стала для нее Буддой, которому она каждый день отвешивала поклоны, умоляя всемогущего Будду избавить ее от моря страданий, а также благословить и защитить брата. И если это не слишком, то пусть он подарит ей немножко счастья — прощение матери, чтобы она снова признала ее и позволила вернуться домой. В то время ученики и учителя школы готовились к семестровым экзаменам, поэтому, случайно увидев директрису, которая молилась, обратившись лицом к горе, все как один подумали, что их любимая и уважаемая директриса молится за их выдающиеся результаты. Растроганные школьники и их учителя передавали это известие друг другу, словно факел, и люди повсюду были в восторге и чуть не прыгали от радости. Во второй половине дня двадцать шестого июня Лун Мин узнала, что Линь Вэйвэнь умер. Эту новость принес человек из отдела по образованию. Этот сердечный человек из подразделения капитального строительства, отвечавший за постройку учебного корпуса «Вэйвэнь», первым прислал ей СМС: «Линь Вэйвэнь умер, подготовьте черную ткань, чтобы закрыть корпус „Вэйвэнь“». Прочитав сообщение, Лун Мин внезапно расплакалась. В этот момент она обходила коридоры, где располагались классы, и, прочитав эсэмэску, не успела уединиться и не могла проконтролировать свое состояние, поэтому расплакалась прямо на месте, да еще и в голос. Ее рыдания, словно горн, превратили спокойную школу в бурлящий котел. Людям было несложно понять, что причиной слез Лун Мин стала смерть Линь Вэйвэня. Ведь это он выделил три миллиона юаней на постройку нового учебного корпуса, а теперь этот благодетель умер, и вполне естественно, что директор школы, получавшей выгоды от его пожертвований, услышав известие о его смерти, в первый момент не смогла сдержать свою скорбь и горько заплакала. Так должно было быть, так полагается. Всем учителям и ученикам следовало обратить эту скорбь в силу и все-таки достойно сдать экзамены. Пятого июля, в тот день, когда завершились семестровые экзамены, в школу вдруг приехала полицейская машина и под проливным дождем увезла директрису Лун Мин. Но уже через день люди снова увидели ее — она появилась на школьной спортплощадке, провела церемонию выпуска шестого класса и объявила о начале каникул. После этого школа опустела, неизвестно, кто еще тут оставался, возможно, лишь только одна директриса. Никто, кроме Лун Мин и влюбленного в нее полицейского, не знал, что произошло летом. Брат Лэй Бо знал об этом полицейском от Лун Мин. Сестра по телефону смущенно рассказала ему все по порядку: — Этот полицейский арестовал твою сестру, потом отпустил. У него рост — метр восемьдесят, такой же высокий, как и ты. Такого же возраста. Настоящий гуансиец. Ему все равно, что я старше, но вот мне не все равно. У меня противоречивые чувства, и не только из-за возраста. Он навел справки обо мне, съездил в те места, где я жила — Юнчжоу, Дунгуань, Фуцзянь, а еще на нашу родину — Линьшуй. Он побывал везде. Брат, ты должен быть очень-очень осторожен. Мы не должны больше созваниваться. Последний раз брат с сестрой разговаривали по телефону двенадцатого августа. А восемнадцатого августа Лэй Бо был арестован. Глава 15. Утес под голубым небом В комнате для допросов полицейского управления Цзинлиня сидели Лэй Бо и два полицейских. Это были те полицейские, которые арестовали его и доставили из Чэнду в Гуанси. Сейчас они оба были в форме, но Лэй Бо узнал их, особенно молодого высокого полицейского: он проявлял заботу о Лэй Бо, под наручники подвязал толстую ткань, чтобы не терли руки, во время похода в туалет снимал ему черный мешок с головы, чтобы тот мог нормально подышать. Он не осмеливался смотреть в глаза Лэй Бо, как будто преступник тут был не Лэй Бо, а он сам. В комнате для допросов уже не было нужды в мешке, его красивое и умное лицо было обращено к такому же красивому и умному лицу. Облысевший полицейский постарше заметно проигрывал им обоим. Но совершенно очевидно, именно он тут был главным. Полицейский постарше представился: — Я заместитель начальника полицейского управления уезда Цзинлинь и начальник угрозыска Хуан Инъу. — Он посмотрел на молодого полицейского, сидевшего рядом. — А это — следователь угрозыска уезда Цзинлинь Вэй Цзюньхун. Лэй Бо пристально посмотрел на Вэй Цзюньхуна. Поскольку тот не осмеливался смотреть на него, Лэй Бо начал буравить его глазами. — Лэй Бо, я снова задам вопрос, на который вы в Чэнду, когда вас спросили, не ответили честно, — путаясь в словах, произнес Хуан Инъу. — Сейчас мы в Гуанси. На земле полицейского управления Цзинлиня. Надеюсь, вы не будете строить иллюзии, но у нас тут проявляют великодушие к тем, кто признает свою вину, и строго наказывают тех, кто вину не признает. — А вопрос-то какой? — спросил Лэй Бо. Хуан Инъу остолбенел: — Вы убили Линь Вэйвэня при соучастии вашей сестры Лун Мин? — Нет, я все сделал один. К тому же мою сестру зовут не Лун Мин. — Вашу сестру звали Лэй Янь, сейчас ее имя — Лун Мин, — произнес Вэй Цзюньхун, сидевший рядом с Хуан Инъу. Лэй Бо пристально посмотрел на молодого полицейского: — Кто из вас ведет допрос — вы или он? Вэй Цзюньхун и Хуан Инъу переглянулись: — Я, — ответил Хуан Инъу. Лэй Бо перевел взгляд на него: — Тогда вы и задавайте вопросы. — Лэй Бо, вы с вашей сестрой, Лэй Янь или Лун Мин — неважно, все равно это один человек, так ведь? Мой вопрос таков: вы с вашей сестрой убили Линь Вэйвэня, кто из вас был инициатором, а кто соучастником? — Вы уже задавали этот вопрос, и я на него уже отвечал: я все сделал один. — Вы убили… врага вашей сестры, неужели она об этом не знала? — Я не знаю, знает она или нет. — Хорошо, ну а когда вы приехали в Цзинлинь, чтобы убить Линь Вэйвэня, вы встречались с вашей сестрой? — Не знаю, не помню. — Поставить вам записи с камер наблюдения? — Давайте! Хуан Инъу подал знак Вэй Цзюньхуну. Тот подошел к стене и поставил запись. На видео было видно, как Лэй Бо и его сестра Лун Мин обнимаются на западной стороне площади. Когда закончилась первая запись, Лэй Бо сказал: — Не надо, я вспомнил. Мы с сестрой встречались. И что из этого? Я не могу встречаться с собственной сестрой? — После того как вы с сестрой встретились и все обсудили, она пригласила Линь Вэйвэня на встречу в VIP-зал V2 на третьем этаже отеля «Меконг», где вы, переодевшись официантом, подали им вино. Вы воспользовались моментом и подмешали в вино яд, которым отравили Линь Вэйвэня. Так все было? — спросил Хуан Инъу. — Я отравил Линь Вэйвэня, к сестре это не имеет отношения, вот так. Не задавайте больше этот вопрос. Ответ будет такой же. Все, не буду больше отвечать! — Лэй Бо отвернулся и теперь сидел с отрешенным видом. Хуан Инъу действительно перестал задавать вопросы и, ничего не говоря, просто сидел, как и погруженный в свои мысли Вэй Цзюньхун. Вэй Цзюньхун достал пачку сигарет, протянул одну Хуану, сам взял одну и потом, помедлив, встал, подошел и поднес пачку ко рту Лэй Бо. Тот ртом ухватил сигарету, а Вэй Цзюньхун прикурил ему зажигалкой. Все трое молча курили, как будто им было ужасно скучно и они просто убивали время. Внезапно зазвонил чей-то мобильник. Вэй Цзюньхун посмотрел — мобильник Лэй Бо, а на экране высветилось имя звонившего: «Сестра». Ответить или нет? Позволить ли Лэй Бо ответить? Вэй Цзюньхун, держа в руках звонивший телефон, взглядом спросил у Хуан Инъу указаний. Тот покачал головой. Телефон замолчал. Хуан Инъу сказал написать эсэмэску Лун Мин с телефона ее брата: «Сестра, я на собрании, неудобно говорить». Сестра ответила: «О, с тобой все хорошо?»