– За тебя, бабушка, и за твои три четверти века! И чтобы еще четверть как минимум! – Согласна, согласна! – сказала бабушка. Родни выбрал мое любимое обеденное заведение! Это была судьба! Мы были обречены быть вместе! Когда мы выходили из отеля, мистер Престон внимательно наблюдал за нами. – Молли, у тебя все в порядке? – спросил он, протягивая руку, чтобы поддержать меня, пока я неловко ковыляла вниз по лестнице в своих новых туфлях на каблуках-рюмочках. Родни сбежал по ступеням раньше меня и уже ждал на тротуаре, уткнувшись в свой телефон. – Не беспокойтесь, мистер Престон, – заверила его я. – У меня все просто замечательно. Когда мы дошли до последней ступеньки, мистер Престон понизил голос. – Надеюсь, ты не с ним куда-то собралась? – спросил он. – Вообще-то, – прошептала я, – именно с ним. Так что, с вашего позволения…. Я легонько сжала его руку, потом кое-как доковыляла до Родни. – Я готова. Идем, – сказала я. Родни зашагал вперед, не отрываясь от своего важного неотложного дела, которое улаживал по телефону. Когда мы удалились на некоторое расстояние от отеля, он убрал телефон и замедлил шаг. – Прошу прощения, – сказал он. – Работа бармена никогда не кончается. – Все нормально, – отозвалась я. – У тебя очень важная работа. Ты – важная пчела в улье. Я очень надеялась, что моя цитата с тренинга мистера Сноу произведет на него впечатление, но, если она и произвела, он ничем этого не выказал. Всю дорогу до ресторана я болтала на самые разнообразные интересные темы, какие только могла придумать: о преимуществах метелочек для сметания пыли из настоящих перьев перед синтетическими, об официантках, с которыми он работал и которые практически никогда не помнили, как меня зовут, и, разумеется, о моей любви к «Олив гарден». Через некоторое время, показавшееся мне нескончаемым, но на самом деле не превышавшее примерно шестнадцати с половиной минут, мы подошли ко входу в «Олив гарден». – Только после вас, – сказал Родни, галантно распахивая передо мной дверь. Предупредительная молоденькая официантка усадила нас в исключительно романтичную кабинку в укромном уголке ресторана. – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Родни. – Предложение заманчивое. Я возьму бокал шардоне. Ты ко мне присоединишься? – Я предпочитаю пиво. Вернулась официантка, и мы заказали напитки. – Можно мы закажем еду прямо сейчас? – спросил ее Родни и посмотрел на меня. – Ты готова? О, я была более чем готова, готова ко всему. Я заказала то, что заказывала всегда. – «Тур по Италии», пожалуйста, – сказала я. – Ведь трио из лазаньи, фетучини и цыпленка с пармезаном – это всегда беспроигрышный выбор. – Я улыбнулась Родни, как я надеялась, кокетливо. Он уткнулся в свое меню. – Спагетти с фрикадельками. – Хорошо, сэр. Принести вам бесплатный салат и чесночный хлеб от заведения? – Нет, не нужно, – ответил Родни, что, должна признать, стало для меня некоторым разочарованием. Официантка ушла, и мы остались одни в теплом, окутывающем нас свете свисающего с потолка светильника. Возможность разглядеть Родни с такого близкого расстояния мгновенно заставила меня забыть про салат и чесночный хлеб. Он положил локти на стол, но я сочла это прегрешение против правил этикета простительным, поскольку оно позволило мне вдоволь налюбоваться видом его мускулистых предплечий. – Молли, ты, наверное, хочешь знать, что это такое сегодня было. С теми парнями. В том номере в отеле. Мне не хотелось бы, чтобы ты думала что-то плохое или начала говорить о том, что ты видела. Я хотел все тебе объяснить. Вернулась официантка с нашими напитками. – За нас! – провозгласила я, изящно держа бокал за ножку двумя пальцами, как меня учила бабушка («Леди никогда не прикасается к чаше, чтобы не оставлять некрасивых следов»). Родни поднял свою пивную кружку и чокнулся со мной. Видимо, его мучила жажда, потому что он одним махом осушил ее до половины, прежде чем поставить обратно на стол. – Как я уже говорил, – сказал он, – я хотел объяснить тебе, что ты сегодня видела. Он умолк и посмотрел на меня. – У тебя в самом деле совершенно колдовские синие глаза, – сказала я. – Надеюсь, ты не считаешь, что неприлично с моей стороны такое говорить. – Забавно. Мне не так давно кто-то еще сказал точно то же самое. В общем, я хочу, чтобы ты знала вот что. Эти двое парней в том номере – это друзья Хуана Мануэля, а не мои. Ты поняла? – Я очень за него рада, – сказала я. – Замечательно, что он обзавелся здесь друзьями. Вся его родня осталась в Мексике, ты же знаешь. Думаю, ему иногда бывает одиноко. Я очень хорошо его понимаю как человек, которому тоже время от времени бывает одиноко. Но разумеется, не сейчас. Сейчас мне вовсе не одиноко. Я с наслаждением отхлебнула большой глоток вина из своего бокала. – Ты, возможно, кое-чего не знаешь о моем приятеле Хуане Мануэле, – сказал Родни. – В настоящий момент он находится здесь на нелегальном положении. Разрешение на работу у него истекло какое-то время назад, и сейчас он работает в отеле неофициально. Мистер Сноу об этом не в курсе. Если бы Хуана Мануэля поймали, его в два счета выслали бы из страны и он больше не смог бы посылать деньги своей семье. А ведь ты же знаешь, как для него важна его семья, да? – Знаю, – подтвердила я. – Семья – это очень важно. Разве ты с этим не согласен? – Не особенно, – сказал он. – Моя собственная вышвырнула меня из дома много лет назад. Он отхлебнул еще пива и утер губы тыльной стороной ладони. – Мне очень жаль это слышать, – отозвалась я. Я не могла себе даже представить, как кто-то мог добровольно отказаться от общения с таким прекрасным человеком, как Родни. – Ладно, – сказал он. – Так вот, те двое парней, которые были в номере. Помнишь, у них была сумка? Так вот, это была сумка Хуана Мануэля. Не их. И определенно не моя. Это была сумка Хуана Мануэля. Улавливаешь? – Да, я понимаю. У каждого из нас своя ноша. – Я сделала паузу, чтобы Родни успел оценить мой изящный каламбур. – Это шутка, – пояснила я. – Эти парни несли ношу в прямом смысле этого слова, но это выражение обычно используют в иносказательном смысле, когда имеют в виду всякие житейские невзгоды. Понимаешь? – Угу. Ладно. В общем, квартирный хозяин Хуана Мануэля узнал, что у него просрочены документы. Он вышвырнул его из квартиры еще некоторое время назад, и теперь ему негде жить. Я помогаю Хуану разобраться с этой ситуацией. Ну, в смысле, со всякими юридическими формальностями, потому что я знаю нужных людей. Я делаю что могу, чтобы помочь ему свести концы с концами. Только все это секрет, Молли. Ты умеешь хранить секреты? Он посмотрел мне прямо в глаза, и я ощутила себя невероятно польщенной его доверием. – Ну конечно, я умею хранить секреты, – сказала я. – В особенности если эти секреты твои. Рядом с сердцем у меня есть специальный ящичек с ключом для всех твоих тайн. Я изобразила, как будто закрываю на ключ воображаемый ящичек в моей груди. – Класс, – отозвался он. – В общем, это еще не все. Дело обстоит так. Каждую ночь я тайком привожу Хуана Мануэля в один из свободных номеров в отеле, чтобы ему не пришлось ночевать на улице. Но об этом никто не должен знать, понимаешь? Если кто-нибудь узнает, что я делаю… – У тебя будут большие неприятности. А Хуан Мануэль окажется бездомным, – сказала я. – Угу. Совершенно верно, – отозвался он. И снова Родни продемонстрировал мне, какой он хороший человек. Он помогал другу по доброте душевной. Я была так тронута, что не могла найти подходящих слов. К счастью, вернулась официантка и заполнила молчание моим «Туром по Италии» и спагетти с фрикадельками для Родни. – Bon appétit[11], – сказала я. Я с наслаждением занялась едой и, немного утолив голод, отложила вилку в сторону. – Родни, у меня просто нет слов. Ты прекрасный человек. – Я стараюсь в меру сил, – отозвался Родни с полным ртом фрикаделек, не прекращая жевать. – Но мне не помешала бы твоя помощь, Молли. – Какая помощь от меня тебе нужна? – спросила я. – Мне становится все труднее узнавать, какие номера не заняты. Скажем так: у меня были в отеле люди, которые снабжали меня этой информацией, но они больше не горят желанием это делать. А ты… ты вне подозрений, и ты в курсе, когда какие номера пустуют. К тому же в уборке тебе просто нет равных, как ты продемонстрировала нам сегодня. Было бы замечательно, если бы ты могла говорить мне, когда какой номер свободен, а также прибираться в нем до и после того, как мы – то есть не мы, а Хуан Мануэль со своими друзьями – в нем переночуют. Ну, понимаешь, чтобы никто даже не догадался, что там вообще кто-то был. Я аккуратно положила приборы на край тарелки и сделала еще глоток вина. Я ощущала, как по всему моему телу разливается хмельное тепло, заставляя меня чувствовать себя смелой и раскованной, какой я не чувствовала себя… пожалуй, на моей памяти вообще никогда. – Я с радостью помогу тебе всем, чем смогу, – сказала я. Он с лязгом положил вилку на тарелку и сжал мою руку. От его прикосновения по коже у меня разбежались приятные колючие мурашки. – Я всегда знал, что могу рассчитывать на тебя, Молли, – сказал он. Это был прекрасный комплимент. Я снова утратила дар речи, растворившись в бездонных синих озерах его глаз.