Он вздохнул. – Они знают, где твое логово. Она замерла на полушаге. – Что ты сказал? – Ты уничтожила спутник в том, другом мире. Чувствовала, что должна, сама не понимая почему. Но ты забыла сделать то же самое здесь. Она вскинула голову. – Ты блефуешь. Я не видела и не чуяла здесь ничего такого… – Ты плохо искала. Из-за всего, что ты сделала, спутник теперь знает, как засечь тепловую сигнатуру дракона. В мире, кишащем драконами, это не такое уж и преимущество – но здесь, где найти нужно лишь одного… А ты сама знаешь, что прямое попадание атомной бомбы, скорее всего, убьет даже тебя, богиня. – Они не осмелятся. – Ты уничтожила миллион человек. Осмелятся, и еще как. – Он сжал кулак, потекла черная кровь. – Я тоже когда-то смеялся над ними, совсем как ты. Над их социальным устройством… отсутствием чести… привычкой лгать. – Он взял Шпору в окровавленную руку. – Но когда дракон узнаёт людей поближе – они не перестают удивлять. – Я жила среди них тысячи лет. Ничего нового ты мне о них не расскажешь. Мне знакомы их трусость, алчность, ненависть. Они плодятся, захватывают всё, как болезнь. Я превосхожу их во всех мыслимых отношениях, – она улыбнулась. – А когда вылупится мое потомство… На горизонте мелькнула яркая вспышка – безмолвно, никакого звука на таком расстоянии не было слышно. Все машинально повернулись туда. Световое кольцо возносилось в небо; облака таяли у него на пути. Затем пришел и звук – низкий грохот, как от землетрясения. Он рокотал, рокотал, рокотал и все никак не мог кончиться. – Твое потомство, – сказал Казимир. – Оно уже не вылупится. – Это еще что такое? – спросил Гарет Дьюхерст. – Генерал сбросил атомную бомбу в четверть заряда в кратер Святой Елены, – объяснил агент Дернович. Кажется, сам себе не веря. – Зачем? – удивилась Дарлин. – Вроде как просто угроза. Казимир заранее сообщил им, что почти наверняка станет делать богиня и куда стоит смотреть спутнику. Но все это должно было стать частью сделки – шантажа, если угодно, чтобы изгнать ее обратно, в тот мир, а если не выйдет, то хотя бы заключить перемирие и обеспечить сохранность других городов. Изгнание или прекращение боевых действий – на большее они и не надеялись, но, видимо, гнездо оказалось для генерала слишком большим искушением. Особенно когда его не охраняет мать. Мать, которая теперь придет в бешенство. – Вы убили моих детей? – взревела она. – И это должно убедить меня склониться перед вами? – Они не должны были кидать туда бомбу, – пробормотал Казимир в явном потрясении. – И этому племени ты веришь, голубой? – оскалилась красная. – Я никогда не говорил, что верю им, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Но, уверен, даже ты в глубине души знаешь, что они нам нужны. Огненная ярость дракона сменилась ледяной. Нет, легче от этого никому не стало. Огромная голова опустилась вниз, стала вровень с Казимировой. – Я – богиня. Я – Создатель. Я произведу на свет другое потомство. И они меня не остановят. – Вероятно, нет, – согласился Казимир. – А вот она – да. Он протянул руку, и, повинуясь сигналу, Сара вышла из укрытия. Она его чуть не пропустила – принципиально отводила глаза, чтобы не видеть голого Казимира (опять, ну что ты будешь делать… странная все-таки выдалась неделя)… когда, конечно, никто не дышал огнем и не швырялся атомными бомбами в кратеры гор. Но теперь он настойчиво ей махал (ну, по его меркам настойчиво). Изо всех сил игнорируя раздирающий сознание ужас («Беги, дура! В другую сторону беги! Скорее!»), она перепрыгнула через забор. Земля источала жар, от которого воздух шел волнами, как над шоссе в знойный летний день. Пару раз она споткнулась, но все равно продолжала брести навстречу протянутой руке. Навстречу гигантскому алому дракону, глядевшему на нее, как гнев Господень. Дарлин мертвой хваткой вцепилась в Гарета. – Вон она! – Это безумие! – прошептал он в ответ. – Останься в живых, пожалуйста, только останься в живых… – Ты же сказал, она нам не дочь, – возразила она, но совсем мягко. – Зато очень похожа. – И что именно она намерена делать? – осведомилась богиня, меряя глазами Сару, которая послушно подходила все ближе. – Ей-то в моем огне так просто не выжить. – Она тебя остановит, – пояснил Казимир. – Об этом говорилось в пророчествах. Красный дракон распахнул крылья во всю ширь – точно так же, вспомнила Сара, сделал Казимир в ту ночь, когда они его наняли, на пустой парковке у бензозаправочной станции. Дракониха ей угрожала, словно девочка была еще недостаточно напугана… А потом девочка поняла. Дракониха боялась ее. Ей понадобилось собрать всю храбрость, чтобы не запнуться, не отшатнуться, не побежать. Она подошла ближе. Еще ближе. И еще. Казимир взял ее за руку – в другой он так и держал липкую от собственной крови Шпору богини. Две гигантские драконьи ноздри надвинулись на Сару и могуче втянули воздух, снова напомнив ту ночь на заправке. – В ней нет никакой магии. – Два глаза размером с мир рассматривали ее с расстояния примерно в фут. – Она насквозь человек. Ровным счетом ничего особенного. – Она никогда и не была особенной, – пожал плечами Казимир. – Тогда что я здесь делаю? – пискнула Сара, не в силах отвести взгляд от живой богини. – Пророчество гласит, что ты окажешься в нужное время в нужном месте, – сказал Казимир. – И воистину это так. Он сделал стремительный бросок вперед и, как Малкольм – ему, в другом мире, полоснул по шее драконихи ее собственным когтем. – Его ход, – сказал агент Дернович, не отрываясь от бинокля. Он почувствовал, как Грейс прижалась к нему, и крепко обнял дочку. Дарлин и Гарет повторили их движение почти в точности – правда, Дарлин еще и схватила руку Хисао. Мир завис в точке равновесия. Дракон отшатнулся. Крылатая лапа метнулась к шее, ощупать рану. Она взревела… но потом рассмеялась. – Царапина, – сказала весело богиня, склоняясь обратно к крошечному Казимиру. – Это и был твой план? Девчонка меня отвлекает, пока ты пытаешься зарезать меня моим собственным когтем? Да я вас обоих прожую и выплюну все еще орущие кости. – И вовсе я не пытался тебя зарезать, – обиделся Казимир. – Просто только моей крови было недостаточно. – Для чего недостаточно? – заинтересовалась богиня. Но она опоздала. Казимир запел какие-то слова. Пробужденная ее кровью к магии, Шпора богини вспыхнула и ударила в нее точно такой же спиралью тугого света, что не так давно прекратила небесную жизнь спутника. Сполох оказался даже сильнее, чем предупреждал Казимир. «Его хватило, чтобы сшибить из космоса огромную металлическую кастрюлю, – сказал он агенту Дерновичу, – значит, должно хватить и на дракона, причем так, чтобы никто больше не пострадал». Но для этого, как ни крути, требовалась драконья кровь. Более могущественная и чистая, чем могло дать превращенное тело самого Казимира. «Ну что ж, мальчик своего добился, – промелькнуло в голове у агента Дерновича, когда ему во второй раз пришлось отнять бинокль от глаз – вспышка его чуть не ослепила. – Добыл-таки кровь богини». – Пусть это сработает, – прошептала рядом Дарлин. – Пожалуйста, пусть это сработает. – Папа? – подала голос Грейс. – Закрой глазки, солнышко, не смотри, – посоветовал папа. – Оно не сработало, – сообщила девочка. Агент приставил ладонь козырьком к глазам и попытался что-нибудь разглядеть на поле боя. Оно действительно не сработало.