– Она уже сказала, – процедила Сара. – Я – племянница. Это мои друзья. – Ага, и явились в гости в тот самый день, когда я и все мирные граждане Фрома, штат Вашингтон, видели какую-то гигантскую штуковину, которая улетела прямиком с этой фермы? – Я что, по-твоему, построила самолет, шериф? – подала голос с пола Дарлин. – Вздумала надо мной смеяться, Дарлин? – он развернулся к ней. – Знаешь, я бы тебе не советовал. Он слегка маханул дубинкой в воздухе для острастки, потом вернулся к Саре. С самой отвратительной в мире улыбкой. И пошел на нее, занося дубинку. – Нет, – очень спокойно предостерег его Малкольм. Два шага. Захват одной рукой через спину и другой – за запястье. Легчайший перенос центра тяжести, и шериф упал на пол, выронив дубинку, с рукой, самым безжалостным образом заломленной назад. Малкольм просто удержал запястье шерифа в той точке пространства, где оно и было – это инерция падающего тела сломала руку. С еще более громким хрустом, чем успевший окровавить все лицо нос мистера Инагавы. Шериф Келби достиг пола с выражением неизбывного удивления на лице. – Ты мне руку сломал, – донеслось оттуда. Это было все, что он успел сказать. Малкольм пнул его в горло, достаточно крепко, чтобы прервать дальнейшее словоизвержение. Еще два шага, и одно его колено уперлось в пока не сломанную шерифью руку, а другое – в грудную клетку. Клинки упали в рукава и одним шелковым движением уткнулись в шею представителя правоохранительных органов – с одной стороны и с другой. – Нет!!! – заорала Сара. – Я и не собирался, – отозвался Малкольм и, только сказав, понял, что это правда. – Не хочу больше смертей от моих рук. – Я это сделаю! – предложил Джейсон Инагава, все еще держась за локоть. – Нет, не ты, – яростно рявкнула девочка. – Только не снова! – Снова? – оторопел мальчик. – Снова? – сощурился шериф. – На твоем месте я бы помолчал. – Малкольм слегка нажал на лезвия; по шее потекли две тоненькие параллельные струйки крови. – Если это другая вселенная… – начала девочка. – Это она, – сказал Казимир, с некоторым уважением глядя на Малкольма. – Если это она, – повторила Сара, – мы не обязаны делать здесь то же, что сделали там. У них не обязательно должны быть те же последствия. Мы можем поступать по-другому, – тут она посмотрела на мать. – Можем стать лучше. – Тебе не надо становиться лучше, Сара, – сказал Казимир, не сводя глаз с Малкольма. – Ты и так была превосходна. – Прямо вотум доверия, – равнодушно отозвалась она. – Спасибо. – Я уже говорил, – повторил Малкольм, все так же спокойно. – Я не собирался его убивать. И он погрузил пристальный взгляд в глаза шерифа. – Ты что делаешь? – возопил тот. – Я велел тебе молчать. – Нет, что ты все-таки делаешь, молодой человек? – Мистер Инагава прижал к носу платок, который кинула ему Дарлин. – Некоторые люди внутри – драконы, – произнес Малкольм. – Достаточно немножко поскрести. Глубже, глубже, глубже в глаза шерифа… Трусость, вот что Малкольм увидел там, почти на дне. Трусость и алчность. Огонь, который горел, но и жег… Огонь – как воспаление, сыпь, обметавшая всю душу. Человек был драконом, во всей его огненной природе, но сам того не знал. И потому что не знал… потому что вместо сердца у него был перекрученный узел из ненависти и несправедливости, никогда, до самого конца отпущенных дней, ему не дано было узнать ни мгновения удовлетворенности. Ни мгновения покоя… – Ты испорчен, – сказал Малкольм прямо в эти глаза. – До самой глубины твоего сердца. – Знаешь что, мальчик? – глаза лежавшего сузились, а голос вышел рыком – от пожирающей боли в запястье (да, такая сила дорогого стоит, подумал Малкольм, даже если и направлена во зло). – Лучше бы ты меня убил. – Шериф слизнул выступившие над губой капли пота. – Потому что если ты этого не сделаешь, я тебя достану. Я много всего умею, так что ты до последнего своего шага по этой земле… – Видишь? – перебил его Джейсон. – Нам придется его убить! – А ну, прекрати мне это сейчас же! – рявкнула Дарлин почти тем же тоном, что и Джейсонов собственный папа. – Думаешь, он просто возьмет и оставит нас в покое? – не унимался Джейсон. Многие в комнате переглянулись – и во взглядах был настоящий страх. Казимир – тот продолжал заинтересованно разглядывать Малкольма, но конец дискуссии положила Сара. – Категорически нет, – твердо и отчетливо произнесла она. – Мы это уже проходили, и повторять я точно не намерена. – Как и я, – заметил Малкольм, – могу повторить еще раз. – Ну, тогда тебе хана, малец, – злорадно ухмыльнулся Келби. – Ты реально и с концами попал, шкет. – Меня зовут не «мальчик», – Малкольм устремил на него пристальный взгляд. – Меня зовут… – тут он невольно расплылся в улыбке, да такой, что впору было похолодеть, – агент Вулф. Глаза у шерифа Келби попытались вылезти из орбит. – Ты что, правда решил, что обычный подросток мог вот так запросто тебя обезоружить? А клинки у твоего горла – часть стандартной школьной униформы? Малкольм окинул собрание взглядом. Дарлин, Хисао и Джейсон таращились на него, не зная, чему и верить. Сара с Казимиром тоже смотрели, но по-другому. Ложь была настолько беспардонна… – такое, по идее, должно быть написано крупными буквами поперек всего лица, ан нет! Судя по лицу шерифа Келби, ему наконец-то сказали нечто такое, во что можно хотя бы начать верить. – Мы с моими напарниками, – Малкольм небрежно кивнул на Сару и Казимира, – здесь на задании, под прикрытием. И цель нашей операции – тот объект, который ты, как тебе показалось, видел вылетающим с этой фермы. – Я тебе не верю… Одним быстрым и явно привычным движением Малкольм передвинул коленки, так что одна оказалась как раз в паре дюймов от сломанного запястья. Шериф взвыл. – Я могу усилить твои болевые ощущения, – сказал Малкольм, иллюстрируя открывающиеся возможности нажатием коленки, – или уменьшить их, – это также было продемонстрировано. – Как, по-твоему, это входит в навыки обычного школьника, а, шериф? Вопрошаемый обвел комнату расширенными глазами, словно апеллируя к публике. Публика особого сочувствия не выказала. – Нет, не входит, – нехотя проворчал он, возвращаясь к Малкольму. – Ваши самонадеянные и опрометчивые действия, шериф, – наставительно продолжал тот, – поставили под удар всю нашу операцию. Обычно мы ничего не имеем против сотрудничества с местными органами охраны правопорядка, но… – он умолк: перед внутренним взором снова, как в замедленной съемке, падал канадский коп… окровавленный… на промерзшую землю… – но с тем же успехом можем сделать вашу жизнь очень, очень трудной. Вы этого хотите, шериф? Тот не ответил. Малкольм посильнее нажал на запястье. – Нет! Нет! – взревел Келби. – И вы никому не расскажете о том, что здесь видели, так? – Нет! Обещаю! – Как я могу быть уверен, что вы сдержите слово, шериф? Еще посильнее… – Вы можете установить за мной слежку! – выкрикнул коп. – Давно установили, – кивнул Малкольм. И вот тут-то Келби реально испугался. И да, в первый раз с начала сцены Малкольм увидел у него в глазах настоящий страх. Такой, что способен довести человека до убийства. Или уже доводил… – Одно слово, – мягко сказал он, – одно только слово о том, что вы сегодня видели, шериф, и вы сядете, – он перенес вес на соответствующую коленку. – Надолго. А может, и еще того хуже, если я буду не в настроении. Шериф Келби подавился криком боли. – Почему вы мне всего этого не сказали, когда я только вошел? – возопил он. – Потому что люди вроде вас понимают только грубую силу, – пожал плечами Малкольм. Кажется, Келби этот аргумент удовлетворил. Еще через секунду лезвия скользнули обратно в рукава, и мальчик встал. Прижав пострадавшую руку к груди, Келби бочком заковылял к двери. На полпути он стрельнул глазами в сторону Дарлин. – И, говорите, все эти люди тоже участвуют в… – Вы сами сказали, запуск объекта был произведен с этой фермы. Добравшись, наконец, до двери, Келби с трудом привел себя в вертикальное положение, тщательно не поворачиваясь к комнате спиной. Ему много чего хотелось сказать… – очень, очень много, – но он все же решил сдержаться. Иногда разумнее и промолчать. Когда за ним грохнула дверь, Хисао встал с пола и тоже направился вон. – Ты куда? – всполошился Джейсон.