— Оставим благотворительность. Зачем вы меня вызвали? — Хорошо. Итак. Против тебя выдвинута официальная жалоба. Вот в чем дело, Ивата. Ты все еще на испытательном сроке, и очень скоро твое назначение будет пересмотрено. В данный момент у тебя оплаченный отпуск. Иными словами, тревогу вызывает твое поведение, а не профессиональная деятельность. Если все утрясется, ты снова вернешься к расследованию. — Синдо, но как же мое дело? — Дело Канесиро раскрыто. Послушай, ты не должен сидеть сложа руки. Можно подать встречную… — Что?! Синдо выдохнул и отвел взгляд. — Ивата, так я не смогу защитить тебя. Вопросы стали возникать сразу после твоего появления. Твои отлучки, твое прошлое. Ты должен подумать… — Что значит «раскрыто»?! — Его сердце колотилось как бешеное. — Это тот хромой парень. Обвинение в убийстве было предъявлено Масахару Идзаве. — Я не понимаю. Как можно обвинять его в том, чего он не совершал? — Ивата, слушай, подумай о себе. — Какие улики были ему предъявлены? — В результате обыска в его квартире были обнаружены различные предметы, принадлежавшие жертве, а кроме того, видеозапись с ней. Ивата всплеснул руками: — Он сам признался в этом на допросе! Это побочное обстоятельство. Синдо снова поднял руку: — Ивата, парень сознался. — Хрена с два! — Сознался вчера утром. Ивата прижал голову к коленям, приняв позу пассажира в падающем самолете. Он зажмурился и с такой силой сжал кулаки, что ссадины на костяшках снова закровоточили. — Это лажа, Синдо! Он физически не способен. — Факт есть факт. Ивата ударил кулаком по столу. Несколько человек за матовым стеклом обернулись. — Так ты себе не поможешь. — Хорошо, как вы тогда объясните убийство вдовы Оба, если Идзава все это время находился в камере в Сэтагае? — Убийство Оба отделено от дела семьи Канесиро. Пока ведется опрос свидетелей. — Кому передали дело? — Ивата… — Кому передали дело?! — Хорибе. Ивата прижал кулаки к глазам и надавил до боли. Потом потряс головой. Он чувствовал, что сейчас сорвется. Ему нужно в бар. Согреться. Он конченый алкоголик, и нет смысла себя обманывать. — Послушай меня, Ивата, ты должен заняться собой. — Нет. Я поговорю с Идзавой. Он еще может отказаться от своего признания. — Это невозможно. — Я не шучу. Вы знаете, что это не Идзава. Вы же знаете! — Знать — одно дело, а доказать — другое. По мнению Фудзимуры, у тебя был шанс, но ты упустил его. — И что, парня повесят? Пошел ты, Синдо. Может, он и чокнутый, но не должен признаваться в том, чего не делал. Не должен. Синдо посмотрел в сторону. — Парень мертв. Он повесился у себя дома, куда был отпущен под подписку. Ивата вскочил на ноги. Он словно прозрел. Конечно, теперь Идзава — идеальный преступник, потому что мертв. Система работает безупречно. Преступник не уйдет от правосудия. Ветер дует, трава колышется. Качая головой, Ивата распахнул дверь. В кабинет ворвался гвалт общей комнаты. — Кто его допрашивал? — Сынок, ты и так на грани. Ты должен забыть об этом. — Кто?! Синдо вздохнул: — Морото. По приказу Фудзимуры. — А вы что предприняли? — По поводу чего? — Хоть чего-нибудь! — Ну что я мог сделать? — Поработать с документами. — Ивата с презрением покачал головой. — Жалкий бумажный человек. Вот вы кто, Синдо. Он вышел, не обернувшись. По пути к лифтам он посмотрел на кабинет Фудзимуры. В щелку жалюзи он заметил пристальный взгляд старых водянистых глаз. Глава 15 Игры Ивата резко затормозил у Центра судмедэкспертизы. Он прошел мимо регистратуры, не предъявив значка и не обращая внимания на возмущенного служащего за стойкой. Он сбежал по ступенькам в цокольный этаж. Его вела ярость, неукротимая и в то же время тихая, как безопасный с виду электрический провод под напряжением. Двери разъехались, и он увидел доктора Игути, склонившуюся над бумагами за столом в правом углу. Бросив на него взгляд, она подняла вверх палец — мол, одну секунду, — однако это не остановило Ивату, и он распахнул дверь в помещение слева, где стоял полумрак, создаваемый излучением бактерицидных ламп. Одна из стен представляла собой огромный шкаф с металлическими ящиками, в которых содержались мертвые тела. Ивата принялся открывать их один за другим в поисках нужного трупа. — Инспектор! — Что? — Что вы тут вытворяете? Наконец из сине-зеленой глубины появилось детское личико Идзавы. — Расскажите мне, что с ним случилось, — произнес Ивата сдавленным голосом. — Инспектор, это немыслимо, вы не можете просто ворваться сюда и… Он схватил ее за плечи и оскалился. — А ну рассказывай, слышишь! Игути вскрикнула, Ивата отпустил ее и заморгал в растерянности. — Простите. Простите меня. Расскажите, и я тут же уйду.