Видимо, видок у меня еще тот, раз она так забеспокоилась, но я не хочу объяснять ей, что человек приютивший ее, бедную сироту, у себя в доме, меня чуть не изнасиловал. – Все в порядке, Лиана, не волнуйся! – кричу ей в ответ. – Мне надо умыться и переодеться, я скоро выйду! К счастью, она не настаивает и уходит, а я и правда умываюсь, рассматривая в зеркале свои покрасневшие и опухшие губы. Не могу перестать трогать и тереть их, невольно вспоминая, как агрессивно меня целовал Тархан Артурович и как в какой-то момент я поддалась этим грубым прикосновениям. А ведь он мне даже не нравится! Неужели я так изголодалась по мужской ласке, что завелась от примитивного нападения этого животного, которого даже уважать, как человека, не могу, не говоря уже об откровенной неприязни?! Да что со мной такое? Хочется умереть от стыда и препарировать свой мозг в поиске ответов. Сняв платье горничной, я надеваю джинсы и худи, привожу в порядок растрепанные рукой хозяина волосы и хочу пойти искать Георгия, но не успеваю открыть дверь, как нос к носу сталкиваюсь с Соней. – Ох, Аля, ты переоделась… Что случилось? Лиана сказала, что ты плакала, неужели с мамой что-то? – Нет, с ней все в порядке, – пытаюсь снова не заплакать при виде сочувствия на лице подруги. – Я ухожу отсюда, Сонь. Увольняюсь к чертовой матери! Сдержать слезы все-таки не удается. Я всхлипываю и Соня сразу же обнимает меня. – Альбин, ну ты чего? Неужели хозяин тебя выгнал? Ты снова ему нагрубила? – Нет, – крепко обхватываю ее руками, уткнувшись лицом в плечо, потому что я сама не понимала, как нуждалась в утешении, до этого момента. – Все намного хуже, Сонь! Намного! Мы заходим обратно в комнату и присаживаемся на кровать. Меня снова накрывает, я плачу, пока Соня гладит меня по спине и утешает, словно мать ребенка. – Я сейчас с ума сойду от неизвестности, ну расскажи в чем дело! – обеспокоенно требует подруга, когда я немного успокаиваюсь, и я вываливаю ей все, вплоть до грубых слов и грязного предложения Тархана Артуровича. – Я не могу здесь больше оставаться, надо увольняться, Сонь, – объявляю свое решение. – Ну и ну! – качает головой шокированная Соня. – Только я начала думать, что нам достался адекватный хозяин, который не собирается лезть под юбку, как обнаруживается такое. Черт, а если бы он не отпустил тебя? Даже подумать страшно, б-р-р! А ведь он может завтра и меня вот так зажать где-нибудь, его брат, будь он неладен, уже пытался! Суток тут не пробыл, козлина, а уже успел и пощупать, и пригласить в свою кровать. Уроды эти братья, без совести и морали! Думают, им все можно. Мне, конечно, нужна работа, но своя шкура дороже. Я тоже уволюсь! Не хочу рисковать, а потом жалеть. От такой горы мускулов вряд ли удастся вырваться, если он, вдруг, решит применить силу. И фиг ты потом что-то докажешь с его связями, он наверняка связан с криминалом! Честным людям такая охрана, как у него, не требуется. – Максим Юрьевич приставал к тебе? – шокировано смотрю на нее. – Почему ты мне не сказала?! – Да ничего особенного, – отмахивается Соня. – Дальше слов и хватаний за задницу дело не дошло, я его быстро осадила. Да и в то время мы с тобой только знакомились, я не привыкла таким делиться, а когда я узнала тебя получше, это стало уже неактуально. Ну было и было, он не первый мужик, считающий, что прислуга может восприниматься, как дешевая давалка. Главное, не давать себя в обиду и сразу прояснить, что за деньги ты не продаешься. А если не понимает, то просто валить со всех ног. – Я тут ни за какие деньги не останусь! – качаю головой. – Я боюсь этого человека, Соня, он же берегов не видит, выражаясь его же языком! Сообщу Георгию, попрощаюсь с Наташей и Лианой, и все. Сегодня же хочу уйти. – Я с тобой, – решительно встает подруга. – Поговорим с Георгием вдвоем и сообщим о причине своего ухода. – Нет, ты что?! – пугаюсь я. – Я тебе рассказала, потому что ты – это ты. Я со стыда умру, если Наташа и Георгий узнают, что хозяин приставал ко мне. Не хочу никаких домыслов и предположений. К тому же, что им эта информация даст? Им же тут еще работать, зачем зря вносить этот негатив в их жизнь? – Альбина, ты себя слышишь? – возмущенно смотрит на меня Соня. Ее щеки раскраснелись, светлые волосы растрепались, потому что она запускала в них пальцы на эмоциях, а голубые глаза кажутся еще ярче от гнева. Она красавица даже без макияжа, так что хозяин действительно может с легкостью переключиться на нее, когда ему в очередной раз приспичит. Ей и правда лучше уйти вместе со мной, чем стать еще одной жертвой этого похотливого медведя, который после ухода жены совсем не может держать себя в руках. – Этот козел показал себя во всей красе, а ты еще паришься о мнении других работников о нем? Пусть знают, на кого работают! Я не осуждаю их за работу на такого человека, потому что жить на что-то всем надо, но не думаю, что нужно скрывать причину нашего увольнения. – Я просто хочу уйти с достоинством, Сонь. Она с этим не согласна. Мы спорим до хрипоты, пока, наконец, упрямица не сдается и не соглашается держать произошедшее в тайне. Мы находим Георгия в его кабинете за кухней и объявляем о своем уходе, не объясняя причин, сколько бы он не допытывался. А потом слышим не очень приятное напоминание о том, что раз мы уходим сами, без предварительного уведомления, то отработать две недели по договору, или еще меньше, если новых горничных найдут быстро, нам все же придется. Глава 12 – Ты действительно не скажешь Георгию правду? – спрашивает меня Соня, как только мы от него выходим. – Да за две недели что угодно может произойти! – Вряд ли Георгий даже в таком случае нас сразу отпустит, – вздыхаю я. – Или думаешь, он тут сам будет убираться, пока ищут новых девушек? После ухода Лиды прошло довольно много времени, прежде чем наняли тебя. У него строгий отбор. – Блин, вот засада! – кусает губу подруга. – Тогда вот что: ты ни в коем случае не должна одна заходить в его спальню и кабинет. Да и вообще, все комнаты наверху убираем только вдвоем, так будет безопаснее. – А если он меня сам к себе вызовет? Сколько бы я не храбрилась, мне действительно страшно. Со стороны может показаться, что я преувеличиваю опасность нахождения рядом с хозяином и на фиг я ему не сдалась, чтобы опускаться аж до насилия, но я не могу больше полагаться на логику. Люди непредсказуемы, а Тархан Артурович так вообще дикарь. Меня до сих пор трясет от воспоминаний о своей беспомощности в его руках. – Даже если вызовет, без меня не ходи. Что нам терять, Альбин? Мы уволились, так что можем прямо ему в глаза высказать, что пока нас не отпустят из этого дома, мы отказываемся оставаться с ним наедине, потому что ему нет доверия. – Ладно, – вздыхаю я, понимая, что она права. – Не знаю, что бы я без тебя делала. Я обнимаю ее, чувствуя себя немного увереннее благодаря ее решительности, а потом мы идем снова переодеваться в свою рабочую форму в спальни, а оттуда на кухню, где уже ждет обеспокоенная Лиана в компании повара Наташи. – Мы с Соней решили уволиться и как только нам найдут замены, мы уйдем, – объявляю я, решив сразу поставить их в известность. – Почему? – первой задает вопрос Лиана, которую это известие, судя по скисшему выражению лица, расстроило не меньше, чем Наташу. Бедняжке всего семнадцать, школу она окончила, друзей у нее нет, а мы с Соней намного ближе ей по возрасту, чем Наташа и Георгий, можно сказать, единственное подобие подруг, хотя мы и прислуга, а она гостья хозяина. Естественно, бедная девочка расстроилась. – Конфликт с хозяином, – коротко говорит Соня. – В подробности вдаваться не будем, даже не просите, но нам нужно отсюда уйти. – У Тархана Артуровича тяжелый характер, но может, все еще обойдется? – с надеждой смотрит на меня Наташа, зная о прошлом конфликте, связанном с Лидой. – Точно нет, – говорю я. – Мы не можем остаться, Наташ. Да я и не хочу, даже если предложат тройную зарплату. Хватит с меня! – А что такого сделал Тархан Артурович? – спрашивает Лиана. – Может мне с ним поговорить? Упросить не увольнять вас? – Так это наше решение, а не его, Лиана. И мы не передумаем. Естественно, нас не оставляют в покое без расспросов, но мы с Соней отнекиваемся от подробностей и сворачиваем тему, принимаясь за свои рабочие обязанности. Когда вечером Георгий объявляет, что хозяин ждет меня у себя в кабинете, я даже не удивляюсь. Весь день ждала, что это вот-вот случится и не ошиблась. Нахожу Соню, которая разбирает вещи в прачечной, и взяв ее за руку для поддержки, словно на эшафот направляюсь в кабинет Тархана Артуровича. Слава Богу, мне не придется столкнуться с ним лицом к лицу наедине! Когда мы с Соней появляемся на пороге его кабинета вдвоем, хозяин удивленно поднимает брови, откидываясь на спинку кресла и задумчиво потирая густую бороду. – Я звал только Альбину, София, – говорит он и у меня мурашки ползут по шее от звука его голоса, в котором слишком явно проскальзывают властные нотки. – Ты можешь идти. – Альбина отказывается оставаться с вами наедине, так что я не уйду, – храбро заявляет Соня. – Все, что хотите, можете сказать при мне. – Даже так? – насмешливо улыбается он, глядя только на меня и пытаясь поймать мой взгляд, который я упрямо не поднимаю выше его рта. – Ну ладно. Жора уже сказал, что вы вдвоем хотите уволиться. Что ж, я никого насильно не держу. Лишь хотел предупредить Альбину, что необязательно запугивать и тянуть за собой весь мой персонал. – Я никого не запугивала! – не могу промолчать от такого предположения. – И уж точно не просила Соню уйти вместе со мной! Она сама так решила, потому что беспокоится за свою безопасность рядом с таким хозяином, как вы. И правильно делает! Смех – последнее, чего я ожидала от него, но Тархан Артурович именно так реагирует на мои слова. Словно я сказала что-то по-настоящему смешное. Я редко видела, чтобы этот мужчина вообще смеялся, но глядя на него теперь, понимаю, что это не наигранность. Ему действительно весело! Может, у него просто не все дома? Соня так же растеряна из-за его реакции, как и я, мы с ней недоуменно переглядываемся, крепче сжимая руки, которые все еще соединены между собой. – Ох, насмешили, – наконец, успокаивается этот сумасшедший, выпрямляясь на кресле. – Стоите тут, как две школьницы, за руки держитесь, словно я… Бля! Не, ну реально смешно же! Ладно, не буду вас пугать. София, за свою безопасность можешь не бояться, даже если бы я был насильником, блондинки не в моем вкусе. Альбина, ты тоже можешь оставшиеся дни работать спокойно, потому что, опять-таки, я не насилую женщин, даже когда сильно прижмет. Всегда можно найти кого-то покрасивее и посговорчивее. Тебя мое предложение не устроило, так что тема закрыта. Вы сможете уйти, как только Жора найдет замены, вас здесь никто удерживать не будет. Это все, что я хотел сказать. В смысле, это все? То есть вот так вот, да? Я весь день нервничала из-за того, что он воспринял как пустяк, ничего не значащий эпизод? Тема закрыта, мы можем уйти? Боже, я чувствую себя полной дурой! Униженной дурой, хотя для этого и нет причин. С чего бы мне чувствовать унижение из-за того, что я оказалась лишь эпизодом для человека, который вверг меня в пучину страха, стыда и еще кучи эмоций, отнявших всю энергию и несколько лет жизни? Я ухожу, как сомнамбула, не слыша ничего из того, что говорит Соня, вся в своих мыслях, снова и снова переживая произошедшее и пытаясь понять, действительно ли это я слишком остро реагирую или просто Тархан Артурович настолько аморальный человек? Я не жалею о том, что уволилась, но во мне зреет болезненная обида за то, что со мной обошлись, как с какой-то бесчувственной вещью. Словно я не живой человек, а просто расходный материал. *** – Жора, если по договору они обязаны отработать две недели, то не спеши звать замену. Я хочу, чтобы девушки отработали каждый день из положенных, – говорю я Георгию перед тем, как подняться к себе на ночь. – Как скажете, – немного хмуро отвечает тот, но плевать я хотел, что он обо мне думает. Это не назло, вовсе нет. Я просто хочу, чтобы Аля задержалась настолько, сколько необходимо для ее соблазнения. Потому что, ощутив ее вкус, я не отпущу ее, не попробовав всю. Эта маленькая трусишка разожгла во мне волчий аппетит и неоттраханной как следует она из моего дома не уйдет. Меня снова пробирает смех, стоит вспомнить, как она явилась в мой кабинет с охраной в виде такой же мелкой дурехи. Какой бы сволочью я ей не казался, до насильника мне далеко. Я не получаю кайфа, заставляя бабу насильно раздвигать ноги, это даже унизительно! Если бы Альбина не возбудилась, когда я ее поцеловал, я бы ее отпустил без проблем. Но эта пугливая лгунья потекла, так что сколько бы она не отпиралась, ей понравилось то, что я с ней сделал, и обязательно понравится то, что планирую в будущем. Принципиальная дрянь! Для нас обоих все прошло бы легче, согласись она на какую-нибудь цацку или просто возьми бабки. Но нет, надо же повыделываться! Аля ответит за каждую минуту моего ожидания, уж я-то на ней оторвусь! Завела и не дала, типичная женщина! Иду в тренажерку, хотя занимался утром, потому что нужно куда-нибудь выплеснуть свое разочарование. Я все еще отказываюсь дрочить, как неудачник, на эту нахальную динамо. Нет уж, в следующий раз, когда я опустошу свои яйца, это будет в одной из ее дырок, непринципиально какой. Я планирую завладеть всеми. Думаю, нескольких дней мне хватит, чтобы уломать ее, но сначала, дам ей немного времени, чтобы успокоилась и потеряла бдительность. Эта дурочка ведь уже успела внушить и себе, и окружающим, что я просто похотливый кобель, готовый напасть в любую минуту. Я и готов, на нее – без вопросов, но раз она такая трусиха, то придется действовать не так открыто и быстро. Видимо, придется набраться терпения, а с ним у меня всегда были проблемы… *** Следующие два дня мы с Соней действуем, согласно своему плану. На втором этаже и в кабинете убираемся исключительно вдвоем, так же и на цокольном этаже, где располагается тренажерный зал и бассейн, а также несколько других помещений. Хозяин, как назло, в эти дни остается дома, но он нас словно не замечает. Даже взгляд не задерживает, я следила, когда подавала ужин вместе с Георгием и когда относила кофе в кабинет, где, к счастью, на тот момент был еще и начальник охраны. В общем, Тархан Артурович вернулся к своему обычному поведению, словно того возмутительного нападения на меня и не было. Это нам с Соней приходится уйти с хорошей работы, а ему хоть бы хны. Продолжает себе жить, как ни в чем не бывало, и за это я его еще больше ненавижу. Ну почему он не мог держать свою похоть при себе?! Раньше ведь все было отлично. Что меня еще больше злит, так это то, что мама указала мне на дверь, когда я сообщила, что отрабатываю последние дни на этой работе и скоро вернусь домой. – Альбина, так не пойдет! – заявила она. – У нас с Витей начало отношений, нам не нужен третий лишний, это убьет всю романтику. Котик, ну поживи в съемной квартире, а? Ты же у меня уже взрослая девушка, давно пора начать самостоятельную жизнь. Да я не против! Я не привязана к маме, как маленькая девочка, и понимаю ее потребность в личном пространстве, даже если она вызвана отношениями с этим мерзким Витей, но вопрос стоит в деньгах. – Мам, а ты не учитываешь тот факт, что если я сниму квартиру, то с кредитом тебе придется разбираться самой? – напоминаю ей. – Хотя, раз теперь Витя живет с тобой, то пусть он и платит. – Альбина! – возмущается она. – С каких пор ты стала такой мелочной? Витя потратил все деньги на наш отпуск в Дубае, а его следующие дивиденды придут только через месяц. Конечно, он будет мне помогать в будущем, но прямо сейчас это невозможно. Блин, ну что же делать? Почему ты вообще уволилась?! – Меня сократили, – лгу я, потому что в отличие от Сони, мама меня не поддержит, даже когда я расскажу ей всю правду. Наоборот, обзовет дурой из-за того, что упустила шанс заарканить богатого и не старого мужчину, который сам проявил ко мне интерес. – У твоего хозяина дела так плохи, что он уже и горничную не может оплатить? – фыркает мама. – Как же все не вовремя! Платеж по кредиту нужно внести уже послезавтра, да? А мы с Витей улетаем через неделю.