– Поверь, я бы больше всех хотел, чтобы это было неправдой. – И чем ты тогда отличаешься от моих родичей? А? Они тоже талдычат, что будет конец света. – У него перехватило горло. – И что я среди прочих в этом виноват. – Чем я отличаюсь? – Малкольм мягко положил руку ему на коленку – не как прелюдию к… дальнейшему, а просто утешения ради. – Я думал, это и так понятно. – Ты убил человека. – И был бы рад, если бы не пришлось. – Ты не… – Нельсон… Тот столкнул его руку. – Ты все испортил, – глухо произнес он и снова в отчаянии вперил взгляд в окно. – На какую-то минуту… Ты все, все испортил. Малкольм не стал отвечать. Да, кажется, он и правда все испортил. В груди поднялось рыдание, но он проглотил слезы, как его и учили. Он доедет до Калиспелла, а потом оставит Нельсона в компании грузовика и отправится восвояси. Хотя, подумал он, теперь полиция будет искать именно грузовик, а Нельсона как раз никто не учил спасаться от ареста. Малкольм посмотрел на парня, с которым только что был так близок… чье тело читал как открытую книгу, а он в ответ читал его… Теперь обреченного, всего лишь потому, что помог Малкольму. Приговор вынесен. Да, он действительно испортил все, тут уж не попишешь. – Еще раз, как называется тот город? – переспросил Дернович. Они стартовали практически сразу. Агент Вулф укротила королевских конных, пробормотав что-то насчет «сверхсекретного задания» – Дернович и сам был бы рад первым это озвучить, да не успел. Ну почему она всегда лезет вперед? – Калиспелл, – сказала Вулф. – Примерно миль шестьдесят отсюда. – Они нас на полдня опережают. – Да, но в пургу. – У нас тут тоже пурга, если вы не заметили, агент. Она вздохнула – кажется, он начинал ее доставать. Когда это расклад сил между ними успел поменяться? Как так вышло, что его подчиненная теперь могла вот так вот презрительно вздыхать, не боясь огрести выговор? Может, оно всегда так и было, да только он по глупости своей не замечал? – Сие не важно, – сказала она. Нет, действительно вот этими самыми словами сказала, как из романов Генри Джеймса… которых агент Дернович, ясное дело, в жизни не читал. – Мы и так знаем, куда он направляется. Другой мальчик будет полезен, если мы сумеем его найти, но дорога так и так ведет в одно конкретное место. – Фром, штат Вашингтон. – Фром, штат Вашингтон, – кивнула она. – И вы так в этом уверены? – Дело не только в пророчестве. – Она снова вытащила эту свою адскую записную книжку. – У меня было предчувствие. Я просмотрела все разведданные, какие только были у Катлера на этот спутник, который запускают русские. Они передвинули дату. Скорее всего, это будет завтра или в крайнем случае послезавтра. – И какое это имеет отношение к делу? – Какое? – на сей раз она искренне удивилась. – Да это же спутник-шпион, агент Дернович! – Ну, разумеется, спутник-шпион, но что с того? – При всей нынешней напряженности между Соединенными Штатами и СССР никому и в голову не приходило, что драконам вряд ли понравится, если за ними станут шпионить. – И поэтому драконы воспользовались этим папой Верящих, или кто он там есть, чтобы вот так, с бухты-барахты отправить убийцу аж из самой Канады в какой-то занюханный городок в штате Вашингтон? Уже свяжите мне эти факты как-нибудь попонятнее, Вулф, или кончайте тратить мое время. – Спутник будет запущен с отдаленного космодрома в Сибири. – А в Сибири есть что-то не отдаленное? – Разведка получила данные от своих осведомителей внутри страны и спрогнозировала возможные варианты орбиты для спутника. Их несколько. Догадаетесь, где почти все они впервые заходят на континентальную территорию США? – Фром, штат Вашингтон? Вулф кивнула. – Но почему? Что там, к чертовой матери, находится, в этом Фроме? – Для Советов? Ничего. Просто точка входа на пути к столице. Однако для Верящих, – она повела пальцем по драконьим рунам… но выглядела при этом неуверенно, впервые с начала разговора, – насколько я могу это перевести… – Ну? – Они говорят, что это точка невозврата. – Значит, я так и так пропал? Нельсон лежал на кровати в номере мотеля, какой-то на удивление маленький. Выбора у них не было. Дороги из-за метели час от часу теряли проходимость. Бензин у них был на исходе: на то, чтобы проторчать всю ночь в машине, не замерзнув до смерти, его бы никак не хватило. И ни одного открытого кемпинга во всем штате – кажется, их все позакрывали. Они завалились в самую дешевую мотельную комнату, какую только смогли найти, и теперь надеялись, что полиция их не накроет внезапно посреди пурги. – Я смогу тебя защитить, – сказал Малкольм, – если ты поедешь со мной. Но учти, что полиция будет искать тебя и твой грузовик. – Я ничего не сделал. – Я сам им об этом скажу. После того как выполню задание. Он бы мог добавить: «И если останусь в живых», – но не добавил. Нельсон запустил себе обе пятерни в шевелюру и судорожно сжал кулаки. – Это ад какой-то. Просто ад. – Прости. – О, мне сразу полегчало! – Правда? Нельсон страдальчески воззрился на него: – Кто ты хотя бы такой? – Я Малкольм. – Это что, настоящее имя? – Настоящего у меня нет. «Малкольм» – настолько настоящее, насколько это вообще возможно. – Это бессмысленно. Должны же они как-то тебя называть. – Митере Тее не нужны имена. Она и так всегда знала, кто я. – Она что, у вас типа папы римского? – Митера Тея? Она – источник всего. – Чего всего? – Знания. Силы. Будущего и прошлого. Это ее слова я слышал первыми наутро и последними на ночь. Когда отправлялась путешествовать, она оставляла мне записи. Я до сих пор молюсь ей. И иногда она приходит мне на помощь. Как, я надеюсь, и теперь. Глаза Нельсона, смотревшего на него, были красны и полны печали. – Ты говоришь, что кто-то пошлет тебе дракона, да? – Если именно это будет нужно. – Что, прямо сюда? В этом Малкольм был не уверен, но все равно молился. Пути Митеры Теи неисповедимы. – Возможно, – сказал он. – Нет, ты правда ждешь, что сюда прилетит дракон и выручит тебя?