– Сегодня меня отшила моя девушка. – Мои соболезнования. – Внимательный взгляд девичьих глаз бармена опять остановился на лице Руди. – А ведь ты вполне ничего. Грубоватый, но многим девчонкам такие нравятся. Да и баксы у тебя водятся, если ты заказываешь дорогой джин. Мое мнение – тебе надо забыть о ней и двигаться дальше. Руди сунул руку в карман кожаной куртки, достал два билета на концерт и положил их на стойку. – Да я не больно рыдаю, но у меня два билета на сегодня в Филлмор. Я не хочу идти один. – Кто выступает? – «Джапандроиды»[44]. Я мог бы продать билеты, но мне они нравятся. – Не шутишь? Ты готов к таким децибелам? Ты вроде бы не из поклонников «Власти зла». Руди вскинул голову. – Что? Бармен рассмеялся, как будто они с Руди говорили на разных языках. – Эээ… Это же их песня? – Ах, точно. – Руди тоже засмеялся, но мысленно отругал себя за оплошность. Вот что получается, когда нет времени проработать каждую деталь. – В общем, я ищу девушку, которая согласилась бы пойти со мной. Думаю, кому-то наверняка захочется бесплатно попасть на шоу, верно? Плюс это просто убьет мою подружку. – Месть. Здорово. Руди снова сунул руку в карман куртки и, достав банкноту в пятьдесят долларов, положил ее на стойку и подвинул вперед. – Может, ты поможешь мне подцепить кого-нибудь? Всегда проще, если кто-то третий сломает лед. Ну ты понимаешь, о чем я? Деньги мгновенно исчезли в кармане бармена. – О ледоколе. Я спец по таким вещам. И какое общество мы имеем в виду? Если оплачиваемое, то мне надо сделать пару звонков. – Не оплачиваемое, – ответил Руди. – Скажем, некто с широкими взглядами на то, что будет после концерта. – Известно, что алкоголь расширяет самые закоснелые взгляды, – сказал бармен. Руди протащил через стойку еще один полтинник. – Ну, колдуй. Бармен, вытянув губы, изобразил поцелуй и исчез. Руди ждал, предоставив ловкому юноше делать всю работу. Он мелкими глотками потягивал коктейль. Кто-то плохо пел под караоке, но Каттер не узнал мелодию. Вот плата за четыре года вдали от музыкальной сцены. Принесли «Вулкан». Это была творческая смесь острого тунца, огурцов, авокадо и креветок в тесте. Соус был приятным. Руди попеременно отправлял в рот огненные суши и холодный коктейль. Он смотрел прямо перед собой, игнорируя других посетителей бара, однако все его органы чувств были настороже. До его ушей долетали разговоры, и он тут же выбрасывал их из головы. Каждые несколько минут он снова и снова проверял свою руку – рабочую руку, – как будто она принадлежала кому-то другому. Его пальцы все еще оставались прочными, словно скала. Прошло полчаса. Вдруг позади себя он услышал цокот женских каблуков. Его окутала волна духов, как будто открыли дверь кондитерской. Его уха коснулись губы, и прозвучал голос, у обладательницы которого, судя по всему, слегка заплетался язык. – Ну и как нас зовут? Он повернулся. На соседний табурет забиралась брюнетка за тридцать. На ней было черное платье до колен, в руке она держала наполовину полный фужер с мартини. – Руди. А тебя? – Магнолия, – ответила она, немного растягивая первый слог. – Красивое имя. – Это название дерева. Я дерево. Я дерево магнолия. – Она опять произнесла это слово тягуче: «Магнооооолия». – Ну у магнолии красивые цветы, – сказал он. – Ты говоришь такие милые вещи. Ты милый. – Она влажным языком провела по краю фужера, а затем отпила свой напиток, розовый со слоем белой пены. – Ты часто здесь бываешь? – Первый раз. – Я тоже. Магнолия, а что тебя сюда привело? – Я никогда не выхожу из квартиры. Я работаю все время, и меня тошнит от этого. Сегодня я пообещала себе, что пойду куда-нибудь и повеселюсь. – Чем ты занимаешься? – Кодирую. Я программист. – Серьезно? – Ага. Знаешь, у меня аж онемели пальцы, здорово онемели. Магнолия кокетливо похлопала ресницами, но ей все никак не удавалось сфокусировать взгляд. Руди подозревал, что бармен намешал ей очень крепкий коктейль. У нее были огромные голубые глаза, а на веки были наложены тени в тон, правда, слишком толстым слоем. В алом свете бара она выглядела красивой, однако губы постоянно расползались в озадаченной улыбке. Она то и дело нервно откидывала волосы с лица. – А что ты ешь, Руди? У него осталось два ролла. – Роллы «Вулкан». Хочешь? – Давай. Он взял один ролл, обмакнул его в соевый соус, смешанный с васаби, и сунул в ее открытый рот. Она улыбнулась и принялась жевать, тщетно пытаясь при этом выглядеть сексуально. Когда она проглотила еду, Руди взял салфетку и вытер каплю соевого соуса с ее губы. – М-м-м. Остро. – Тебе нравится? – спросил он. – Конечно. Остро – это хорошо. Руди улыбнулся и наблюдал, как она допивает свой мартини, напряженно глядя на него. Неожиданно она прищурилась, как будто до нее дошло, что он похож на человека, которого она видела раньше. Это был тонкий момент, стоял вопрос, сможет ли она сложить два и два. Лицо во всех новостях. Лицо в баре, прячущееся за темными очками. Иногда люди узнают человека по фотографии, иногда – нет. Она не смогла. – Слышала, у тебя есть билеты на «Джапандроидов» в «Филлмор», – сказала Магнолия. – Есть. – Обожаю их. – Ну, может, пойдешь со мной на концерт? – Может, и пойду. – Она поерзала: ей было неудобно на высоком табурете. – Тебя бросили, да? Так бармен сказал. – Ага. – Отвратно, когда тебя бросают. Меня бросили месяц назад. – Сожалею. – Все в порядке. Мне он вообще-то не нравился. Пошли они оба куда подальше, а? Они нам не нужны. – Точно, не нужны. – Ты куришь? – спросила Магнолия. – Нет. – Хорошо. Не люблю курильщиков. От них воняет. Между прочим, курение убивает. – Я слышал об этом, – сказал Руди. – Когда концерт? – Скоро. – Наверное, пора идти, – сказала она. – Наверное.