Глава 37 Фрост проснулся среди ночи. Он был один. Дрова в камине догорели и превратились в серый пепел, в трубе резвился ветер, наполняя комнату холодом. Он встал. Среди валявшейся повсюду одежды он нашел свои боксеры и надел их. – Иден? Ответа не было. Истон обошел погруженный в полумрак – уличный свет падал через стеклянную дверь патио – первый этаж. Шак уже давно перебрался на свое любимое место на диване, где обычно спал Фрост. Кот не удосужился открыть глаза. Все в доме было на своих местах. Коробки с материалами для книги Иден так и стояли в прихожей. Фрост бесшумно поднялся наверх. Дверь главной спальни была открыта. С порога он разглядел Иден. Он вошел и подошел к кровати. Она лежала на животе поверх покрывала. Черные волосы закрывали ее лицо. В памяти возникли картины соития. Выражение на ее лице. Ее учащенное дыхание и сладостные стоны. Тепло ее пальцев. Ее ноги, сцепленные у него на спине. Он смотрел на нее, и вспоминал все это, и спрашивал себя, что он чувствует. Ответы ему не нравились. Фрост пошел прочь от кровати, но, прежде чем он дошел до двери, услышал оклик. – Я не сплю, – тихо проговорила Иден. Он вернулся и сел. Иден перекатилась на спину. Ее глаза были открыты. В полумраке очертания ее соблазнительного тела были нечеткими, словно тень. Иден выставила его на обозрение, позволяя Фросту любоваться им, как скульптурой. Они смотрели друг на друга, и прошло немало времени, прежде чем Шей решила нарушить молчание: – Наверное, я получила, что хотела. – А почему это было так важно? – спросил Фрост. Она села. Она перебралась ему за спину и сильными пальцами принялась массировать плечи. Обнаженные ноги она вытянула по обе стороны от него. – Я эгоистична. Я не могу писать о тебе, пока не узнаю тебя изнутри и снаружи. – Она легонько куснула его в шею. – Но это не значит, что мне не понравилось. – И что же ты обнаружила? – спросил Фрост, движимый нездоровым любопытством. – Что ты желаешь того, чего не можешь получить. Он развернулся лицом к ней. – В каком смысле, черт побери? – У меня было достаточно мужчин, чтобы я научилась определять, когда человек не удовлетворен тем, что переспал со мной. Все в порядке. Не извиняйся, если использовал меня только потому, что я оказалась под рукой. Я тоже использовала тебя. – Тогда, думаю, мы оба получили что хотели, – сказал Фрост. Он злился и на нее, и на себя, потому что она была права. Права абсолютно во всем. Он использовал ее. Недавно он познакомился с двумя привлекательными, желанными женщинами, однако та, которую он подлинно желал, была для него недоступна. И тогда он переспал с другой. Просто потому, что она была доступна. Иден заглянула ему в глаза и улыбнулась, словно прочитала его мысли. Фрост обнаружил, что его начинает воротить от ее улыбки. – Хочешь еще раз, да? – спросила она, прижимая его к себе и целуя в шею. И насчет этого она тоже была права. * * * Была суббота, и Фрост ехал на юг от города. Он уже переговорил с шестью различными женщинами по имени Мария Лопес. Он всех расспросил об их прошлом в надежде найти в их личной жизни деталь, которая объяснит, почему Мария Лопес оказалась в списке Каттера. Однако ни один рассказ не приблизил его к ответу. Сейчас он ехал к номеру семь. Она жила за пределами города, высоко в горах Сан-Бруно. Поездка не была ему в тягость. Обычно в машине он слушал аудиокниги и сейчас заканчивал книгу Барбары Такман о средневековой Европе. Его всегда привлекали эпохи, которые уже умерли и канули в Лету. День был пасмурным, как и его настроение. К ночи обещали дождь и сильный ветер; черные тучи уже заползли на побережье с океана. Подальше от берега было влажно и тепло, примерно около шестидесяти пяти градусов[59], но у воды, как всегда, было холоднее. Дорога постепенно поднималась вверх, к изумрудно-зеленым холмам. Следующая Мария Лопес жила возле Суини-Ридж. Он не раз пешком поднимался на этот исчерченный пешеходными тропами кряж, откуда открывался панорамный вид на Тихий океан и залив. Дом, хоть не большой и не роскошный, находился в красивейшем районе зоны Залива – правда, когда туман не заволакивал холмы, а заволакивал он их почти каждый вечер. Он бывал таким густым, что временами трудно было разглядеть вытянутую руку. Фрост вылез из «Субурбана» и, пройдя через садик, в котором росли пустынные суккуленты, поднялся на крыльцо. Когда он позвонил, Мария Лопес практически сразу открыла дверь. – Мисс Лопес? Я инспектор Истон. Я сегодня звонил вам. – Он показал ей свое удостоверение. На ее лице явственно читалась тревога. – Проходите, – пригласила она его в дом. К его визиту она надела темный деловой костюм, в котором, вероятно, ходила на работу. Ей было чуть за тридцать. Привлекательная, вся в веснушках, с каштановыми волосами, ниспадающими на плечи, она держалась строго, однако Фрост заметил кое-какие признаки того, что в прошлом она была необузданным ребенком. Татуировки овивали ее шею, как змеи. В обеих ноздрях поблескивали крохотные золотые колечки. Стены гостиной были увешаны афишами Оперного театра Сан-Франциско, где она работала, и постерами металлических групп вроде «Мастодон» и «Уинтерсан». В углу Фрост заметил пианино, а рядом к стене была прислонена электрогитара. Мария провела его на заднюю веранду и пригласила сесть на плетеный диван. Из окон открывался вид на темные тучи и прибрежные холмы. Сама Мария села в качалку, древнюю, судя по всему. – Должна признаться, инспектор, ваш звонок заставил меня понервничать, – сказала Мария. – Понимаю. Сожалею. Вам известно, кто такой Руди Каттер? – Конечно. Вы хотите сказать, что, возможно, это чудовище преследует меня? – Я еще не знаю наверняка. Нам известно, что он искал вас в интернете, но оказалось, что в Сан-Франциско женщин с именем Мария Лопес очень много. Нам неизвестно, какую из них он ищет. Вполне возможно, что к вам это не имеет никакого отношения, но мы проявляем осторожность. – Я же больше не живу в Сан-Франциско, – заметила Мария. – Но вы работаете там, не так ли? – Да, я езжу на BART каждый день. А что, серийные убийцы тоже ездят на общественном транспорте туда-обратно? – Она издала короткий смешок, чтобы скрыть напряжение. – Как я сказал, мы не хотим рисковать. Мы не знаем, как он выбирает женщин, которых преследует. В соответствии с данными автотранспортной инспекции, вы раньше жили в городе, не так ли? – Да, я родилась в больнице Святой Марии недалеко от парка. И всю жизнь прожила в шести кварталах от нее. А два года назад переехала. Никогда не думала, что буду жить в пригороде. – Что случилось? – спросил Фрост. – Почему вы уехали из города? Мария выставила вперед руку. Фрост заметил кольцо с крупным бриллиантом. – Случилась любовь. Когда мы с Мэттом поженились, мы оба решили как можно быстрее родить ребенка, а в Сан-Франциско, если честно, мало детей. И тогда мы переехали сюда. Мы оба помешаны на фитнесе, и нам нравятся пробежки среди холмов. – Лучше места просто не найти, – сказал Фрост. – Это верно. Я думала, что буду скучать по городу, но сердце ни разу не защемило. И я не выпала из бурной городской жизни благодаря работе в театре. – У вас есть дети? – Да, сын. Джереми. Ему два. Он с Ранией, нашей няней. – Мария закатила глаза. – Странно говорить такое. Вы, наверное, догадались, что я повзрослевшее «дитя цветов». В те времена считалось, что деньги – это корень зла. И вот я здесь, замужем за человеком, который работает в крупной корпорации, живу в престижном пригороде, имею няню и работаю в некоммерческой организации, добывая деньги у элиты Сан-Франциско. Жизнь быстро меняет человека. Фрост улыбнулся. Мария ему нравилась. Она воспринимала себя без особой серьезности. – Ваш муж дома? – спросил он. – Нет, он странствующий рыцарь, продает «Плейстейшн». Раза два за месяц он ездит в командировку за океан. Сейчас он где-то в Юго-Восточной Азии. Фрост достал из кармана телефон и нашел самую четкую фотографию Руди Каттера, а затем передал телефон Марии. – Лицо Каттера не кажется вам знакомым? Возможно ли, что вы недавно где-то видели его? – Вы пугаете меня. – Сожалею, но его схема включает наблюдение за женщиной, на которую он нацелился. Она изучила лицо на фотографии и покачала головой. – Нет, вряд ли, – сказала она. – Вы уверены? Я услышал в вашем голосе сомнение. – Ну, в его лице есть что-то смутно знакомое. Возможно, это потому, что я часто видела его в новостях. Если я с ним и встречалась, то давно. Несколько лет назад. Но я могу ошибаться. Внешность заурядная. Это было правдой. Глядя на это типичное лицо, легко можно было решить, что где-то уже его видел. Однако Мария оказалась первой из всех опрошенных Фростом женщин, кто хотя бы заметил что-то знакомое в чертах Каттера. Для остальных Марий Лопес он был совершенно чужим человеком. – Вы могли бы взглянуть на другие фотографии? – спросил Фрост. Он взял свой телефон и нашел папку с фотографиями жертв Каттера. – Просмотрите этот альбом, там несколько женщин. Я хочу знать, помните ли вы кого-нибудь из них. – Кто они? – Эти женщины – жертвы Каттера, – ответил Фрост.