Кто-то настойчиво стучит костяшками пальцев по стеклу. Квадратный осколок врезается в ладонь. Мумия тащит мальчика за ногу. Стук в стекло продолжается. Хромов открывает глаза. Солнце скрылось, и теперь на город медленно опускается тьма. В сторону проспекта Славы образовалась огромная пробка, и вереница машин испускает нервные гудки. Стук в стекло повторяется, и капитан поворачивает голову вправо. На улице стоит Роман и ёжится от сильного ветра. Он надел тряпичную куртку тёмно-зелёного цвета и поднял воротник. Стажёр похож на наркомана, ждущего торгаша на промозглом ветру. Борис тянется к двери и дёргает вверх блокиратор замка. Конечности затекли из-за сна в неудобном положении. Стажёр раскрывает дверь, и до капитана доносится завывание петербургского ветра. Роман усаживается на пассажирское сиденье и захлопывает дверь. На сентябрьском ветру щёки стажёра раскраснелись, как у Марфушеньки из сказки «Морозко». – Добрый вечер, – говорит стажёр, потирая руки. – Похолодало. – Ты чего тут делаешь? – Хромов не обращает внимания на реплику Романа. – Я домой шёл, смотрю, машина знакомая. Подхожу, а вы тут спите. С недоверием капитан смотрит на Романа. Уж слишком странно, что он живёт недалеко от отдела и переходит дорогу именно в том месте, где Хромов припарковал девятку. – Ты Полякову книги и фото передал? – Да, всё хорошо. Маценко сегодня в розыск подали, – стажёр улыбается. – Можно ехать в Озёрный. Борис уставился на Романа. – Зачем? – Так ведь вы не дозвонились до них. Хотите поехать. – Я тебе не говорил, что хочу ехать, – Хромов правой рукой хватает стажёра за поднятый воротник и притягивает к себе. – Что ты знаешь об этом посёлке? – Товарищ капитан, успокойтесь, – Роман сильно пугается, того и гляди обоссыт сиденье, зачем-то приподнимает руки, будто в него целятся пистолетом. – Я не знаю, о чём вы, но думаю, что нам надо туда поехать и узнать подробности их расследования. Возможно, Маценко не убивал Лаврову, и нам всё равно придётся связываться с полицией Озёрного. Поэтому лучше съездить сейчас, раз вы туда не можете дозвониться. Капитан отпускает стажёра. Парнишка прав, но это совпадение слишком странное. Как только Хромов решает ехать в посёлок (или решил не он?), то сразу же появляется сопляк и говорит о том же самом. Ведь никому, кроме супруги, он об этом не сообщал. Он пытается ещё раз позвонить в отдел полиции посёлка, но кроме шипения и эха собственного голоса ничего не слышит. – Я так понимаю, ты тоже хочешь поехать? – капитан открывает навигатор на смартфоне. – Да. Я считаю, что это хорошая практика, – стажёр расслабляется в кресле. Лыбится. Похоже, рассчитывает, что поездка будет невероятно интересной. Навигатор показывает несколько населённых пунктов под названием Озёрный, но все они находятся не в Ленинградской области. Один в Смоленской, другой – в Новосибирской. – В навигаторе нет такого посёлка в области. Ты ничего не путаешь? – Нет, конечно, – Роман смотрит в экран смартфона, потом берёт аппарат в свои руки и начинает что-то нажимать, после протягивает телефон капитану. – Вот тут должен быть посёлок. Рядом с Лендозером. Но на карте его почему-то нет, – стажёр чешет затылок, как школьник, который не знает ответ на вопрос учителя. Хромов задаёт конечную точку «Лендозеро», и навигатор моментально прокладывает путь. Сначала следует ехать по трассе Е105, затем, после Лодейного Поля, по трассе А215 до Подпорожья. И, перебравшись через реку Свирь, надо выехать на безымянную поселковую трассу, которая приведёт в деревню Яковлевское на берегу Сидозера. В этой деревне, согласно проложенному маршруту, должен закончиться путь в двести семьдесят километров. Но, как это часто бывает, есть одно но: посёлок Озёрный не отмечен на карте, и к Лендозеру не идёт никаких дорог, хотя от деревни до посёлка не меньше двух километров. Всё это глупость. Откуда у стажёра вообще эта информация? – Ты где про этот посёлок вычитал? – спрашивает Хромов. – В базе МВД. Если Роман ничего не путает и не врёт с неведомой целью зачем-то затащить капитана в этот посёлок, то возможно, Озёрный – поселение закрытого типа. Например, военный городок. Вот его и не отмечают на гражданских картах. Но Хромов не горит желанием ехать в Озёрный, чувствует, что во всей этой ситуации что-то не сходится. Почему он не слышал о таком громком убийстве? Пятнадцать лет назад он уже работал в органах, в отдел эта информация по-любому должна была поступить. Пускай и прошло столько лет, он помнил бы. Значит, к ним в отдел эта информация не поступала. Но почему? Безусловно, база МВД – надёжный и авторитетный источник, но капитану кажется, что ответов в посёлке он не получит, лишь появится куча новых вопросов. – Товарищ капитан, мы поедем? – заискивающе интересуется стажёр. – Я не знаю, – Хромов смотрит в окно, он разглядывает женщину, которая раскрывает зонт, чтобы спасти укладку на голове от накрапывающего дождя, но сильный ветер выворачивает спицы зонта, и красотка начинает борьбу с безжалостной стихией. – Тогда что вас останавливает? В этот момент квадратный шрам на ладони начинает полыхать, как будто ставят клеймо раскалённым железом. Капитан резко прижимает руку к груди, потом смотрит на ладонь и видит, как пульсирует шрам. Ещё чуть-чуть, и кожа порвётся от давления. Он заводит девятку и резко срывается с места, аккуратно встраивается в плотный поток. Телефон стоит на ребре, прислонившись к спидометру, и указывает путь. Навигатор обещает, что поездка займёт не более четырёх с половиной часов. Хромов решает: он поедет в посёлок и постарается найти связь между его сном, посёлком и убийством, которое он расследует. Пусть связи никакой и нет, но он не успокоится до тех пор, пока в этом не убедится. Пульсирующая боль отступает, тем самым будто подтверждая, что капитан принимает правильное решение. Роман больше ничего не говорит, видимо, осознаёт, что капитан на взводе, боится попасть под горячую руку. Заговаривает он только тогда, когда девятка выезжает из города. – Может, заправим машину? – он произносит фразу так, словно боится получить в нос за то, что посмел говорить. Капитан молчит. За центром продаж Renault показывается АЗС, ярко освещаемая холодным неоновым светом. Хромов заезжает на территорию заправки и останавливается у второй колонки. Выходит из машины и втыкает заправочный пистолет в бензобак. Заливает бензина до краёв и заходит в торговый зал. Справа от входа на барном стуле дремлет охранник, скрестив руки на груди и опустив голову на грудь. Молодая девушка за торговой стойкой, возможно, студентка, подрабатывающая в вечернюю смену, заметно напрягается при появлении Хромова. Он проходит между стендами с товаром, где выложена уйма всякого хлама, но того, что нужно Борису, нет. Он подходит к стойке и спрашивает у девушки: – Сигареты есть? – Да, – говорит девушка и открывает пластмассовую ширму, за которой прячутся сигаретные пачки. Хромов кладёт деньги за сигареты и бензин на стойку, убирает пачку в карман. Смотрит на девушку. Она красивая. Невысокого роста, худая. Очень ровное и милое лицо, вся из себя цветущая, к поцелуям зовущая. Пышные светлые волосы стянуты в хвост на затылке. Капитан замечает, что девушка смущена и в то же время чем-то испугана. Он поднимает голову и видит своё отражение в круглом выпуклом зеркале. Моментально пугается сам. Впалые щёки, вокруг глаз чёрные круги, а появившаяся седая щетина делает его похожим на старого алкаша при смерти. Он спешит уйти, но натыкается на высокую буклетницу, где замечает карту России для автопутешественников. Хватает карту, не глядя на девушку, бросает деньги на стойку и выбегает из торгового зала. Свежий воздух. Капитан глубоко втягивает носом кислород и медленно выдыхает ртом. Проделывает эту процедуру несколько раз, стоя под бледным фонарём. Он будто остался один во всём мире. Есть только он и освещённая АЗС, а вокруг мрак, пожирающий всю реальность, оставляя Хромова одного в тёмной материи. С того момента, как Борис услышал название посёлка, он не даёт ему покоя. Постоянно появляется чувство, что полицейский как-то связан с Озёрным. Но как? Борис делает несколько шагов в сторону девятки. Стук каблуков его ботинок об асфальт эхом разносится по заправке, словно он идёт по огромному пустому залу. Стоп. Хромов останавливается на границе бледного света и тьмы. Слышит, как по трассе Е105 проезжают автомобили. Всё же он не один, наваждение одиночества мгновенно улетучивается. Капитан запускает руку во внутренний карман куртки, нащупывает удостоверение сотрудника полиции. Нет, не то. Засовывает руку в противоположный карман и нащупывает то, что ищет. Вынимает паспорт. Боится его раскрывать, но всё же медленно листает бордовую книжицу. То, что он видит в паспорте, заставляет его присесть на корточки и взвыть как собака. Этого не может быть! Хромов поднимается, вновь заглядывает в документ и протяжно стонет. Место его рождения – Ленинградская область, посёлок Озёрный. Он стоит, на половину сожранный тьмой, и не понимает, как он смог забыть место своего рождения. Семья Хромовых переехала в Ленинград, когда Борису было десять лет. Но этот возраст вполне осознанный, и капитан обязан помнить хоть что-то, но в памяти дыра. Почему родители никогда не упоминают Озёрный? Никогда не говорят о жизни в том посёлке? Тридцать два года назад что-то случилось, что вынудило их покинуть Озёрный, или он просто свихнулся? Будь у него сейчас хотя бы щепотка амфетамина, он уверен, всё встало бы на свои места. «Почему родители никогда не вспоминают Озёрный?» – этот вопрос снова проносится в его голове. Капитан достаёт смартфон. Индикатор заряда подсвечивается красным. Зарядное устройство Борис оставил в отделе, ну да ничего, как только доберётся до Озёрного, сразу купит адаптер. Открывает список контактов и звонит матери. – Мам, привет. – Боря, здравствуй, – голос у матери радостный, капитан нечасто звонит родителям. – Как у тебя дела? – Мам, всё хорошо. Я по делу звоню. – Всё хорошо? – родительница будто не слышит последнего предложения сына. – Ты помирился с Надей? – Нет, мам, ещё не помирился. – Сынок, сколько вы ещё будете дурака валять? Вы взрослые люди, у вас сын растёт, а вы сами ведёте себя как подростки… – Мама, хватит! – Хромов срывается. – Я по делу тебе звоню. Скажи, почему мы уехали из Озёрного? Наступает долгая пауза. Борис слышит грузное дыхание в трубке. На заднем фоне появляется голос отца. Он интересуется, кто звонит, и мать передаёт ему весь разговор, после чего отец берёт телефон. – Борис, это папа. – Почему мы уехали из Озёрного? – капитан даже не удосуживается поздороваться с отцом. – Борис, так было надо. Ты рос, а в посёлке никаких перспектив для тебя, всего одна школа, одно училище… – Вы мне врёте, – Хромов перекладывает телефон в другую руку, замечает рубец на ладони. – Откуда у меня шрам на руке? – Какой шрам? – Квадратный. На правой ладони. – Ох, Борис, я и не вспомню уже, – голос отца подрагивает. – Ты был активным ребёнком. Вечные ссадины, ушибы. – Папа, я еду в Озёрный. Отец нервно откашливается. – Борис, остановись. Не езди туда. – Я позвоню через пару дней, – капитан смотрит на шрам, и он словно вводит полицейского в гипнотическое состояние. – Поцелуй маму за меня. Опер возвращается в девятку. Закрывает на смартфоне контакты и открывает навигатор. Кладёт аппарат на прежнее место и выезжает с АЗС. Тут же звонит телефон, это звонок от матери. Борис игнорирует его. Через минуту звонок повторяется, но теперь от отца, Хромов сбрасывает звонок и выключает телефон. Аккумулятор на исходе. До ближайшего населённого пункта или заправки он доедет и без навигатора. Там купит зарядное устройство и тогда включит смартфон и поедет дальше по карте. К тому моменту родители успокоятся и перестанут названивать. Он никак не может понять одного: что же родители от него скрывают. Что случилось тридцать два года назад, почему семья Хромовых покинула Озёрный, а теперь яростно скрывает это событие от сына? Что там случилось? С Борисом произошло что-то страшное, и родители не хотят, чтобы он вспомнил? Открытия последних дней навалились на Бориса как мешки с дерьмом, он хочет из-под них выбраться, но понимает, что это будет не так-то просто. Хромов жалеет о своём решении завязать с амфетамином, сейчас наркотик бы выручил. Помог бы разобраться в своих мыслях. Опер вспоминает, что как-то прятал пакетик с щепоткой наркотика под обложку удостоверения. Он тянется во внутренний карман куртки и вынимает документ. Одной рукой оттягивает обложку, но там пусто. Естественно, у наркоманов заначки долго не хранятся. Хромов чертыхается и бросает удостоверение на «торпеду». – Что-то потеряли, Борис Николаевич? – спрашивает стажёр. Капитан вздрагивает. Роман сидит молча и так тихо, что Хромов на некоторое время забывает про него. – Ничего я не терял, – резко отвечает Борис. – Ты за собой лучше следи. Минут через тридцать впереди показываются огни заправочной станции. Капитан перестраивает автомобиль в правый крайний ряд и заезжает на территорию АЗС. В торговом зале покупает у усталого продавца адаптер и возвращается в девятку. Втыкает шнур зарядного устройства в прикуриватель, включает смартфон и заходит в приложение «Навигатор». Они только что проехали Синявино, и до конечного пункта остаётся чуть меньше двухсот пятидесяти километров. Часы показали половину одиннадцатого. Капитан поворачивается к стажёру, но тот спит. Оперуполномоченный продолжает свой путь. За окном мелькают поля и деревья, едва различимые в темноте. Хромов, как заворожённый, смотрит только вперёд – на небольшой треугольник света, излучаемый фарами девятки. Как такое возможно, что человек не помнит свою жизнь до десятилетнего возраста? Что с ним произошло, что за событие, о котором он не помнит, а родители – самые родные и близкие люди – скрывают это? А может, и не было ничего и во всём виноват амфетамин? Слишком много он употребляет в последнее время. Полицейский старается полностью отрешиться от реальности и пытается мысленно вернуться в своё детство. Он следит за дорогой, контролирует автомобиль, но отправляет свой разум в мир воспоминаний. А там – белый лист, словно Бориса не существовало до того момента, пока ему не исполнилось десять лет. Переехав с родителями в Петербург, Борис пошёл в пятый класс. Школьными друзьями он не обзавёлся, наоборот, стал изгоем в классе. Длинный, тощий, с грубым, вытянутым лицом, он не имел популярности у девочек, а мальчишки частенько его били. Почти год Хромов ходил с синяками, а потом уговорил отца отдать его в секцию бокса, и как только Борис мало-мальски овладел приёмами бокса, он начал мстить своим обидчикам. От него быстро отстали, но дружить с ним никто так и не стал. До конца школы Борис ни с кем не общался, да и по сей день не смог обрести хотя бы одного друга. После школы он отслужил в армии, а затем пошёл учиться в школу милиции.