Она слышала крики. Она чуяла, как румянится их шкура, как кипит жир. Заслуженной карой она нисходила с заоблачных высей. Вон показался Сиэтл. Еще человеком она как-то побывала в Нью-Йорке. Тамошние небоскребы ошеломили ее: чтобы хотя бы увидеть верхние этажи, приходится запрокидывать голову… да что там – рядом стоять, и то земля из-под ног уходит и тошнить начинает. В Сиэтле подобных высоток не оказалось – пока, – и от этого она почему-то только еще больше разъярилась. Ну да, было бы забавно снести одну такую с лету. «Что ж, обойдемся большим пожаром». Она нацелила морду в небо и стала подниматься. Оттуда, сверху, город превратился в протянувшуюся с севера на юг полоску, стиснутую между огромным озером с одной стороны и соленым Саундом – с другой. Город то всползал на очередной крутой холм, то падал с него, всеми помыслами своими стремясь к воде. Вот и хорошо – бежать им будет некуда. Какое-то едва слышное жужжание… – ага, два крошечных самолетика направлялись к ней. Серебристые скорлупки с круглыми носиками. Что-то такое было в тех данных, что она собирала, когда работала в правительстве под прикрытием… Точно, это «F-86», оба. Стало быть, они знают, что она здесь. Отлично. Она развернулась и пошла медленнее аэропланов (так она думала… хотя эту гипотезу стоило бы проверить в обозримом будущем). Зато маневренность – не в пример лучше. Заложив простейшую нисходящую петлю, она повернула еще раз и оказалась по отношению к гостям на перехватывающей траектории снизу. Вдохнула… но передумала и просто врезалась в оба со всей своей яростью. Запыхалась немного, но от машинок осталось лишь облако обломков. Легче легкого. Обломки, кружась, падали… падали… падали… – где-то милю до самой земли. Петля закончилась высоко над городом. Она зависла на мгновение и тоже упала – распахнув крылья, с полной грудью воздуха: здания неслись ей навстречу, все ближе и ближе – так близко, что она уже видела человечков на улицах – они разбегались, вопя; где-то выла сирена, паника расходилась кругами. – Я ВАША СМЕРТЬ, – просто сказала она и выдохнула. Первый дом взорвался. Струя огня из ее пасти вынесла весь первый этаж и обрушила те восемь, что сверху, – вышло почти как в замедленной съемке. Еще один вдох, задержка – она чувствовала, как температура внутри растет, растет, растет… Следующий дом был еще выше. Весь фасад практически испарился, а остальное опрокинулось назад, словно человек, в которого попала пуля. Люди меж тем все кричали… бежали – во все стороны сразу. Она распростерла крылья и летала то туда, то сюда, убивая целые стада, разевая пасть то поуже, то пошире, чтобы огонь покрывал всю ширину улицы. Пусть бегут. Мелкие, никчемные, бессмысленные жизни – раз! – и нету. Две полицейских машинки внизу – офицеры сидят внутри, целятся, палят из пистолетов, пульки летят… Прах, только прах на ветру. Никто из них и понятия не имел, как обращаться с драконом, что противопоставить… Вообще. Никакого. Понятия. – Я – ОГОНЬ! – проревела она им сверху. Ее голос, ее слова – новые крики, визг. Люди останавливались, глазели, раскрыв рот. – И МНЕ НЕ БУДЕТ КОНЦА! Она спикировала в толпу, сгребла две полные горсти людишек задними лапами, взлетела повыше и швырнула их вниз. Вон женщина в длинной юбке. Она сама такую носила еще в бытность свою агентом Вулф. Она полюбовалась, как женщина летит вниз, размахивая руками, словно это могло остановить падение, – и в особенности выражением ее лица: взгляд так и устремлен вверх, на то, что схватило ее и небрежно швырнуло навстречу смерти… эти глаза… этот взгляд… Неожиданно для себя она стрелой кинулась вниз. Пусть другие падают, и расшибаются, и умирают, но эту женщину она выхватила из воздуха, прежде чем та успела стукнуться о тротуар. Это, конечно, была не Вероника Вулф из этого мира, но все-таки достаточно близко. Женщина вроде нее – какой она была когда-то… Дракон опустился на землю. Женщина продолжала глядеть на нее в полнейшем ужасе, в… как это называется? Такое слово… ага – «покорность». В полнейшей покорности. Дева во власти дракона. Целиком и полностью на ее милости. Как оно и должно быть. Да, так оно и должно быть – всегда. И все же… Она поставила женщину на землю, отпустила. Та пошатнулась, сделала пару шагов, упала – полет вниз и драконья лапа не оставили ее невредимой, – но все ж пыталась отползти от нее подальше. – Тебе придется стать сильнее, – сказал ей дракон. Женщина замерла – ровно на мгновение, достаточно, впрочем, долгое, чтобы дракон, бывший некогда Вероникой Вулф, добавил: – Гораздо, гораздо сильнее. Женщина сорвалась с места и бросилась прочь со всех ног – хромала, но все равно неслась, – и исчезла за углом, и больше не оглядывалась. Дракон… богиня осталась стоять на мостовой, глядя ей вслед. Почему она ее спасла? Все равно ей не выжить в огне и опустошении, которым богиня собиралась предать остаток города. Ее жизнь не имела значения – ничтожная блошка среди миллионов других. – Даже когда я сама была такой же блошкой, – вслух сказала она. И все равно – да, спасла. Она помотала головой, вытрясла эти неудобные мысли. Взревела. Рев отразился эхом от домов, взмыл над криками толпы, над воющими повсюду сиренами, над дальним урчанием приближавшихся новых военных самолетов. Снова взревела. И снова, и снова. А потом взлетела и закончила уничтожение города. Несколько часов спустя она стояла на гребне горящего холма. От окрестностей не осталось ничего: ни домика, ни человечка, ни следа жизни… ни даже дерева или цветка. На склонах у нее за спиной горели высотки – и не как-нибудь робко тлели, а полыхали, как адские жерла, испуская усеявшие горизонт дымные смерчи. С воды тоже поднимался дым. Туда она отправила еще с десяток истребителей – и им, увы, никто не помог, потому что доки тоже горели. Мосты в город и из города она тоже разнесла, и люди, которым повезло (или нет?) остаться в живых, теперь пытались переплыть на другой берег, барахтаясь в ледяной воде. С холма ей было видно, как они тонут. Той женщины она больше не видела. Видимо, погибла вместе с другими. Многими-многими другими. Да, она победила. Она пришла и взяла. Один-единственный дракон стер с лица земли крупный американский город – за одно-единственное утро. Она даже почти не устала… хотя, если так рассудить, отдых ей все же не помешает. Когда родятся ее малыши, она подарит им целый мир, который у нее отобрали. Все-таки интересно, как дела у той женщины в длинной юбке? Нет. Неинтересно. Не будем забывать, что сегодня был за день. Потому что сегодня она нанесла этому миру первый сокрушительный удар. На том городишке в горах она всего лишь поразмялась – перед настоящим делом. Теперь она сокрушила целый нормальный город. И сокрушит еще больше. Реальности придется подвинуться, чтобы дать ей место. Зачем же еще нужны богини? 25 – Да, сэр, – сказал в трубку агент Дернович, – понял, сэр. В отличие от Гарета Дьюхерста в том, прошлом мире, Дарлин держала дома телевизор. Смотреть, правда, было особенно не на что – в смысле, никаких деталей: ни одна съемочная группа не смогла проникнуть в гибнущий Сиэтл, – но даже кадров, сделанных издалека, из Бельвю, что на другом берегу озера Вашингтон, с островов в Пьюджет-Саунд, было более чем достаточно. – Кажется, от Сиэтла не осталось вообще ничего, – говорил диктор национальной программы новостей, явно не способный изгнать из своего профессионального голоса шок и ужас. – Там живет полмиллиона человек. Мне сообщили, что в рабочий день вроде сегодняшнего к ним добавляется еще полмиллиона. Никаких официальных данных о выживших пока нет, но, судя по тем немногим кадрам, что мы смогли увидеть, масштаб жертв просто катастрофический… – Вон он опять! – встрял в монолог его коллега. Над десятками колышущихся вдоль горизонта дымных столбов всплыл силуэт дракона. Оба диктора смолкли. Дракон распахнул крылья, явив себя миру во всем недвусмысленном великолепии, после чего ушел в облака и пропал. – Вынужден напомнить, это была… гм… натурная съемка в реальном времени, – подал голос первый ведущий, – и у нас до сих пор нет никакой официальной информации о том, что именно случилось в Сиэтле или что это за… существо… – Это мог быть воздушный летательный аппарат, – быстро сказал второй ведущий. – Наверняка советский. Это могло быть объявление войны. – Несомненно, это оно, – подтвердил первый, все еще таращась на кадры хроники, хотя ничего, кроме горящих развалин, там больше не показывали. – Но, по мне, это совершенно не похоже ни на какой летательный аппарат, Тед. И, уверен, наши зрители со мной полностью согласятся. – Поразительно, – сказал Казимир. – Что именно? – не поняла Сара. – Он видит то, что есть. А не то, что ожидает увидеть, как тот, второй человек. Среди людей это редкий талант. – Понимаю, сэр, – говорил в телефон агент Дернович. – Я только хочу сказать, у меня есть веские основания полагать, что… объект в самом скором времени двинется в мою сторону, и в интересах национальной безопасности, чтобы нам было что ему противопоставить – кроме меня и моего табельного оружия. – Мы не сможем ее остановить, – тихо проговорила Сара. – Она все равно явится, – заверил ее Казимир. – И пророчество гласит, ты окажешься точно в нужное время и в нужном месте, чтобы помешать исполнению ее планов. – Мы и дальше будем игнорировать тот факт, что в прошлом мире твое пророчество напрочь не сбылось?