— Ну что ж! Тогда до встречи! Прихвати его с собой на церемонию. Не уверен, что русские догадаются это сделать сами. — Хорошо, сэр. До встречи в Петербурге! Мэтью отключился и почувствовал неудовлетворенность разговором. Наверное, следовало сообщить Стиву о явном интересе чеченских «партизан» к аппарату. У самих возник этот интерес или был инициирован кем-то извне — неизвестно. Дело, однако, движется к логическому и успешному для Америки завершению. Все точки скоро будут расставлены. Да, но где же дядя Женя? Уже утро. Езды из города часа два — два с половиной. Задерживается. Влекомов включил правый сигнал и притормозил на обочине. Они с Хо Чу ехали молча. Влекомов признал истинную причину интереса Хо к нему, о которой втайне подозревал. Не случайно, не в порыве постсексуальной нежности она поехала с ним. Но хорошо, что поехала. Это ж не женщина — это целое охранное агентство! Это группы спецназа от «Альфы» до «Омеги»! Интерес такой женщины к тебе опасен. Почти то же самое думал Кирюша в реквизированном чеченском «фольксвагене», но с более личным уклоном. «Попробуй жениться на такой! — размышлял он. — На нее не только голоса не повысишь — не пикнешь! А если пикнешь — то один раз, последний! Какая жалость! Ведь такая женщина! Красивое нежное лицо, стройная, ножки, о, ножки! А что она ими вытворяла! Нет, не только у березы, а когда этого верзилу отделывала. Это уже не ножки были, а бейсбольные биты! Но верзила скорее не от боли, а от шока сознание потерял. С такой дело иметь — как с гранатой играть!» — пришел к выводу Кирюша. Но тут же непоследовательно подумал: «Везет папочке! Таких переводчиц к нему приставляют! Интересно, что она сейчас ему переводит? Как она ночью оказалась с ним?» Ревность, ползучая змея, поползла по кровеносным сосудам Кирюши. «Ну зараза! Ну падла! — костерил он мысленно Хо Чу. — Нет, не может быть! У папочки не те годы. У них чисто деловые отношения! Ага, среди ночи потребовалось обсудить параметры этих… приборов ночного видения!» Из-за этих сомнений и раздумий о судьбах папы, Хо и своей Кирюша едва не проехал мимо собственной остановившейся «восьмерки». — Вот что, — сказал Влекомов подошедшему сыночку, — вытри рулевое, чтоб не было твоих отпечатков. Пальчики этих джигитов в других местах не уничтожай! В бардачок лазил? Приемник включал? — Не успел! — мрачно поглядывая на Хо Чу, ответил сынок. — Мы всего пару километров отъехали! — Вот и хорошо! А ключи тоже протри и выкинь! — добавил Влекомов. — Его все равно угонят или разграбят, — огорчился Кирюша. — Даже запертый и на сигнализации. — Это уж не наша забота! — отозвался Влекомов. — Наша — чтобы тебя с джигитами не перепутали! Давай-ка снимем номера и закинем их в багажник. Подозрения скорее возникнут. Глядишь, милиция и спроворит! — Что значит «спроворит»? — неожиданно спросила Хо Чу. — Оно от слова «вор»? Милиция поймает вора? — Как бы не так! — возразил Влекомов. — Это я о милиции. А слово «проворный», наверное, от слова «вор», ты права! Означает — ловкий, шустрый, понимаешь? Проделав намеченные процедуры, троица уселась в Кирюшину «восьмерку». Он и рулил. Влекомов и Хо расположились на заднем сидении. Из-за этого Кирюша огорчился и замкнулся. Ему хотелось присутствия Хо рядом. — Задавай свои вопросы! — обратился Влекомов к Хо. — Какие? — удивленно спросила она, поскольку его предложение чуть-чуть опередило ее собственные намерения. — Не по контракту же ты собиралась со мной беседовать! — усмехнулся Влекомов. — Тебя ведь космический аппарат интересует. Кое-что я тебе уже рассказал. Свои вопросы ты задать не успела. Я тебе сказал, расшифровкой занимался Кирилл с приятелями. Можешь с ним поговорить. Щеки Кирилла, прислушивавшегося к разговору, слегка порозовели. — Лично у меня остаются некоторые сомнения в происхождении аппарата. Надеюсь, изучение его комиссией ООН раскроет тайну. Хо заглянула в свою сумочку. Вторично. Впервые, заметил Влекомов, она сделала это в начале разговора. — Китайского производства? — спросил он. — Американского? Или японского? — Их взгляды встретились. А Влекомов просто вспомнил, как поначалу удивлялся проницательности китайских коллег в Нанкине. Их вопросы днем как-то очень соответствовали тематике вечерних деловых бесед группы Влекомова накануне. Он возникавшие подозрения поначалу отгонял — какой глубокий смысл записывать, потом прослушивать все эти не всегда трезвые беседы? Государственных секретов не услышишь, но пособие по ненормативной лексике составить можно. Накануне отъезда из Нанкина бригада двинулась по магазинам. Влекомов уже запасся сувенирами и подарками, теперь хотелось купить себе тонкие кожаные перчатки. Почему-то их в Питере не нашел, а в Китае, похоже, все есть. Ан нет! Не нашлось. Вернулся в гостиницу и излил свою горечь и удивление сокамернику Петровичу. Вечером хозяева давали прощальный банкет. Пришли в ресторанчик, переводчик отзывает Влекомова в сторонку. Подходит главный инженер Нанкинского института и сообщает: — Мы хотим преподнести вам небольшой подарок за сдачу всего оборудования без замечаний! И вручает длинную плоскую коробочку. В гостинице Влекомов раскрыл ее — там лежат искомые перчатки, причем точно по размеру. Значит, прослушка все же была — и небесполезная! Чудес-то на свете не бывает. Разве что падение космического аппарата на участок. — Ты говорил правду! — сказала Хо Чу. — А производство американское. Их в ЦРУ всего шесть штук. Было. — Такой бы портативный детектор лжи каждому влюбленному! Хотя бы напрокат! — высказал предложение Влекомов. — «Ты меня любишь?» — и нажимаешь кнопку. Потом смотришь не в глаза, зеркало души, а на светодиоды — какой зажегся? Зеленый — открыта дорога в загс! Красный — врет, не любит! Хо засмеялась. Влекомов, улыбаясь, смотрел в окно. — Стой! — вдруг воскликнул он. — Зачем? — оглянулся Кирюша. — Красный свет увидел? — Стой, стой! — вглядываясь, повторил Влекомов. Кирюша остановил машину. Влекомов выскочил и поспешил назад, к паре пацанов, тащивших продолговатый металлический предмет. — Ребята, откуда вы это взяли? — строго обратился он к ним. — Нашли! Недалеко от дороги валялся! А что? — хмуро ответил старший, лет двенадцати. — В металлолом сдавать тащите? — А куда ж его? — Вот вам пятьдесят рублей, гоните его сюда! — безапелляционно заявил Влекомов, доставая бумажник. Сделка состоялась без бюрократических проволочек, обе стороны были довольны. Влекомов — даже больше пацанов, хотя мороженое ему не светило. — Чего ты так радуешься? — иронически спросил Кирюша, когда Влекомов влез в салон, прижимая к груди благоприобретенный предмет. — В хозяйстве приспособишь? — Еще как приспособлю! — воодушевленно пообещал Влекомов. Хо Чу задумчиво поглядывала то на предмет, то на Влекомова. — Что это? — не выдержала она наконец. — Одна из недостающих деталей, думается мне, — ответил Влекомов, разглядывая предмет. — Крылышко от птички, приземлившейся на моем участке! Если я не ошибаюсь. А второе может валяться где-то в округе, а может — и за сотни километров. — Куда поворачивать? — спросил Кирюша, ощупывая заплывший правый глаз. Влекомов махнул рукой налево и ощупал самовольно прищуривавшийся по сходной причине свой левый глаз. — Наконец-то! — воскликнула Эмилия, увидав въезжающую на линию Кирюшину «восьмерку». — А мы подумали, что-то случилось! — поведала она общие опасения. Она задала бы еще кучу вопросов, но внимание ее и выскочившей пары Фэдичей было приковано к Хо Чу. Эмилия и Оксана рассматривали ее с удивлением и недоумением, Мэтью — с подлинным интересом. — Это Кирюшина девушка? — шепнула Эмилия на ушко Влекомову. Он молча кивнул. Никто поначалу и не обратил внимания на особенности внешности папочки и сыночка, стоявших рядом. Оксане первой удалось оторвать взгляд от несравненной Хо и удостоить им дядю и двоюродного брата. Она оцепенела: они тоже были несравненны, но по сравнению с самими собой вчерашними. А так — похожи как никогда, но асимметрично. Обоих украшали благоприобретенные синяки. Оксана не выдержала и прыснула. Эмилия и Мэт перевели взгляды с Хо на нее, потом на папу и сына. Раздался общий хохот. Даже Хо Чу мило улыбнулась. — А ю ол раит? Вы в порядке? — сгибаясь от смеха, но пытаясь соблюсти американские приличия, с трудом выдавил Мэт. — Как видишь! — невозмутимо ответил Влекомов. — Дядя Женя, кто это вас и Кирюшу? — поинтересовалась Оксана. — Это мы сами, я его, а он меня! — так же серьезно ответствовал Влекомов. — Зачем?