– Вот и здорово! – обрадовалась Вера. – Целую! – До встречи. – Угу. Улицы, запорошенные только что выпавшим снегом, источали нежность, и Клавдия шла, то ускоряя, то замедляя шаг. «Как в детстве, – думала она, – если выпадет ещё хоть чуть-чуть, можно будет в школьном дворе слепить большого снеговика». Маша Лазарева обязательно будет спорить со Славкой Усачёвым по поводу того, кто у них получился: снеговик или снежная баба. А миротворец Миша Лапушкин будет уговаривать ребят, чтобы те не ссорились. И предложит вылепить ещё одного снежного человечка. В прошлом году они так и сделали. Одному снеговику, как и принято, надели на голову ведро, позаимствованное у школьной технички, а голову второго снежного человечка Маша Лазарева любовно обвязала старым пуховым платком своей прабабушки. – Ты бы ещё фартук ей подвязала, – дразнил девочку Усачёв. И на следующий день Лазарева принесла из дома цветастый фартук и обвязала лямочки вокруг импровизированной талии снежной бабы. Мальчишки хихикали, а девочки радостно хлопали в ладоши. Вспоминая всё это, Клава не заметила, как сама тихо рассмеялась. Не замечала она и недоумённые взгляды, которые бросали в её сторону спешащие по своим делам прохожие. Без пяти восемь боявшаяся опоздать Клавдия влетела в «Магдалину», сбросила пуховик на руки подоспевшего гардеробщика и бегом кинулась в небольшой, полутёмный по случаю вечера зал. Запыхавшись, она кинулась к забронированному Верой столику, плюхнулась на стул, обронила: – Привет! Извини, чуть не опоздала! – Сняла очки, протёрла их мягкой тряпочкой, вынутой из сумки, водрузила их опять на нос и вдруг почувствовала, что на лбу у неё выступает испарина. Она машинально промокнула лоб той же тряпочкой, которой протирала очки. Напротив неё сидела никакая не Вера, а неизвестный ей мужчина. – Вы кто? – не нашла ничего лучшего, как спросить Клавдия. – Андрей Иванович Данилов, – представился он официально и спросил в свою очередь: – А кто вы? Клавдия шлёпнула себя по лбу и расхохоталась. – Девушка, вы не ошиблись столиком? – спросил осторожно Данилов. – Не волнуйтесь, Андрей Иванович, я не ошиблась. Вы ведь начальник Веры Евдокимовой? – Он самый, – не стал отрицать Данилов и повторил свой вопрос: – А кто вы? – Я Клавдия Сергеевна Лаптева, подруга этой бесшабашной особы! – Клава? – от неожиданности он назвал девушку по имени и посмотрел на неё с удивлением, а потом, вспомнив что-то, улыбнулся. – Как же, знаю, мне Вера о вас рассказывала. Вы ведь в школе работаете? – Да, у меня орава второклашек, – кивнула Клавдия и добавила с улыбкой: – Но все они, вместе взятые, доставляют мне гораздо меньше проблем, чем подруженька моя Вера. – Не говорите так, – попросил Данилов и тяжёлый вздох вырвался из его груди. На мгновение Клавдии даже показалось, что этот солидный представительный мужчина собирается зарыдать в голос. – Вы не расстраивайтесь так, Андрей Иванович! – попыталась Клавдия утешить мужчину. – Я вам сейчас всё объясню. – Я уже и сам обо всём догадался, – улыбнулся он через силу, – захотела Вера нас с вами облагодетельствовать. Данилов был недалёк от истины, Вера была так счастлива, что ей захотелось осчастливить подругу, а заодно и несостоявшегося жениха. Ей казалось, что эти двое идеально подходят друг другу. – Вообще-то у Веры были добрые намерения, – виновато проговорила Клава, – она, наверное, надеялась, что я вас утешу. Он грустно улыбнулся и спросил: – Вы тоже на это надеялись? – Не совсем, – честно призналась Клава. – Меня ведь тоже использовали втёмную. Хотя раньше Вера предлагала мне познакомиться с вами. – А вы? – Я отказалась, – смущённо призналась Клавдия. – И почему же? – спросил он с неожиданно проснувшимся в нём любопытством, разглядывая девушку. – Не в моих правилах перебегать дорогу подругам, – просто объяснила Клавдия. И вдруг призналась: – Хотя на самом деле мне очень хотелось познакомиться с вами. – Почему? – удивился он. – Я чувствовала, что вы хороший человек. И я надеялась, что мы сможем подружиться. – Подружиться, наверное, сможем, – неожиданно не только для неё, но и для себя самого согласился Данилов. – Ну вот, – постаралась напустить на себя бодрый вид Клава, – я оказалась права. – А как вы относитесь к дружбе втроём? – поинтересовался он. – Втроём? – Клава поперхнулась и спросила, покраснев: – Что вы имеете в виду, Андрей Иванович? – Ничего особенного, – пожал он плечами, – просто у меня есть друг Яша. Яков Владимирович Ромашов Он, может быть, мой единственный настоящий друг. И я хочу вас с ним познакомить. – Я не знаю, – растерялась Клава. – А чего тут знать-то. Вот сейчас и поедем. – Куда? – глаза Клавы стали круглыми. – К Яше. – А он не может приехать сюда? – Ну что вы! Яша и кафе – вещи практически несовместимые. – Чем же он занимается? – Яков – айтишник. Компьютеры – это его всё, – усмехнулся Данилов. – Так что поднимайтесь со стула, Клавдия Сергеевна, и вперёд! – Но я не могу! – пискнула Клавдия. – Можете, можете, – заверил её Данилов, взял за руку и потащил к выходу. Уже оказавшись в его машине, Клава подумала: «Какая же я дура! Еду с едва знакомым мужиком к другому абсолютно неизвестному мужику. А потом побегу в полицию писать заявление». Оборвав на этом месте свои мечущиеся мысли, она прикусила нижнюю губу до белой полоски. Данилов вёл автомобиль так ровно, что казалось, они не едут по дороге, а плывут по каналу, оставляя позади себя берега улиц, светящиеся огнями реклам и фонарей. «Вот возьму и выпрыгну на ходу, – подумала Клава, – будет тогда знать». Она и сама не могла бы ответить на вопрос, кому предназначалась её мнимая угроза, Андрею Ивановичу Данилову или так коварно подставившей её подруге Вере. «Ну, Верка, погоди!» – теперь Клавдия в мыслях осознанно обратилась к Вере. В это время автомобиль остановился. Данилов вышел из машины, открыл дверь с её стороны и сказал: – Приехали, Клавдия Сергеевна, выходите. Выбравшись из салона, Клавдия встала рядом с Даниловым и проговорила насмешливо, хотя ей было вовсе не до смеха: – В ваших устах эта фраза прозвучала несколько двусмысленно. – То есть? – удивился Данилов. – Вы произнесли её таким тоном, словно предложили мне вытряхиваться из вашей машины. – Ну что вы, – невольно улыбнулся Андрей, – я никогда бы не посмел такого сказать вам. – Я и не говорю, что вы сказали, – упорствовала девушка, – вы об этом подумали. Он тихо рассмеялся, подхватил её под локоть и подвёл к подъезду, набрал номер домофона, а когда кто-то отозвался ему, проговорил: – Яша, открывай, это я, Андрей. В ответ что-то пробурчали. Рот Данилова расплылся до ушей, и он проговорил: – Не ворчи. И учти, что я не один. Вероятно, собеседник спросил у Данилова, с кем он, так как Андрей Иванович ответил: – Сейчас поднимемся и увидишь. Откроешь ты, наконец, или нет? Клаве показалось, что дверь им могут и не открыть, но она ошиблась. Внутри что-то щёлкнуло, Данилов взялся за ручку, открыл дверь и подтолкнул Клавдию внутрь подъезда. Клава, конечно, сразу заметила, что дом двухэтажный, но только сейчас, ступая по деревянной, крашенной масляной краской лестнице, она сообразила, что дом старый и построен, наверное, до первого переворота в семнадцатом году прошлого века. Хотя, может быть, и позднее, но точно до войны или сразу после неё. – Клавдия Сергеевна, – тихо окликнул Данилов. – А? – очнулась Клава. – Что?