– Помните, теперь вы единое целое, – ворвался в ее сознание голос бога. – Соединяю вас, птенцы. Раненую руку обожгло холодом. Алина подняла ее – на запястье соткался черный, плоский и широкий браслет, в темноте словно сияющий изнутри золотой пылью. И у лорда Макса на руке оказался такой же. – И благословляю вас, – ледяной ласкою прокатилась по телу сила Источника. – Скрепите ваши клятвы поцелуем, птенцы. Алина взволнованно выдохнула. Тротт повернулся к ней, взял ее руку – и она зажмурилась изо всех сил, когда он очень бережно коснулся сухими губами ее пальцев, а потом – лба. И отстранился. Принцесса открыла глаза, недоуменно и растерянно заморгав. – Теперь идите, – повелел бог. – Здесь много пещер, любая может стать вам кровом на эту ночь. А утром мы отправимся в путь. Идите, птенцы. * * * Макс за руку вывел одеревеневшую принцессу на берег озера, где лежали их вещи. Алина была бледной, искусала губы до красных пятен, и дыхание у нее было учащенным. Взгляда его она старалась избегать. Да и ему до спокойствия было очень далеко. Тротт отпустил ее, отошел к сумкам. – Вы способны разумно мыслить или улетите в гостеприимные руки местных богов сразу, как я отвернусь? – спросил он осторожно. Новоиспеченная супруга непонимающе взглянула на него, моргнула. Взгляд из почти безумного стал осмысленным. Слабо улыбнулась. – Я в панике, но еще не сошла с ума, лорд Макс. А в-вы… – она поглядела на берег, еще больше бледнея, – х-хотите прямо з-здесь?.. От этого «хотите» ему снова стало жарко и жадно, и кровь почти закипела. – Мне кажется, нам лучше обойтись без свидетелей. – Голос был хриплым. Тротт кивнул ей за спину, туда, где из пещеры выглядывали любопытные сомнарисы. Алина, распахнув глаза, обернулась и с облегчением, неуверенно засмеялась. Ему кисло стало от ее испуганного смеха. – Да и вам будет комфортнее не под открытым небом, – Макс поднял свои сумки. – Я поищу подходящую пещеру. При подлете видел одну чуть выше по холму. Пойдете со мной? Я боюсь, что вы все же сбежите за те десять минут, что меня не будет. – Я подумываю об этом, – ответила она, храбрясь и старательно подхватывая его ироничный тон. – Но, наверное, я лучше искупаюсь, лорд Макс. У меня рука в крови, – она показала разводы у черного браслета, там, где был порез, – и я вся в каменной пыли. – А вот это правильная мысль, – кивнул Тротт, направляясь к лесу. – Только не отходите далеко от берега. Неизвестно, какие здесь дно и глубина. * * * Принцесса выбралась из воды очень быстро, потому что ночью в большом озере одной было страшно даже у берега. Надела чистую сорочку, потянулась к штанам – и обессиленно села на траву, прижав их к себе и глядя на поднявшиеся луны. Смысл надевать, если все равно придется снимать? Алина так устала переживать, что начали слипаться глаза, словно она выпила вина, и накатывать ощущение, что все происходит не с ней. Это был даже не страшный сон, это был сон невероятный, странный, невозможный. Невозможно, чтобы она дала брачную клятву лорду Максу. Невозможно, что пройдет совсем немного времени, и он ляжет с ней как муж. И будет касаться и целовать… Она нахмурилась. Почему он не поцеловал ее в губы? Через несколько минут вернулся Тротт. Остановился рядом, и Алина с опаской задрала голову. Он снимал сорочку, поглядывая на озеро. – Я нашел нам кров. Маленькая, сухая и теплая пещера, – сообщил он так невозмутимо, будто им там просто так ночевать! – Даже развел у входа костер. Видите? Принцесса обернулась туда, куда он показывал, – шагах в пятидесяти, чуть справа и выше от них на холме среди папоротников виднелся огонь. – Пойдете туда или подождете меня здесь? Алина посмотрела на его пальцы, застывшие на ремне, и поспешно вскочила. – Я п-пойду, лорд Макс. Пойду. Она почти бегом помчалась к костру. Но по пути несколько раз обернулась – посмотреть, как Тротт, обнаженный, заходит в темную воду под двумя лунами. Пещера действительно оказалась очень маленькой, но высокой и с широким входом – словно палатка, вырезанная в камне метра на два в глубину. Места в ней хватило только на одеяла, постеленные на свежесрезанные папоротниковые листья – и когда только Тротт успел и срезать их, и развести костер? Каменные своды, подсвеченные бликами огня, смыкались над головой узкой аркой, но это не пугало, а придавало ощущение безопасности. Алина помаялась и все же села на ложе, подтянув ноги к подбородку и глядя на костер. Пусть все случится здесь, это не повод глупо мяться рядом. Страх, то ли от усталости, то ли от предоставленной Троттом передышки притуплялся, оставляя место чему-то волнующему, от чего захватывало дух. – Я не буду бояться, – проговорила принцесса твердо. Сердце колотилось как сумасшедшее, и ладони были влажными. – Это лорд Макс. Он ничего плохого мне не сделает. Над кронами деревьев было видно, как Тротт моется внизу, у берега, и Алина загляделась на движения его рук, ощущая, как горячо становится ей от близкого огня. – А еще он красивый, – сказала она себе шепотом. Поднялась, шагнула чуть в сторону, прислонилась к каменной стене, обхватив себя руками, и продолжила завороженно смотреть туда, где находился Тротт. И только когда он вышел из воды, оделся и направился в ее сторону, принцесса вернулась в пещеру. * * * Макс поднялся на пригорок и остановился в нескольких шагах от костра. Принцесса, одетая в одну сорочку, сидела на одеялах, поджав под себя ногу. Сверкнула в его сторону зелеными глазами, нервно дернула крыльями, опустила голову – и он потер лицо ладонью, не зная, что говорить. Вязкое ощущение неправильности не отпускало. – Послушайте, Алина, – проговорил он серьезно. – На самом деле вам нет никакой нужды скреплять этот брак. Мы можем просто сейчас лечь спать. Если вам это претит… Понимаете, довести Жреца до врат – не ваша задача, и вы не обязаны жертвовать собой ради меня… Она подняла глаза. – Что вы сейчас делаете, лорд Тротт! – сдавленно произнесла она, вставая. – Зачем? Я только собралась… Разве я могу оставить вас… зачем? В груди кольнуло стыдом. – Это называется перекладывание ответственности, Алина, – сказал он глухо, подходя к ней. Принцесса повернула голову в сторону, часто моргая. – Простите меня за это. И никогда не поступайте так. Она вздохнула, расправила плечи, взглянув на него, и теперь уже Тротт отвел глаза, чтобы не разглядела в них то самое непозволительное, постыдное, жадное, что сжигало его изнутри. – Вы ведь б-будете осторожным? – Обязательно, – пообещал Макс, чувствуя, как трудно дышать и как хочется уже коснуться ее. – Я вам доверяю, лорд Макс. – Хорошо… – Он не успел опомниться, как Алина зажмурилась и потянула с себя сорочку. Прижала ее к себе – красная, снова кусающая губы. Макс молча смотрел на принцессу – на ее тонкое девичье тело с маленькими грудками, округлыми коленями и подрагивающими крыльями – и не мог ничего сказать. Не было слов. – Мне, наверное, лучше лечь? – спросила она дрожащим голосом. – Да, – ответил он хрипло, поражаясь, что частящее дыхание позволяет еще отвечать. – Да. Когда она забралась на одеяла, отвернувшись к каменной стене, Макс посмотрел на ее ягодицы, на изгиб талии – и поднял глаза к небу. В висках колотила кровь, а он поспешно раздевался, глядя, как зябко поджимает принцесса пальцы на ногах, как блики огня играют на ее коже и крыльях, на крестцовых ямках и ложбинке позвоночника. Бросил вещи на землю, лег – Алина чуть напряглась, затаила дыхание. Придвинулся ближе. Еще не касаясь – но шелковые перья крыльев уже щекотали ему живот и грудь, и думать связно от знакомого юного запаха было не просто сложно – невозможно. Тротт аккуратно погладил хрупкое плечо, спустился ладонью на живот. Кожа ее казалась обжигающей. – Я должен подготовить вас, – сипло сказал он, с наслаждением ощущая у губ мягкие волосы. – Чтобы не было больно. Это значит, что мне нужно будет прикасаться к вам… на вашем теле есть места, стимуляция которых позволит организму… – Я читала… я понимаю ф-физиологию процесса, – проговорила она тоненько. – Д-делайте все, что нужно, п-профессор. – Тогда, – попросил он тихо, – повернитесь ко мне, Алина. Она неуверенно качнулась к нему – и при первом же движении Макс мягко развернул ее к себе. Зарылся пальцами в светлые волосы, увидел распахнутые зеленые глаза, приоткрытые губы – и, ослепленный близким совершенным телом, и юной налитостью груди, и трогательными ямками ключиц, притянул ее вплотную, задыхаясь от близости, кожа к коже. И коснулся губами мягких губ. Как он и думал – жарко и сладко. Как давно он этого хотел. Принцесса выдохнула, едва уловимо сжавшись. И дышать стало тяжело, почти невозможно – осталось только целовать ее, раздвигая языком губы, вжимая в ложе, чувствуя жар и сладость ее рта. И сдерживаться, сдерживаться, чтобы не напугать. Его трясло так, что он стискивал зубы. Под руками – гладкая кожа, под губами – ключицы, тонкая шея. Острая юная грудь. Тонкий сливочный вкус кожи. Запах, который он мог бы вдыхать вечно. Макс ласкал ее языком, спускаясь по животу к бедрам, целовал и гладил так жадно, будто это не ее, а его первый раз был, – и задыхался, задыхался от желания, чувствуя, как вздрагивает она под его губами.