Мы с Георгием выезжаем вместе в город и он довозит меня до дома мамы. Я без пирога, так как физически не успела бы его приготовить, но взамен покупаю торт из кондитерской, которая находится недалеко от дома, заодно и прогуливаюсь по району, оттягивая, как могу, встречу с Витей. – Аля, как давно мы не виделись! – обнимает меня с фальшивой улыбкой этот урод, словно безумно рад нашей встрече. – Ты совсем не изменилась. – А ты вот изменился, – выдавливаю из себя такую же фальшивую улыбку, злорадствуя, что у этого престарелого мачо появилась солидная такая лысина на голове. Помнится, он всегда трепетно ухаживал за волосами и очень гордился своей густой рыжеватой гривой. Мама бросает на меня острый взгляд, когда замечает торт вместо пирога, но при Вите ничего не говорит. Приходится высидеть в их компании пару часов, прежде чем мы с мамой остаемся наедине. Она даже не упрекает меня за пирог, когда я объясняю, что его кто-то съел ночью, что меня очень удивляет, но у нее хорошее настроение, так что мне повезло. – Мам, почему ты снова с ним? – не могу удержаться от вопроса, потому что сегодня Витя своим поведением и похабными взглядами на мое декольте доказал, что ничуть не изменился. А я ведь надела водолазку под горло! – Я так любила его когда-то, – вздыхает мама. – Такие чувства не забываются, Аля. Ты бы поняла, если бы в твоей жизни хоть раз случилась такая любовь. Ну вот, снова она об этом. У мамы всегда самый важный аргумент заключается в том, что она любит. Сережу любит, Артема любит, Витю вон любит. А я так, дурочка, которая никогда не влюблялась, поэтому мне не понять. Мой двухлетний роман с бывшим одноклассником она в расчет не берет. Словно его и не было. Словно я не была влюблена в него до безумия, пока он не изменил мне и мы не расстались. Словно не я несколько месяцев не могла выйти из депрессии, страдая из-за своей несчастной первой любви. Конечно, для нее все это ерунда. Мама всегда обесценивает чужие чувства, ведь нет ничего важнее ее великих чувств и переживаний. – Ты могла бы найти кого-нибудь получше, – говорю с ней на ее языке. – Ты ведь красавица, мам. А Витя уже не так хорош, как раньше. – Для меня он самый красивый! – заявляет мама, но от моего комплимента ей приятно, я вижу это по ее лицу. – К тому же, приятно чувствовать себя королевой рядом с таким мужчиной. У Вити сейчас новая должность, женщины вокруг него так и вьются, но я его не отдам! Мы летим на отдых в следующем месяце. В Дубай, представляешь? Ах, Дубай… Понятно теперь, почему она такая взволнованная. Мама всегда мечтала там отдохнуть, но денег у нас даже на Сочи никогда не было, потому что она не умеет копить и слишком бездумно тратит, а моя зарплата погашает наш кредит. Я не порчу ей удовольствие, а себе настроение очередной ссорой. Если попытаюсь открыть ей глаза на Витю, она обвинит меня в том, что я не желаю ей счастья. Такое уже было. Когда мне было шестнадцать, мама встречалась с Сережей и он ко мне приставал. Я рассказала ей и мама мне поверила, рассталась с этим извращенцем, но потом долго еще винила и наказывала меня молчанием и безразличием, пока в ее жизни не появился следующий мужчина. Я знаю, что она меня любит, но мама сложный человек. Инфантильный, самовлюбленный, капризный. С ней сложно и я стараюсь не усугублять, вот и терплю, молчу, пока она сама не осознает и не поймет. Так и в этот раз. Попрощавшись с ней, еду обратно в дом Давыдовых, жалея, что теперь из-за Вити не могу в выходной день ночевать с мамой, как раньше. К тому же, нужно еще извиниться перед Тарханом Артуровичем, как бы неприятно это не было. Слава Богу, что он согласился меня не увольнять! *** Максим звонит мне, как только я доезжаю до дома. Я иду сразу в спальню, чтобы переодеться, разговаривая с ним по громкой связи в процессе. – Как там Лиана? – спрашивает он после того, как мы обсуждаем дела. – Нормально. Я нечасто ее вижу. У девочки есть своя карта, личный водитель с охраной, так что она меня не беспокоит по пустякам. – Понятно, – задумчиво тянет брат. – Тархан, а ты не думал… Хотя что это я, Попа все равно нет, не бери в голову. Он не озвучивает, но я понимаю, что пытался сказать Макс. Теперь, когда я официально разведен, Лиане неприлично оставаться под моей крышей, но Попов распорядился оставить все, как есть. Она его дочь, так что я не спорю, хотя и понимаю риски. Вернувшись, он вполне может потребовать, чтобы я женился на ней, раз уж с Максом не выгорело, но этого не случится, потому что Лиана мне совершенно неинтересна и силой в ЗАГС меня не загонишь, я же не какая-нибудь шестерка без собственного мнения. – Кстати, Карина мне снова звонила, – меняет тему брат. – Все еще умоляет повлиять на тебя, чтобы ты разрешил ей вернуться в город. Болотников не может вечно отсутствовать, у него здесь бизнес. – А мне похуй, это их проблемы. Шли ее куда подальше в следующий раз и заблокируй номер. – Да я с первого раза так и сделал, только это не помогает, – хмыкает он. – Она все равно звонит через знакомых, кто же знал, что у нее столько верных подружек. Вот зараза, брата моего достает! Я-то свой номер сменил, хоть это и создало неудобства, но Макс поступить так же не хочет. – Ладно, к черту ее, скоро успокоится, – только и могу сказать. – Ты приедешь, как и планировал? – Да, в следующие выходные буду у тебя. Жди. Мы заканчиваем разговор и я иду вниз, в кабинет, где провожу два нудных часа, копаясь в очередной горе устаревшей хуйни из архива общины, когда в дверь громко стучат. Я узнаю кто это по одному только звуку удара костяшек о дерево, потому что лишь одна обманчиво робкая горничная так стучится с того момента, как застала меня трахающим мою жену в этой же комнате. – Войдите! – с трудом сдерживаю предвкушение. Альбина заходит так, словно ее силой кто-то притащил сюда. На лице страдальческое выражение и я точно могу сказать, что она не хочет передо мной извиняться. Неблагодарная нахалка, да она вообще понимает, какой шанс ей предоставили? Ни один человек в моем подчинении такого не получал, а эта еще и недовольна. Почему-то, от ее такого отношения у меня сразу же начинает твердеть в штанах. Ну что за блядство?! – Добрый вечер, Тархан Артурович, – опустив глазки в пол, лепечет девчонка. Ни разу не взглянула мне в лицо, как зашла сюда. Боится? Или пытается скрыть неприязнь? Я молчу, не отвечая, и это заставляет ее на секунду поднять взгляд, но она снова быстро прячется, нервно комкая свое серое платье-униформу по бокам. Оно уродливое и бесформенное, но я знаю, что как минимум, под ним скрывается хорошая, крепкая попка. Мой интерес все больше растет. Что еще скрывается под этим платьем? Я ни разу не видел ее в одежде по фигуре, но она выглядит стройной. – Я хотела извиниться за свое поведение и поблагодарить вас за то, что дали мне еще один шанс, – продолжает говорить Альбина, не дождавшись от меня ни слова. Ее это напрягает, ей неловко, а я наслаждаюсь, глядя на то, как она теряется и не знает куда себя деть. Ее светлая кожа покрывается румянцем, длинные ресницы подрагивают, а руки все больше и больше комкают платье. Я представляю, как подхожу к ней и хватаю за тугой узел волос, собранных в строгую прическу на затылке. Почти слышу ее испуганный вскрик, широко распахнувшиеся в панике глаза и приоткрытый из-за боли от натяжения волос, рот. Вижу, как мои пальцы смыкаются на хрупком, беззащитном горле, перекрывая ей воздух и заставляя опуститься на колени… – Тархан Артурович? – резко обрывает видение ее голос. Она ждет ответа. Бля, все еще серьезнее, чем я думал! Мне реально хочется въебать ее в ковер, это не просто случайная фантазия. Член дергается, как только я представляю эти пухлые губы, обернутые вокруг моей длины, и полные слез карие глаза. От нее так явно воняет неприязнью, что это будит зверя во мне, жаждущего подчинения и почитания. Девчонка сама провоцирует меня своим отношением. – Вы меня слышите? – Слышу! – отвечаю резко, сжимая пальцы на подлокотниках кресла, чтобы не кинуться на нее. – Я жду, когда ты уже начнешь извиняться. Она заявила, что хочет извиниться, но не извинилась напрямую. Я заметил. Еще одно проявление ее самолюбия и гордыни. От того, как перекашивается ее лицо, я понимаю, насколько ей сейчас неприятно. Это доставляет мне извращенное удовольствие. – Извините, что проявила к вам неуважение, – выдавливает из себя девчонка, глядя куда-то в район моей груди. – Этого больше не повторится. – В лицо мне смотри, – требую я, почти улыбаясь от того, каким возмущением пылают ее глаза, когда она, наконец, прямо встречает мой взгляд. Ох, девочка, я же тебя живьем съем! Глава 10 Я чувствую, как по коже бегут мурашки и в груди давит тяжестью формирующейся тревоги. Это уже не просто нервы, я слишком явственно ощущаю, как с каждой проходящей секундой, пока тяжелый взгляд Тархана Артуровича сосредоточен на мне, воздух в комнате сгущается. Мне хочется сбежать. Плевать, что это не логично. Что он ничего не делает, никак мне не угрожает. Инстинкты вопят, что я в опасности, что нужно бежать в безопасность, но я стою, словно примерзнув к полу, чувствуя, как тяжело дается каждый вдох, пока его острый взгляд скользит по моему телу, беззастенчиво изучая. – Тархан Артурович? – облизывая пересохшие губы, снова подаю голос, потому что его молчание пугает. Я смотрю ему в лицо, как он и приказал, но не могу долго выдержать взгляд этих черных, дьявольских глаз. Мало кто смог бы. – Подойди, Альбина, – неожиданно хриплым голосом требует хозяин. – Зачем? – Затем, что я так сказал. Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь прямо перед его массивным столом. Он продолжает молча рассматривать меня, превращая в пытку это бесконечное ожидание. Что на него сегодня нашло? Или это такой способ поставить меня на место? Я уже извинилась. Повторять снова не буду, хватит с него. – Я могу идти? – Нет, мы не закончили, – следует резкий ответ. – Скажи-ка мне, Альбина, тебе нравится твоя работа? – Да, меня все устраивает, – говорю я, потому что едва ли кто-то может с любовью относиться к работе горничной. – И тебе не хочется чего-то большего? – допытывается он, словно его правда интересует моя жизнь. Что сегодня нашло на этого мужчину? Может, ему скучно и он решил поболтать с горничной? Как-то слабо верится. – Хочется, но пока я довольна тем, чем занимаюсь. – И чего же именно тебе хочется, Альбина? – Тархан Артурович, я не понимаю, к чему все эти вопросы? – стараюсь сохранять спокойный тон, не выдавая своей нервозности. – Может, мне любопытно, о чем мечтает такая девушка, как ты, – усмехается он. Мне не нравится его неожиданный интерес и желание поговорить. Тархан Артурович не из тех людей, которые любят поболтать, и тем более не с прислугой. Мы для него всегда были чем-то вроде мебели. Но и провоцировать его грубыми ответами я не могу, поэтому стараюсь отвечать односложно и по минимуму. – Я хочу быть дизайнером-модельером, – говорю, как есть, не вдаваясь в подробности. – Ты где-нибудь учишься? – Нет. – Планируешь? – Не знаю, пока нет. Он вздыхает, явно разочарованный моими лаконичными ответами, и цокает языком.