Гордин протянул ему бокал с бренди, и Дэнни сразу опрокинул его в рот. — Были у Линденора и Уилтси враги, приятели, молодые люди, с которыми они общались? — О такого рода вещах ничего не знаю. — Почему же? — Пытаюсь все четко разграничивать и не смешивать одно с другим. — Зачем? — Чтобы не попадать вот в такие ситуации. Дэнни почувствовал, что бренди начинает на него действовать — ведь он еще дома приложился. — Мистер Гордин, вы гомосексуалист? — Нет, помшерифа. А вы? Дэнни покраснел, поднял бокал, но увидел, что он пуст. Промашка. Дэнни решил прибегнуть к фразе из инструктивной беседы с Консидайном: — Манера навешивать ярлыки оставляет меня равнодушным. — Не совсем понял, о какой манере вы говорите. — Это значит, что я профессионал и подобные выпады меня не смущают. — Тогда вам нельзя так быстро краснеть, это выдает в вас дилетанта. Дэнни был готов запустить в него бокалом, за «дилетанта» нужно было дать сдачи. — Речь идет о трех погибших людях. Их изрезали палками зутеров, выкололи глаза, выгрызли внутренности. Речь идет о шантаже и грабежах, о джазе и парне с обожженным лицом, а вы полагаете, что меня можно оскорбить, назвав «дилетантом». Вы думаете… — Тут Дэнни остановился, увидев, как Гордин стиснул челюсти. Он смотрел в пол, и Дэнни подумал: то ли он задел какую-то струнку, то ли рассказ просто вызвал у него отвращение. — Что с вами? Гордин поднял на него глаза: — Извините. Мне бывает нелегко сдержаться, когда на меня пытаются давить, и я не переношу описаний насилия. Я напрасно назвал вас… — Тогда помогите мне. Покажите список ваших клиентов. — Я же вам говорил, что никаких списков не веду. — Тогда объясните, что вас так задело? — Я вам объяснил. — Неужели вы так чувствительны! Верится с трудом. И все же? — Когда вы упомянули джаз, это напомнило мне об одном клиенте; он играет на трубе. Я знакомил его с партнерами, предпочитающими жесткий стиль отношений. Мне тогда показалось, что он способен на всякое, но он невысок и совсем не среднего возраста. — И это все? — Его зовут Сай Вандрих, помшерифа. Благодаря вашей тактике вы узнали больше, чем я обычно готов сообщить, так что жаловаться вам не на что. — И это все? Глаза Гордина были пусты и ничего не выражали. — Нет. В будущем адресуйте все вопросы через лейтенанта Мэттьюза и учитесь смаковать бренди — это вам доставит больше удовольствия. Дэнни швырнул хрустальный бокал на стул в стиле Людовика XIV и вышел. До встречи с Консидайном оставалось еще полтора часа, о новой выпивке не могло быть и речи. Дэнни поехал в «Кофе Боба», съел гамбургер и кусок пирога, думая, что он еще мог выпытать у Гордина, не подведи его нервы и не будь полицейских связей сводника, а сам он будь понаходчивей. За едой он немного успокоился, но ответов на мучившие вопросы он так и не нашел. Дэнни пошел к телефону-автомату; нужно было узнать, кто такой Сай Вандрих. В материалах справочных служб значился один Сирил Сай Вандрих: белый мужчина, дата рождения 24.07.18, шесть раз арестовывался за мелкие кражи, музыкант, часто переезжает. В настоящее время в шестой раз содержится под трехмесячным наблюдением в психушке Камарилло. Звонок туда выявил следующее: будучи арестованным за кражу в магазине, повел себя как психически ненормальный, и суд приговорил его к принудительному лечению в Камарилло. В справочной психлечебницы Дэнни сообщили, что в ночь убийства Гойнза, а также жертв два и три Вандрих находился у них и что он взялся обучать музыке других пациентов. Дэнни сказал, что, возможно, ему придется подъехать и допросить больного, на что женский голос ответил, что Вандрих может не контролировать себя, быть уверенным в его действиях нельзя. Никто в заведении так и не может понять, симулирует он или в самом деле ненормален. Дэнни повесил трубку и поехал в участок Западного Голливуда на встречу с Консидайном. Мал ждал Дэнни на его рабочем месте и рассматривал увеличенный снимок Бадди Джастроу. Дэнни кашлянул, Консидайн обернулся и оглядел его с ног до головы: — Костюм мне нравится. Тесноват, но похож на то, что может надеть молодой радикал. Ты купил его специально для задания? — Нет, лейтенант. — Зови меня Мал. Тебе, Тед, надо избавиться от привычки обращаться по званию. Дэнни сел за свой стол и указал на стул напротив: — Тед? Консидайн сел на стул и вытянул ноги: — Теперь ты — Тед, Тед Кругман. Дадли Смит заходил к тебе домой и беседовал с домоправителем. Дома на почтовом ящике обнаружишь имя — Тед Кругман. Твой телефон тоже зарегистрирован на имя Теодора Кругмана; нам очень повезло, что раньше он значился в списке незарегистрированных номеров. У домоправителя тебя ждет пакет с новой одеждой, новыми документами и нью-йоркскими номерами для машины. Ну как, доволен? Дэнни подумал о Дадли Смите в его квартире, наверное раскопал его личное досье. — Конечно, доволен, лейте… Мал. Консидайн рассмеялся: — Радости на лице не вижу — слишком быстро все произошло? Ты уже начальник убойной группы, агент, внедренный в среду комми. Это большой скачок. Ты уже много добился, мой мальчик. Надеюсь, ты это понимаешь? Мал произнес это с нескрываемым оптимизмом, но Дэнни про себя решил, что коробки с бумагами и фотографиями кровавых картин он спрячет за свернутый ковер во встроенном шкафу в холле. — Понимаю и сидеть сложа руки не собираюсь. Когда я должен осуществить контакт? — Послезавтра. Думаю, мы усыпили их бдительность нашей дезинформацией в печати и по радио. Мы с Дадли сконцентрируемся сейчас на леваках вне союза, на подпевалах их мозгового треста. Сыграем на их слабостях, и они заговорят. Обратимся к архивам иммиграционной службы на предмет выявления рычагов для депортации. Эд Саттерли пытается достать для нас в конкурирующей группе зачистки компрометирующие фотоснимки по Сонной Лагуне. Назовем это войной на два фронта. Мы с Дадли занимаемся внешними уликами, ты — внутренними. Дэнни чувствовал, что Консидайн — сплошной комок нервов; костюм сидит на нем как балахон, рукава пиджака смялись на длинных худых руках, из-под них торчат грязные манжеты рубашки. — Как я смогу внедриться? Консидайн указал на папку, лежащую поверх корзинки для исходящих документов: — Все прочтешь здесь. Ты — Тед Кругман, родился 16.02.23, умеренный радикал, рабочий сцены из Нью-Йорка. На самом деле ты погиб в автокатастрофе на Лонг-Айленде два месяца назад. Местные федералы замяли это происшествие, а личные данные погибшего продали Эду Саттерли. Вся твоя прошлая жизнь и близкие тоже здесь. Тут также фото сподвижников комми, двадцать с лишним страниц марксистской трескотни, которую тебе тем не менее нужно запомнить в качестве урока истории. — Итак, — продолжал Мал, — послезавтра около двух ты идешь в заслон пикетчиков на Гоуэр-стрит, изображая из себя умеренного радикала, который во всем разуверился. Ты говоришь старшему пикета, что контора по найму на поденную работу послала тебя сюда помахать руками за доллар в час. Этот человек все знает и поставит тебя в пикет с двумя другими парнями. Через час-другой по сценарию, который я набросал для тебя, ты вступаешь с этими парнями в политический спор. Третий аргумент приведет к драке с профессиональным бойцом — он инструктор физподготовки в полицейской академии Лос-Анджелеса. Он будет делать вид, что бьет, но ты колоти всерьез. Получишь пару синяков — не беда! Второй тимстер будет выкрикивать всякие ругательства в твой адрес, подойдет старший пикета и поведет к Клэр де Хейвен, их сценаристке, подкидывающей УАЕС идеи. Мы тщательно изучили ситуацию: Кругман вряд ли известен кому-либо из уаесовцев. Ты немного похож на него, и в худшем случае выяснится, что о тебе — Кругмане — кто-то слышал от знакомых знакомых. Все это ты прочтешь в этой папке. Фото парней, с которыми инсценируешь драку, и все остальное. Целый день для работы с делом о серийных убийствах и целая ночь, чтобы стать Тедом Кругманом. — Расскажите мне про Клэр де Хейвен, — попросил Дэнни. — У тебя есть девушка? — спросил Консидайн. Дэнни хотел было сказать нет, но вспомнил фиктивное свидание, которое помогло ему нагло отрицать обыск на Тамаринд-стрит: — Ничего серьезного. А что? — Не знаю, как ты относишься к женскому полу, но Клэр де Хейвен — это нечто особенное. Базз Микс только что представил отчет по ней, из него следует, что она — наркоманка со стажем — героин и всякие таблетки, — но вместе с тем она — очень внушительная личность и чертовски ловко добивается от мужчин всего, что ей нужно. Желательно, чтобы ты соблазнил ее, а не она тебя. Ты это хотел знать? — Нет. — Описать ее внешность? — Нет. — Какие шансы уложить ее? — Нет. — Ее сексуальная жизнь? — Нет. Хочу знать, почему кадровый полицейский так помешан на комми из светского общества. Консидайн залился краской — так же, как Дэнни у Феликса Гордина. Дэнни вгляделся в его лицо и понял: поймал. Мал рассмеялся, снял обручальное кольцо и бросил его в корзину для бумаг: