казалось, ощущала всем телом до кончиков ногтей, и меня трясло мелкой дрожью. Дверь подвала захлопнулась. Воцарилась тишина, слышна была только музыка оркестра. Тень пропала. Четыре серые фигуры сразу же метнулись в стороны, как испуганные кролики, – одна взлетела к потолку, две прошли сквозь стены, а силуэт, появившийся первым, провалился сквозь пол. Исчезая, он в последнее мгновение подмигнул мне. Мы с Генри, подталкивая друг друга, бросились бежать со всех ног и, вылетев на улицу, скатились по серым ступеням на Арлингтон-авеню и чуть не попали под такси. Резкий гудок остановил нас. От порыва ветра из-за пролетевшей мимо машины по спине у меня побежали мурашки. Внезапно мы оказались на солнце среди небоскрёбов. От пряного запаха, исходящего от стоявшего неподалёку фургона с едой, у меня заслезились глаза. – Жить надоело? – крикнул водитель такси в открытое окно. Генри упёрся руками в колени, стараясь отдышаться. – Что это было? Я провела пальцами по рукам. На плече обнаружились царапины от кошачьих когтей, а ниже я ощутила какую-то шероховатость и, повернув руку, увидела чёрное пятно. В том месте, где кожи коснулся холодный ветер, уронив меня на пол, сияла на солнце неровная чёрная отметина. Она была похожа на ожог, тёмный, как та тень из подвала. – Что за… – Генри изучал такое же пятно на икре правой ноги. – Оливия, что это такое? Я ткнула в пятно пальцем. Оно зашипело, кончик пальца почувствовал ледяной холод, а кожа на ощупь оказалась шершавой. – Оливия! – Генри вопросительно смотрел на меня. Мне не понравилось выражение его глаз. Я узнала его. Прошлой весной несколько смельчаков, в основном новенькие, иногда подходили ко мне в кафетерии, глядя на меня точно так же и, наверное, думая: «Может, с этой девочкой получится подружиться?» Обычно с моей стороны хватало одного только взгляда, чтобы они исчезли навсегда. В конце концов, у теней друзей нет. Особенно среди таких безупречных типов, как Генри Пейдж. Я вся подбиралась и опускала шторы, ограждая себя от солнечного света, – так я объясняла себе своё поведение, когда ожесточалась, приобретала твёрдый взгляд и принимала неприступную позу, чтобы меня оставили в покое. – Не понимаю, о чём ты, – сказала я Генри. – Ты что, смеёшься? Мы же только что видели… Я пожала плечами: – Я ничего не видела. – И одна вернулась в филармонию. Генри не пошёл за мной. Возможно, он был слишком напуган, чтобы входить в здание. Но это правда: мы видели что-то странное. До конца дня я подсознательно барабанила пальцами по ожогу. Прикасаться к нему было больно, но рука так и тянулась туда, как бывает, когда всё время раскачиваешь шатающийся зуб, хотя это и неприятно. Какое-то непонятное явление оставило отметины у меня на руке и на ноге у Генри. А что-то ещё спасло нас от того, что находится за дверью подвала. Я не знала, что всё это значит, но, пока я зарисовывала увиденное, мне не терпелось это выяснить. Голова шла кругом от воспоминаний о призрачных пальцах и распахнутых чёрных ртах. Что же это было? Что мы видели? В мозгу у меня шёпотом повторялось одно и то же слово, которое могло стать объяснением.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!