Выслушавший Генерал-губернатор не долго молчал: -Я понимаю сложившееся положение... Конечно же я позволю Вам использовать полицию, когда понадобится. Ответьте только, Ваш Никитин служит Разумовскому? -Да, - прозвучал краткий ответ. -И собирается помогать Вам проникнуть к тому англичанину,... Коннору Гилберту? -Да, - снова сказал Пётр. - Мы договорились встретиться сегодня вечером у меня дома. Ночью будем действовать. -Он не хочет помочь разоблачить планы Разумовского обесчестить нашего короля? -У него не выйдет ничего, уверяю... Разумовский скользкий тип и умный, а кроме него над королём уже давно нависают иные тучи, которым выгодно присутствие Разумовского, - слабо улыбнулся Пётр, и Генерал-губернатор вздохнул: -Вы правы. Я поспешил с выводом... Что ж, потому и доверяю Вашим расследованиям. -Благодарю, - поднялся тогда его собеседник и надел треуголку, которую всё время держал в руках. - Разрешите теперь откланяться. Время не ждёт. Генерал-губернатор молча его проводил. Он ещё некоторое время смотрел вслед, когда тот уже мчался верхом дальше по улице. Полный тревоги, полный желания скорее разрешить все проблемы, Пётр замедлил ход коня, когда проезжал мимо площади, где кипела жизнь расположившегося там рынка. Он заметил в стороне у кареты Иону и не верил глазам... Спрыгнув с коня, Пётр встал у лотка с тканями, свисающими сверху вниз. Оставаясь так наблюдать за ожидающей кого-то любимой, он тоже ждал. Когда же к Ионе подошёл вновь тот господин, с которым она недавно уезжала, Пётр догадался, что это и есть тот самый англичанин, тот самый английский врач Коннор Гилберт... Будто чувствовала, что Пётр находится здесь, Иона стала оглядываться прежде, чем подошла к дверце экипажа, которую открыл ей спутник. Пётр понял, что она будто ищет его и даже надеется увидеть и шагнул из-за тканей лотка как раз в тот момент, когда посмотрела в его сторону. Встретившись с его вопрошающим взглядом, полным и тоски, и крика вернуться, Иона слегка покачала головой. Она вдруг одарила губы своего кавалера кратким поцелуем. Поражённый увидеть подобное Пётр застыл на месте. Он смотрел вслед кареты, увозившей его любимую в компании с непонятным англичанином, а чувство потери смысла жизни разрывало где-то в груди и так больно, невыносимо, что дышать было всё труднее. Невольно наполняясь гневом на происходящее, Пётр быстро забрался вновь на коня и направил его в путь скорее оказаться дома. Он знал, что нынче уже увидит Иону вновь... Он помнил, как договорился с Никитиным перед тем, как отправился к Генерал-губернатору, встретиться дома, чтобы оттуда вместе прибыть к месту проживания англичанина... Друг уже был у него в квартире и, как Пётр догадался, когда приближался по холлу к гостиной, уже увлечённо беседовал с его тестем. Решив сначала уединиться в своей комнате, Пётр поторопил слугу помочь переодеться. Застёгивая камзол на ходу, он торопливо прибыл в гостиную и встал перед зеркалом: -Рад, что ты уже здесь, Никита... Прости, заставил себя ждать. Я должен был сменить одежду. -Такой же камзол, как и прежний, - заметил довольный тесть, вставший рядом. -Он старый. Могу порвать, если что, - был Пётр серьёзен, и подошедший Никитин улыбнулся: -Я уверен, это всё какое-то недоразумение. Она ревнива ужасно. Машенька мне рассказала. -Ревнива, - усмехнулся Пётр, перебив его и резко повернувшись. - Как смела целовать его?! Видела меня и поцеловала его! Прямо там, у рынка их сейчас видел! - указывал он нервно рукою на дверь. -Чего же не подошёл к ним?! - удивился друг. - Я б его там же убил, а Иону под домашний арест. Рот завязал бы, пока не выслушала. Тихо, тихо, - не дал он ему и слова вставить. - Машенька рассказала мне, что Иона жаловалась Ольге, как видела тебя в парке, что ты целовал молодую привлекательную даму, а так же видела, что ты посещал и дом Линн, откуда вышел довольно нескоро. И знаешь, что ещё узнал? На все эти слежки её возил тот самый Коннор Гилберт. -Врач, - усмехнулся Пётр в сторону, будто поймал какую-то мысль. Он отошёл к стене, повернувшись к собеседникам спиной. Воцарившаяся тишина помогла ему поразмыслить... -Вы вернёте её сегодня? - вопросил вдруг тесть, начиная переживать. -Не знаю, - со вздохом повернулся Пётр. - По крайней мере постараюсь узнать, что происходит... И пусть этот англичанин молится о спасении, если он играет хоть какую роль в деле эфирного рецепта. -Я подумал о том же, - поддержал неравнодушный к происходящему и желающий помочь Никитин... Глава 20 -На третьем этаже, - еле слышно вымолвил Никитин, когда поднимался по ступеням подъезда вместе с Петром. Тот взглянул наверх, где темнота будто затягивала в свои опасные сети. Нёсший фонарь друг рядом, казалось, чувствовал то же самое: -Если огонь потухнет, нам будет не подать знак полицейским снаружи, - прошептал он, но Пётр улыбнулся: -Поднимем стрельбу. Они предупреждены. -Ярко, - кивнул Никитин и засмеялся. - Бедные жильцы. Они поднялись на третий этаж и остановились перед дверью с нужным номером квартиры. Прислушавшись к голосам за нею, друзья улыбнулись друг другу. -Почему люди не могут привыкнуть запирать двери? - прошептал довольный Никитин, коснувшись ручки двери и почувствовав, что дверь может приоткрыться. -Нам это пока на руку, - кивнул не менее довольный Пётр. Друг осторожно приоткрыл щель и понял, что показавшаяся гостиная пуста, а голоса доносятся из дальней комнаты. Пропустив Петра вперёд, Никитин поставил фонарь на пол в коридоре и прокрался следом. Оба обнажили шпаги на случай нападения и неслышно встали у двери спальни. -Они, - улыбнулся Пётр, подглядев, и замолчал... -Я не могу так быстро, так сразу... Дайте мне время забыть своё замужество, - договорила Иона, чуть отступив, но англичанин, говоря с ужасным акцентом по-русски, нежно притянул к себе: -Любовь моя,... мы сможем. Моей любви хватит, чтобы одержать победу. Достанем вторую часть рецепта, сделаю Павлуше операцию и уедем в Англию. -Коннор, Вы милы, но... я не одна, - улыбнулась Иона. - Родителей не оставлю. -Ох уж, эти русские, - засмеялся нежно тот. - Разумеется мы возьмём их с собой. Он хотел прильнуть поцелуем к её губам, но Иона подставила шейку, прижавшись осторожно к его груди. Коннор стал покрывать её шейку поцелуями и пылко молвить: