– Давно? Герда знала, что Шарлотта умрет, не знала только когда. То проклятие, которое она оставила бывшей названой сестре на прощание, было смертельно, но действовало медленно. По чуть-чуть. Но всегда, в конце концов, убивало. Во всяком случае, так было написано в книге, которую Герде подарила Великая темная богиня. Там это проклятие называлось «отсроченной смертью». – Говорит, полгода назад. «Молодой крепкий организм, – согласилась Герда с очевидным, – лучшие целители и колдуны… Вполне могла продержаться года три-четыре, но вот родить Ивану наследника уже не смогла. Какое разочарование!» – Всплакнуть, что ли? – сказала вслух. – С чего бы? – удивился Юэль. – Она свою судьбу сама выбрала… Что ж, Юэль не дурак и, хотя Герда ему ничего о том проклятии не рассказывала, мог догадаться и сам. – Значит, – сказала она вслух, развивая свою мысль, – князь похоронил жену и решил… А на что он мог решиться, как думаешь, Юэль? – Предположу, что боярин попробует задурить тебе голову, склонив к возвращению в Новгород. «Логично, – согласилась Герда с Юэлем. – Шарлотты больше нет. Политические обязательства выполнены, и постель освободилась. И ведь он наверняка меня до сих пор любит!» Но вопрос состоял не в том, любит ли ее Иван по-прежнему, а в том, хочет ли сама Герда занять место почившей в бозе княгини Екатерины. И получалось, что нет, не хочет. Пропало хотение, вот в чем дело. «Он сделал свой выбор!» Так и есть, Иван выбрал государство и власть и был, с точки зрения Герды, совершенно прав. Герда это отлично понимала и, более того, сама ему об этом сказала. Но разум и сердце «мыслят» по-разному. Умом она одобряла его поступок, а душой – нет. Гнев остыл – все-таки четыре года большой срок, ярость угасла, но понимание того, что Иван свое счастье променял на власть, никуда не делось. Если бы он тогда принял другое решение, – что бы это ни было, – она бы с ним осталась. В Новгороде или в изгнании… Но он не настоял, вот в чем дело. – А если не соглашусь вернуться, чтобы стать его женой или любовницей, попытается убить… – Никаких сантиментов по поводу князя Ивана Герда более не испытывала, знала – власть развращает. – А детей попробует или украсть, или официально потребует у Леопольда их выдачи по отеческому праву. – Возможно, – согласился Юэль. – Своих детей у него нет и будут ли еще, неизвестно. Так что вполне может решиться и на предательство. Даже если не сам, то под давлением бояр наверняка. Александр и Валерия бастарды, разумеется, но их мать – принцесса королевской крови. Таких легко признать. Впрочем, все это одни лишь предположения. Но думаю, нам не стоит проверять эту гипотезу на деле. Перебьем их всех, и вся недолга. – Перебьем этих, Иван других пришлет, – возразила Герда. – Значит, пришло тебе время, Герда, взойти на эринорский престол. С королевой так поступить он поостережется. – Думаешь? – А ты разве – нет? – Думала заняться этим позже, когда дети подрастут. – Ну, тут уж ничего не поделаешь, – вздохнул Юэль, у которого как раз недавно родился сын. – Не мы начали, но нам с этим кончать. – Придется избавиться от короля Георга, – кивнула Герда, соглашаясь с очевидным, – и от принца Максимилиана. – Устроим династический кризис… Этот план они обсуждали между собой не раз и не два. Династический кризис заставит власть предержащих в Эриноре собрать Коронный совет, чтобы выбрать наследника среди второстепенных Ренаров: двоюродных племянников Георга и прочих кузенов отдаленного родства. Вот тогда Герда и заявит свои права на престол… – Ладно, – кивнула она, – уговорил. Давай для начала посмотрим, кто тут и что, а тогда уже начнем готовить операцию «Папина дочка». * * * Кое-что о том, кто есть кто, на этом празднике жизни, стало известно тем же вечером. Корабли, приближение которых «увидела» давеча Алена Неревина, пересекли линию горизонта, приблизились к порту и встали на внешнем рейде. Оказалось, что в Конгар пожаловал имперский маршал Берт дела Магре граф ди Гравина собственной персоной. Являясь дальним родственником императора Кассия, граф был известен как выдающийся полководец, отчаянный жуир[61] и принципиальный скандалист. Сейчас, судя по сплетням, собранным шпионами Герды, маршал оказался на мели как раз из-за того, что своими похождениями – беззастенчивый адюльтер и непрекращающиеся кутежи – он вызвал недовольство «набожного и добродетельного» императора Кассия, но вместо того, чтобы покаяться и получить прощение, устроил скандал и был изгнан из империи без права на возвращение. В случае попытки вернуться назад Кассий пригрозил ему плахой, что, учитывая репутацию императора, было крайне серьезным предупреждением. И вот теперь граф де Гравина искал щедрого нанимателя, путешествуя с остатками своей наемной армии. Однако, на его несчастье, именно в этот период времени в ойкумене человека ненадолго воцарился мир, и услуги маршала оказались временно не востребованы. Ну, а Конгар, в чем Герда лично убедилась задолго до маршала, был известен как тихая гавань для всех тех горемык, у кого есть деньги, но кому при этом «негде приклонить голову». Однако существовала принципиальная разница между Гердой, прибывшей сюда максимум с пятью десятками вооруженных людей, – о колдуньях никто тогда, как, впрочем, и сейчас, ничего не знал, – и одиннадцатью трехмачтовыми кораблями, перевозящими наемную армию в четыре сотни бойцов. Леопольд III Конгарский, славившийся своим добрым нравом и щедрым гостеприимством, такие вещи понимал не хуже других и поэтому, встретив маршала как родного, не позволил кораблям с наемниками пристать к берегу. Капитан порта распорядился пропускать их на внутренний рейд по одному: одно судно раз в два дня. Провизию и воду возили с берега на лодках, но увольнительную в город могли получать только те моряки и солдаты, чей корабль стоял у причальной стенки, да и то сходили они на берег без оружия, за чем бдительно следила портовая стража. Леопольд был добрым королем, но дураком не был. Поэтому, с одной стороны, он тепло принял в Конгаре знаменитого полководца и родича императора, устроив в его честь торжественный прием, а с другой стороны, привел в готовность свои войска. Герда узнала и о том, и о другом из личного послания короля. Леопольд приглашал ее в гости, но одновременно предупреждал о необходимости проявлять бдительность. Герде такой подход был по нраву. Максимальные меры безопасности она приняла и без чужого напоминания, а съездить к королю было и полезно, и приятно. Себя показать, на других посмотреть, проветриться и «понюхать воздух». Попытки покушения ее давно уже не пугали, напротив, они привлекали Герду возможностью понять, кто имеет на нее зуб, за что и как далеко этот некто готов пойти, чтобы ее уничтожить. Поэтому, даже имея в виду все те угрозы, о которых она была осведомлена, и предполагая наличие иных угроз, о которых она пока ничего не знала, Герда решила ехать и приказала готовить кортеж. – Уверена? – спросила ее Дарья, обеспокоенная возникшими угрозами. – Не сомневайся! – улыбнулась Герда. – Ты остаешься за старшую. С тобой Ян и Том. В замке сорок человек охраны и пятеро колдунов. Если что, Ирма дотянется до меня практически мгновенно, ну или я до нее. Так что не волнуйся, но и не расслабляйся. Мир не без добрых людей, и кто-нибудь всегда точит на нас свой нож. Не мой отец, так твой брат. – Думаешь, Иван способен?.. – Тот Иван, за которого я собиралась замуж, ни мне, ни тебе плохого никогда не сделал бы… Подразумевалось, что он предпочел бы любовь Герды власти и никогда не оставил бы в беде Дарью. Но власть меняет людей, и в нынешнем Иване Герда уже не была настолько уверена. Но и помимо этого всегда существовала вероятность того, что кто-то захочет выслужиться перед великим князем и сделает то, на что сам самодержец решиться не может и, возможно, не сможет никогда. – У свекра тоже в этом деле есть интерес, – нехотя согласилась с Гердой Дарья. – Вот именно! – поддержала подругу Герда. – Поэтому и говорю, расслабляться нам нельзя. Иди знай, что они там себе вообразят. Возможно, по прошествии времени боярин Кротов уже не пускал слюни на пышную грудь и широкие бедра свой невестки, но фактом являлось то, что на данный момент старший сын Дарьи – Алексей Кротов-Полоцкий – оставался единственным прямым и бесспорным наследником своего отца, а значит, и деда. Так что династические проблемы, связанные с детьми, имелись не у одной только Герды. – Будь осторожна! – попросила Дарья. – Обещаю, – улыбнулась Герда и занялась сборами. Ехать она собиралась в карете вместе со своими фрейлинами Тильдой ван дер Слёйтер, Аленой Неревиной и камеристкой Николетт, недавней выпускницей школы «Неофелис». Соответственно, в кузове, в сундуках под диванами, хранилось их оружие – кроме тех стилетов, которые дамы прятали в складках юбок, – и «доведенные до ума» сверские «ночные наряды», на случай, если обстоятельства вынудят их окончательно сбросить маски. На этот же случай конюхи, ехавшие верхом в составе конвоя вместе с двенадцатью гвардейцами княгини Нотебургской, вели в поводу четырех оседланных коней. Юэль Брух и боярский сын Осип Остафьев возглавляли кавалькаду. Сила это была немалая, так что Герда за себя всерьез не опасалась. Ни двенадцать «каменщиков», ни семь «купцов», даже объединив свои силы, не могли ей серьезно угрожать, хотя, скорее всего, сами об этом пока не догадывались. Впрочем, Герда не исключала возможности, что, зная о ее магическом Даре, новгородцы включили в состав своего тайного «посольства» какого-нибудь колдуна или двух. Однако они не могли знать о том, что истинная сила Герды куда выше задекларированной и что Дар ее продолжал развиваться все эти годы. – Ты, как всегда, прекрасна, – ухмыльнулась Тильда, с нарочитым вниманием осмотрев Герду с ног до головы, но сама Герда давно не нуждалась в стороннем мнении. Ей вполне хватало своего. Она бросила взгляд в ростовое зеркало, улыбнулась себе из зазеркалья и повернулась к Тильде. Если сама Герда была одета в весьма сдержанное и, пожалуй, даже консервативное с точки зрения покроя, платье из пунцового и алого шелка и золотой парчи, то золотоволосая Тильда была одета в воздушное и несколько легкомысленное персиковое платье с крайне смелым декольте. Камни на первой фрейлине тоже были нерядовые – преимущественно желтые бриллианты и золотистые топазы, так что выглядела она настоящей знатной дамой. Другое дело, что по сравнению с ней Герда в своем ярком наряде и рубиновой парюре, включавшей в себя между прочим и княжескую диадему, представала настоящей королевой. «Но на самом деле я все еще не королева…» * * * Он подошел к ней сам. Сказал, что хотел бы представиться ей лично, и, разумеется, представился: – Граф ди Гравина, к вашим услугам! Он был высок, широкоплеч и, чего уж там, красив. Черные вьющиеся волосы, черные внимательные глаза, крупной лепки правильные черты лица. Не мальчик, но и не старик. Одним словом, мужчина в самом расцвете сил, опытный, умный, уверенный в себе. И, что совсем удивительно, учитывая все то, что слышала о нем Герда, не наглый и не заносчивый. Просто идеальный кандидат в любовники. – Я слышала, маршал, – улыбнулась она, начиная игру, – ваши услуги стоят дорого. – Не дороже денег, ваше высочество, – парировал он. – Сиятельство, – безмятежно поправила его Герда, – максимум светлость. Я удельная княгиня, граф. Это не совсем то же самое, что быть правящей княгиней. На самом деле, ее насторожило его обращение: не тот человек Берт дела Магре граф ди Гравина, чтобы ошибиться в титуловании. Знал, что делает, и, судя по всему, знал, для чего. – Да, – согласился с ней собеседник, – но это в случае, если вы не наследная принцесса. «А я, по случаю, именно принцесса». Итак, маршал знал, кто она такая, и сказал об этом прямо, определив этим дальнейший ход разговора. «Ну, невелика тайна, – признала Герда, наскоро обдумав его слова, – но это означает, что он заранее навел обо мне справки и знал, что встретит меня во дворце у Леопольда. Возможно, даже ожидал этой встречи». – Могу я узнать об источнике вашей осведомленности? – спросила она, не меняя выражения лица. Доброжелательность и интерес – вот, что она пыталась продемонстрировать своему визави. – Разумеется, – галантно поклонился граф. Похоже, маршал готов был сразу отказаться от дипломатических уверток и куртуазных длиннот, чтобы без задержек перейти к цели затеянного им разговора. Вопрос лишь в том, какова его цель. – Видите ли… княгиня, – он все-так назвал ее княгиней, но, сделав паузу перед обращением, показал, что он думает по этому поводу на самом деле, – около года назад я участвовал в конфликте, вспыхнувшем в Богемии. Там я близко сошелся с несколькими молодыми дворянами из Гардарики и от них узнал историю Герардины Эринорской. Согласитесь… княгиня, рассказ о красавице, отбившей у мятежников великокняжеский кром[62], стоит того, чтобы его запомнить. Признаюсь, образ молодой женщины в посеченной в бою кольчуге и с окровавленным мечом в руке произвел на меня очень сильное впечатление, и я начал наводить справки… – Зачем вам это? – поинтересовалась Герда. Разумеется, она уже понимала, зачем, вернее, догадывалась, что задумал опальный маршал, но есть вопросы, которые в любых обстоятельствах следует задавать вслух. И это был как раз один из таких вопросов. – Сначала мне было просто интересно. Я, видите ли, романтик в душе. Даже пишу иногда под настроение стихи. Но позже мои люди случайно поймали наемных убийц, которых послал за головой принцессы ее собственный отец, и, не скрою, драматизм ситуации заставил меня посмотреть на рассказанную мне в Богемии историю совсем другими глазами.