Мал открыл коробочку и увидел пару серебряных капитанских лычек. Посмотрел на Микса, тот сказал: — Не прошу пожимать мне руку или говорить «Ого, спасибо, дружище», а вот был бы рад узнать, не ты ли послал тех парней по мою душу. Что-то изменилось в Миксе. Его обычная скользкая манера куда-то подевалась, он просто хотел ясности. Что бы ни было между ними в 46-м, теперь это было в прошлом. Мал закрыл коробку и бросил ее обратно. — Спасибо, но делать это не стоило. Микс поймал свой подарок. — Последняя попытка примирения, капитан. Когда я связался с Лорой, я не знал, что она жена копа. Мал одернул свой пиджак, поправил галстук. При виде Микса ему всегда хотелось, чтобы костюм на нем сидел опрятно. — Возьми те папки в конце. Ты знаешь, что надо Эллису. Микс пожал плечами и без слов принялся за дело — надо так надо. Мал углубился в первую папку, стал читать данные проверок из службы иммиграции и натурализации, почувствовал стоящих за ними добропорядочных граждан с подоплекой путаных обстоятельств большой европейской политики и закрыл папку. Вторая и третья папки были практически того же характера. Он то и дело поглядывал на Микса, который корпел над бумагами, и думал, чего хочет от него этот человек. Четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая — все беженцы от Гитлера, и шараханье их влево казалось вполне оправданным. Микс поймал его взгляд и подмигнул, то ли радостно, то ли насмешливо. Девятая, десятая — быстро просмотрены, и стук в дверь: — Стук, стук, кого там несет? Красные, берегись! Дадли Смит идет! Мал встал, Дадли подошел и выдал ему каскад хлопков по плечам и спине. — На шесть лет младше меня и уже капитан. Во дает! Сынок, прими мои самые горячие поздравления! Мал поймал себя на том, что с удовольствием сейчас осадит ирландца, заставит выслушивать указания и оказывать при этом должное почтение. — Поздравления приняты, лейтенант. — И плюс к званию — изощренный ум. Верно, Тернер? Микс качается на своем стуле и говорит: — Знаешь, Дадли, со мной этот парень не очень разговорчив. Дадли рассмеялся: — Мне кажется, между вами старая вражда. Откуда она проистекает — не знаю, но «шерше ля фам» очень даже может быть. Малкольм, пока я тут, позвольте один вопрос относительно нашего друга Апшо. Не кажется вам, что он сует нос в наше расследование помимо своей агентурной работы? Остальные ребята, работающие голубых, им недовольны и говорят, что он лезет, куда его не просят. — «Пока я тут». — Так, так, думал Мал. — Значит, «шерше ля фам», — прозвучало уже с угрозой. (Мал прекрасно знал, что Дэнни полностью осведомлен о причине их с Миксом вражды.) — Вы, лейтенант, тактичны, как носорог. А что там у вас с Апшо? Дадли хохотнул. Ответил Микс: — Майк Брюнинг тоже говорит, что парень ведет себя странно. Звонит мне вчера, читает список. Четыре объекта, за которыми Апшо велит установить слежку. Спрашивает, что это, из дела о педерастах или большого жюри. Я говорю, что не знаю, что никогда парня не видел, знаю о нем из третьих рук. Мал, задетый этим разговором, кашлянул: — Что значит из третьих рук, Микс? Толстяк улыбнулся: — Я занимался Рейнольдсом Лофтисом, а на него было направление из полиции нравов Само. Лофтис задерживался в баре для голубых в 44-м вместе с адвокатом Чарлзом Хартшорном; тот важная птица в городе. Стал его допрашивать, он подумал, что я из убойного отдела, потому что знаком с одним из убитых из дела Апшо. Я знал, что он не убийца. Я прижал его как следует, потом, чтобы он не особенно бухтел, сказал ему, что округ его беспокоить не будет. Мал вспомнил докладную Микса Эллису Лоу: первое подтверждение того, что Лофтис был гомосексуалом. — А ты уверен, что Хартшорн не имеет прямого отношения к расследованию Апшо? — Босс, его преступление только в том, что он — пед с деньгами и семьей. Дадли рассмеялся: — Это лучше, чем пед без денег и без семьи. Вы, Малкольм, человек семейный. Скажите сами. У Мала лопнуло терпение: — Какого черта вам надо, Дадли? Я занимаюсь этим делом, и Апшо работает на меня, поэтому говорите прямо, почему он вас так занимает? Дадли Смит разыграл целое представление: как получивший нагоняй школьник, шаркал ногами, стоял пристыженный, сгорбился, надул губы. — Сынок, вы меня обижаете. Я пришел поздравить вас и сказать, что Апшо вызывает недовольство коллег, которые не привыкли, чтобы ими командовал двадцатисемилетний дилетант. — Имеется в виду недовольство вашего протеже и сборщика денег Драгны, у которого зуб на управление шерифа? — Есть и такая версия. — Сынок, Апшо — мой протеже. Я капитан, а вы — лейтенант. Не забывайте, что сие значит. А теперь вы свободны. У нас еще много работы. Дадли четко отдал честь, повернулся кругом и вышел, а Мал почувствовал, что рука у него тверда и голос ему не изменяет. Микс захлопал в ладоши, Мал заулыбался и тут же спохватился: кому улыбается! Спросил строго: — Микс, а чего ты хочешь? Тот раскачивался на своем стуле. — Стейк в «Тихом океане», может быть, еще отпуск в Арроухед. — И что еще? — А еще я не в восторге от этой работы, мне не нравится, что вы до конца будете глядеть на меня волком, зато понравилось, как вы осадили Дадли. Мал чуть-чуть улыбнулся: — Ну, давай-давай. — Вы побаивались его, а теперь вот разделали. Мне это по душе. — Теперь я старше его по званию. Неделю назад я этого не мог себе позволить. Микс зевнул, будто это все ему надоело. — Приятель, если человек опасается Дадли, это значит две вещи — он умен и находится в здравом уме. Потому что Смит ничего не забывает. Я тоже был старше его по званию, но с ним не связывался. Так что хвала вам, капитан Консидайн. А я все-таки хочу стейк. Мал вспомнил про капитанские лычки. — Микс, ты не из тех, кто заглаживает свою вину. Базз поднялся. — Как я сказал, я не в восторге от этой работы, но мне нужны деньги. Скажем еще так, что мне не чужды прелести жизни. — Я тоже не в восторге от этой работы, но она мне нужна. — Я сожалею, что так вышло с Лорой, — сказал Микс. Мал попытался вспомнить ее голой и не смог. — Это не я в тебя стрелял. Я слышал, это были люди Драгны. Микс бросил Малу бархатную коробочку: — Возьми, пока я добрый. А то я сегодня уже купил своей подружке свитеров на две сотни. Мал положил коробочку в карман и протянул руку. Микс стиснул ее как клещами. — Обед, капитан. — Хорошо, сержант. Они спустились лифтом и вышли на улицу. Возле полицейской машины стояли двое патрульных и потягивали кофе. Из их разговора до Мала долетели слова: «Микки Коэн… бомба… плохо дело». Микс сунул им под нос жетон: — Отдел прокурора. Что ты только что сказал про Коэна? Молодой коп, безусый парнишка, сказал: — Сэр, передали по рации. Только что взорвали дом Микки Коэна. Говорят, там серьезно… Микс сорвался с места, Мал поспешил за ним. Уже сев в зеленый «кадиллак», Мал взглянул на Микса и понял, что вопросов теперь задавать не надо. Микс, визжа шинами, развернулся и помчался по Вествуд в сторону Сан-Винсенте. Мал понял, что они едут к дому Коэна на Морено. Микс вдавил педаль газа в пол, вилял между машинами и пешеходами, повторяя: «Ах мать твою… Мать твою… Мать твою…» На Морено он свернул вправо. Мал увидел пожарные машины, полицейские патрули и густые клубы дыма над всем кварталом. Микс притормозил у самого полицейского ограждения и выскочил. Мал встал на цыпочки и увидел горящий красивый особняк, стоящего на лужайке лос-анджелесского гангстера номер один, отчитывающего полицейских. Зеваки забили всю улицу, тротуары и газоны соседних домов. Мал стал высматривать Микса, но его нигде не было. Он обернулся и увидел, что его соратник по большому жюри, самый продажный коп во всей истории Лос-Анджелеса, на его глазах сводит счеты с жизнью.