– Убитому должно было быть лет сорок пять – пятьдесят, – продолжила она. – Я не думаю, что видела его, – ответила девушка, немного помедлив. – Во всяком случае, не сегодня, но я могу поспрашивать. – Отлично. Запиши мой номер и позвони, если что-нибудь узнаешь, хорошо? Мы заплатим за полезную информацию. Обычно в разговорах она не упоминала о гонораре за предоставленные сведения, но этот фактор мог заставить девушку перезвонить. – Ладно, – ответила та. – По тому номеру, который высветился? Лине оттарабанила свой номер, чтобы убедиться, что все верно, и повторила просьбу перезвонить. – А вообще странная погода для прогулок, – прокомментировала девушка. – Дождь как из ведра льет. И весь вечер так. Лине согласилась с ней, но не стала об этом думать. Следующий звонок был в таксопарк. Мужчина в приемной говорил на диалекте, очаровательно растягивая гласные и немного в нос. Он не мог ей помочь, но перевел звонок на машину, находившуюся на улице Торснесвейен, прямо рядом с местом преступления. – Вы что-нибудь слышали об убитом? – спросила она, представившись. Водитель очень хотел ей помочь, но не смог. – Здесь приезжие бродят по вечерам, – поделился он. – Одного из наших водителей ограбили летом в Гудеберге, угрожали ножом. – Кажется, я об этом читала, – ответила Лине, хотя на самом деле такого не помнила. Водитель пообещал поспрашивать коллег и знакомых; Лине продиктовала ему номер и пообещала, что информация, которую газета сможет использовать, будет оплачена. На приборной панели светилось время: 22:19. Материала у Лине еще не было; до дедлайна оставалось менее трех часов. 6 Когда Лине пересекла мост, отделявший центр от Старого города Фредрикстада, срок сдачи материала приблизился еще на полчаса. В Старом городе Лине не ориентировалась, ее вел приклеенный к лобовому стеклу навигатор. Улица Хейберга находилась в приятном жилом районе. По обе стороны располагались большие участки с виллами, ухоженными фруктовыми садами и крашенными в белый цвет заборами из штакетника. Возле подъезда к спортивному центру улица была перекрыта. По диагонали стоял полицейский автомобиль, довольно большой участок был огражден красно-белой лентой. Она трепыхалась и крутилась от ветра. Позади оцепления стояли несколько автомобилей и пара человек с зонтами. Лине заехала на парковку перед спортивным залом, остановила машину и посмотрела на прохладную завесу дождя. Впитала первое впечатление. Два стратегически расположенных прожектора дырявили своими мощными лучами темноту и дождь. На месте преступления была разбита большая палатка. Ее поставили прямо на тропинке для пешеходов и велосипедистов, идущей параллельно перекрытой автомобильной дороге. В искусственном свете Лине видела одетых в обязательные белые стерильные защитные костюмы техников. Они ходили туда-сюда по тропинке и складывали потенциальные улики в пластиковые пакеты с бирками. Двое мужчин в плащах с логотипом НРК[6] на спине убирали оборудование в белый микроавтобус регионального отделения телерадиокомпании. Лине потянулась на заднее сиденье, пошарила в лежащей там сумке и вытащила дождевик. Пришлось потрудиться, чтобы натянуть его, прежде чем выйти из машины. В лицо ей ударили ветер и дождь. Один из водителей на площадке мигнул ей фарами. Лине подбежала к автомобилю. Она узнала Эрика Фьелля за рулем и рухнула на пассажирское сиденье. Коврик был завален пустыми бутылками, обертками от хот-догов и другим мусором, зашуршавшим под ее ногами. – Есть что-нибудь новое? – сразу же спросила она. – Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся ей мужчина. Она улыбнулась в ответ и поняла, что фотограф все это время только ждал, и больше ничего. – Можно посмотреть фотографии? – попросила она. Эрик Фьелль включил режим просмотра снимков на фотоаппарате и показал ей дисплей. Фотография была даже лучше, чем она думала. Мертвый мужчина был накрыт светло-голубым пледом, из-под которого торчали только резиновые сапоги. Возле его головы сидела собака. Ее мокрая взъерошенная шерсть блестела. На сколоненной морде было унылое, удивленное выражение. Нос тянулся вперед, пасть была приоткрыта. Казалось, слышно, как она воет. Лине довольно кивнула. Фотография была сильной. А передний план фотографии, с черным асфальтом редакторы смогут использовать для размещения заголовка и текста. – А где сейчас собака? – спросила девушка, отводя взгляд от фотографии. Оконное стекло запотело. Лине наклонилась вперед и протерла его тыльной стороной ладони. – Приехала машина из компании «Фальк» и забрала ее. – «Фальк»? – Они занимаются бездомными животными. Думаю, все обрадовались, когда они забрали собаку. Ее было страшно слушать. Лине пришла в голову мысль; она приоткрыла дверцу, чтобы загорелась лампочка на потолке. – Куда ее отвезли? – Собаку? – Да. Где она сейчас? – На их станции, наверное. Улица Томтевейен в Лислебю. Лине выскочила из машины, прежде чем он успел договорить. – Ты куда? – Хочу взглянуть на собаку. – Мне с тобой? Она покачала головой: – Жди здесь. Наверняка скоро будут выносить тело. Нам нужны фотографии с ним. Я позвоню, если ты понадобишься. Лине захлопнула дверцу, поспешила к своей машине, ввела в навигатор адрес. Место назначения находилось на другой стороне реки Гломма[7], у самого центра. Прибор сообщил, что поездка займет одиннадцать минут. Лине прибыла через девять с половиной. Перед большим зданием, облицованным серыми панелями из стали и алюминия, вхолостую работал автокран. Водитель скатал буксировочный трос и положил его в задний отсек. Он поднял глаза, когда Лине припарковалась рядом с ним. Она вышла из машины и улыбнулась ему. – Вы занимаетесь потерявшимися собаками? – спросила она, взъерошивая и без того лохматую челку. – У вас пропала? – спросил мужчина и стянул рабочие перчатки. – Вообще-то нет, – ответила Лине. – Но я хотела спросить, можно ли увидеть собаку, которую вы недавно забрали с улицы Хейберга? Лине стояла под ярким светом ламп на стене. Мужчина смерил ее взглядом, от светлых волос до кончиков ботинок. Поднимая глаза, он задержал их на ее груди, потом тряхнул головой. – Собаку убитого? Лине кивнула, представилась и сказала, где работает. Она часто видела, как это сообщение приводит к прямо противоположным результатам. Некоторые начинали вести себя нелюбезно, услышав, что она журналист. Но ей встречались и те, кто хорошо относился к газете, где она работала. Те, кто читал эту газету утром за чашкой кофе и был рад возможности поучаствовать в создании следующего номера. Мужчина провел рукой по мокрым от дождя волосам. – Хотите зайти, познакомиться с ней? – спросил он и кивнул в сторону ангара позади. Лине улыбнулась и последовала за механиком в зал, где под крышей висели ряды велосипедов. – Потерянные, – пояснил мужчина. – Дрилло[8] там. Он указал на дверь в другом конце помещения. – Дрилло? – переспросила Лине. – Да, так мы его прозвали, – улыбнулся мужчина. – У Дрилло ведь такая же собака. «Точно», – подумала Лине. У тренера норвежской футбольной сборной была длинношерстная собака, такая же, как на фотографии. Ольсен тоже родом из Фредрикстада, если она правильно помнит. Еще одна городская знаменитость. Мужчина открыл перед ней дверь-купе в соседнюю комнату. Она была слабо освещена, внутри стояли четыре клетки с решетчатыми дверцами. Собака в первой клетке была крупной немецкой овчаркой с серым носом и пустым взглядом. Она сонно повела глазами и снова опустила морду на лапы. Собака, которую команда станции «Фальк» успела окрестить Дрилло, находилась в нижней клетке. У нее был мрачный взгляд, она следила за каждым их движением. Ее глаза были как будто из стекла, они смотрели сквозь них и в то же время прямо на них. Лине подошла вплотную к решетке. Собака встала и спокойно подошла к ней. Лине положила ладонь на решетку. Собака посмотрела на нее, принюхалась, но хвостом не завиляла. Мужчина подошел к ней сзади.