Кафе «Бидо Лито» имело форму миниатюрного Тадж-Махала, только красного цвета. «Гнездышко Маллоя» являло собой бамбуковую хижину, окруженную псевдогавайскими пальмами, увитыми гирляндами, словно рождественские елки. «Павильон Томми Такера», очевидно перестроенный из склада, был выкрашен как зебра — в полоску, а по краю крыши громоздились гипсовые саксофоны, барабаны и нотные ключи. «Замбоанга», «Королевская масть» и «Кэтидид клаб» размещались в большом, поделенном на части ангаре и были окрашены в ярко-красный, бордовый и ядовито-зеленый цвета. Вход в них был обрамлен неоновыми огнями. А клуб «Зомби» был мечетью в мавританском стиле, фасад которой венчал вышагивающий высоко в ночном небе огромный, в три этажа ростом негр-лунатик с ярко светящимися красными глазами. Возле каждого клуба — гигантская автостоянка; в дверях — здоровенные вышибалы-негры. Повсюду приманкой для ранних посетителей служит блюдо из цыпленка. На стоянках — только редкие машины. Дэнни оставил свой «шевроле» в переулке и начал обход. Швейцары «Замбоанга» и «Кэтидид клаба» припомнили Мартина Митчела Гойнза. Человек, устанавливавший доску с меню перед входом в «Королевскую масть», помог Дэнни продвинуться в поисках: Гойнз был весьма посредственным тромбонистом, обычно подменял кого-нибудь. Вроде как с Рождества играл в составе оркестра «Бидо Лито». Дэнни вглядывался в каждого подозрительного негра, с которым вел разговор, стараясь уловить фальшь. Из всего сказанного у него сложилось впечатление, что местный персонал считал Гойнза законченным придурком. Дэнни направился в «Бидо Лито». Афиша при входе возвещала, что ДИККИ МАККОВЕР И ЕГО СУЛТАНЫ ДЖАЗА ДАЮТ ШОУ В 19:30, 21:30 И 23:30 ЕЖЕВЕЧЕРНЕ, и приглашала ОТВЕДАТЬ ЦЫПЛЕНКА. Войдя в заведение, Дэнни решил, что у него галлюцинация. Маленькие цветные прожектора расписывали стены, задрапированные светлым атласом, буйными красками. Эту безвкусицу дополняли египетские пирамиды из покрытого блесками картона, выстроенные на заднике эстрады, и люминесцентные края столиков. Официантки-мулатки, подававшие напитки и блюда, были наряжены в платьица тигровой расцветки с низким вырезом, и над всем стоял запах пережаренного мяса. Дэнни почувствовал урчание в желудке, вспомнил, что уже сутки у него во рту не было ни крошки, и направился к стойке бара. Даже в этом неверном освещении бармен сразу узнал в нем копа. Дэнни вынул карточку: — Знаете этого человека? Бармен взял фото, внимательно рассмотрел под лампой кассового аппарата и вернул Дэнни: — Это Марти. Играет на тромбоне с «Султанами». Приходит до первого номера поесть. Так что, если хотите с ним потолковать, учтите это. — Когда видели его последний раз? — Вчера вечером. — Во время последнего представления? Бармен криво усмехнулся; Дэнни почувствовал, что слово «представление» сразу выдало в нем человека, мало смыслящего в джазе. — Я задал вам вопрос. Бармен протер стойку: — Да вроде нет. Видел я его уже в полночь. Вчера по случаю Нового года «Султаны» играли два лишних номера. Дэнни увидел на полке бутылки виски без этикеток: — Позовите менеджера. Бармен нажал кнопку звонка возле кассы. Дэнни сел на высокий крутящийся табурет и повернулся лицом к оркестру. Несколько негров распаковывали музыкальные инструменты: саксофон, трубу и комплект ударных. К бару направлялся толстый мулат в двубортном костюме, с льстивой улыбкой, предназначенной для начальства. Он сказал: — Мне казалось, я знаю всех ребят из участка. — Я из управления шерифа, — пояснил Дэнни. Улыбка исчезла с лица мулата: — Я обычно имею дело с семьдесят седьмым участком, мистер шериф. — В данном случае это касается округа. — Мы не относимся к округу. Дэнни большим пальцем указал себе за спину, потом ткнул в сторону цветных прожекторов: — Это освещение пожароопасно, в продаже у вас спиртное без этикеток, а округ контролирует легальность продажи алкоголя и соблюдение правил безопасности. У меня в машине бланки судебной повестки. Принести их сюда? Улыбка менеджера вернулась на место: — Ну что вы, не стоит. Чем могу быть полезен, сэр? — Расскажите мне о Мартине Гойнзе. — А что именно вас интересует? — Все, что вам известно. Менеджер, испытывая терпение Дэнни, не спеша закурил сигарету. Потом выдохнул дым и проговорил: — Рассказывать особенно нечего. Наши его приглашают, когда основной тромбон запивает. Лично я предпочитаю цветных музыкантов, но всем известно, что Марти отлично с ними ладит, и я не возражал. Если не считать, что вчера Марти крупно подвел ребят, никаких недоразумений с ним у меня не было; работает он отлично. Нормальный музыкант, каких много. Дэнни указал на музыкантов и спросил: — Это и есть «Султаны»? — Верно. — Гойнз отыграл с ними номер, который закончился уже после полуночи? Мулат улыбнулся: — «Доброе старое время». Вариация Дики Макковера в быстром темпе. Даже Птаха[17] завидует… — Когда закончился этот номер? — В 12:20, наверное. Я даю ребятам отдохнуть пятнадцать минут. Марти сваливал и на финальном номере в 2:00 не появился. Первый раз так меня подставил. Дэнни перешел к алиби «Султанов»: — Остальные оставались на сцене до конца последних двух номеров? — Угу, — кивнул менеджер. — Играли для одной компании. А что Марти натворил? — Его убили. Мулат поперхнулся на затяжке, закашлялся, бросил сигарету на пол, наступил на нее и прохрипел: — Кто же это сделал? — Не вы и не «Султаны», — сказал Дэнни. — А скажите мне вот что: Гойнз сидел на дозе? — Что-что? — Не нужно делать вид, что вы меня не понимаете. «Г», гарри, белый кайф — короче, героин. Страдал Гойнз пристрастием к героину? Менеджер сделал шаг назад: — Я наркош сюда близко не подпускаю. — Ну конечно, и спиртное нелегально тоже не продаете. А как у Мартина обстояло с женщинами? — Не знаю. Ничего не слыхал. — Были у него враги? Зуб на него кто-нибудь имел? — Нет вроде. — А друзья были? С кем он дружбу водил? Может быть, кто-нибудь приходил сюда, интересовался им? — Нет, нет и еще раз нет. У Марти и семьи даже не было. Дэнни улыбнулся — пора было менять тактику допроса; недаром этот прием он отрабатывал в спальне перед зеркалом. — Хорошо. Извините, если что не так. — Да нет, ничего. Дэнни покраснел, надеясь, что в этом причудливом освещении его смущение осталось незамеченным: — У вас сторож на парковке есть? — Нет. — А вы случайно не заметили вчера вечером зеленый «бьюик» на стоянке? — Нет. — Работники кухни выходят на стоянку — покурить или отдохнуть? — Знаете, у людей на кухне столько работы, что им некогда отдыхать. — А ваши официантки? После закрытия они в машинах там ничем не подрабатывают?