Нас затолкали в угол хижины, единственная комната которой, напрочь лишенная мебели, оказалась заполненной народом. Бехир и его люди сидели на полу, прислонившись спинами к стене. Было видно, что с ними обошлись ужасно. Их тела были покрыты кровоподтеками и ранами, и они горбились, как люди, признавшие свое поражение. Но кое-кого, включая сына Бехира, здесь не хватало. Пленных охраняли два солдата, что означало, что весь конвой, включая мистера Уайта и тех тварей, которые доставили нас сюда, составляет шесть человек. Бехир встретился со мной взглядом и мрачно кивнул. Его щеки были покрыты фиолетовыми кровоподтеками. — Простите, — одними губами произнес он. Мистер Уайт заметил, что мы переглядываемся, и подскочил к Бехиру. — Ага! Вы узнаете этих детей? — Нет, — ответил Бехир, глядя в пол. — Нет? — Мистер Уайт притворился изумленным. — Но вы извиняетесь перед этим юношей. Вы должны его знать, если только у вас нет привычки извиняться перед незнакомцами. — Это не те, кого вы ищете, — произнес Бехир. — А я считаю иначе, — заявил мистер Уайт. — Я уверен, что это именноте дети, которых мы уже давно ищем. Более того, я уверен, что прошлую ночь они провели в вашем таборе. — Я вам уже сказал, что вижу их впервые. Мистер Уайт поцокал языком, как строгая школьная училка. — Цыган, ты помнишь, что я пообещал сделать, если узнаю, что ты мне лжешь? — Он вытащил из-за пояса нож и прижал его к щеке Бехира. — Вот именно. Я пообещал вырезать твой лживый язык и скормить его своей собаке. А я всегда исполняю обещания. Бехир встретился взглядом с остекленевшими глазами мистера Уайта. Он не моргая в упор смотрел на него. Секунды тянулись невыносимо долго. Я не сводил глаз с ножа. Наконец мистер Уайт криво улыбнулся и выпрямился. — Но, — бодрым голосом заявил он, — всему свое время. — Он обернулся к солдатам, которые привели нас сюда. — У кого из вас птица? Солдаты переглянулись. Сначала покачал головой один, затем второй. — Мы ее не видели, — ответил тот из них, который взял нас в плен на станции. Улыбка сползла с лица мистера Уайта. Он встал на колени рядом с Бехиром. — Ты говорил мне, что у них была птица, — прошипел он. Бехир пожал плечами. — У птиц есть крылья. Они прилетают и улетают. Мистер Уайт быстро присел и ткнул Бехира ножом в бедро. Хладнокровно и молниеносно вонзил лезвие в ногу цыгана и тут же выхватил его. Бехир взвыл от неожиданости и боли и упал на бок, прижимая ладонь к ране, из которой уже хлестала кровь. Гораций потерял сознание и по стене соскользнул на пол. Оливия ахнула и закрыла глаза. — Ты солгал мне уже дважды, — произнес мистер Уайт, вытирая лезвие ножа носовым платком. Все остальные стиснули зубы и прикусили языки, но я видел, что Эмма уже замышляет месть. Она сцепила руки за спиной и начала незаметно их разогревать. Мистер Уайт бросил платок на пол, сунул кинжал обратно в ножны и, поднявшись на ноги, обернулся к нам. Он почти улыбался, а его глаза были широко раскрыты. — Где ваша птица? — ровным голосом поинтересовался он, вопросительно приподняв брови. Чем дружелюбнее он держался, тем сильнее тряслись у меня поджилки. — Она улетела, — горько отозвалась Эмма. — Все было именно так, как сказал вам этот человек. Лучше бы она ничего не говорила. Теперь я боялся, что он изберет объектом мести именно ее. Мистер Уайт шагнул к Эмме и произнес: — У нее было повреждено крыло. Еще вчера она была у вас. Она не могла улететь. — Он откашлялся. — Я повторяю свой вопрос. — Она умерла, — вмешался я, — и мы бросили ее в реку. Я надеялся, что мне удастся переключить его внимание на себя, и он забудет о том, что Эмма вообще раскрывала рот. Мистер Уайт вздохнул. Его правая рука скользнула по кобуре пистолета, задержалась на рукояти ножа и наконец опустилась на медную пряжку ремня. Он понизил голос, как будто то, что он собирался произнести, предназначалось только для моих ушей. — Я понял, в чем наша проблема. Вы считаете, что честностью со мной ничего не добиться и мы убьем вас в любом случае, что бы вы ни говорили. Вам следует знать, что это не так. Тем не менее честности ради я должен сообщить вам следующее: не следовало заставлять нас преследовать вас. Это было ошибкой. Все было бы гораздо проще, а теперь все очень разгневаны.Посудите сами, вы отняли у нас столько бесценного времени. Он ткнул пальцем в сторону солдат. — Видите этих людей? Им очень хочется причинить вам боль. Но я способен взглянуть на ситуацию с вашей точки зрения. Я прекрасно понимаю, почему вы убегали. Мы действительно очень страшные. Наша первая встреча на борту моей подводной лодки, к сожалению, оказалась совершенно недружелюбной. Более того, ваши имбрины десятилетиями отравляли вас лживой информацией о нас. Поэтому в вашем бегстве не было ничего удивительного или неожиданного. В свете всего вышесказанного я готов сделать для вас то, что мне самому кажется очень выгодным предложением. Если вы не хотите, чтобы мы делали вам больно, вы немедленно отведете нас к птице. В благодарность мы отправим вас в очень комфортабельное заведение, где за вами будут хорошо ухаживать. Вас будут каждый день кормить, у каждого будет собственная постель… Одним словом, ограничения будут минимальными, особенно по сравнению с этой дурацкой петлей, в которой вы все эти годы прятались. Мистер Уайт посмотрел на своих людей и захохотал. — Вы можете себе представить, что они провели последние семьдесят лет — я не ошибся? — на крохотном острове, снова и снова проживая один и тот же день? Ничего худшего я и представить себе не могу. Какой лагерь с этим сравнится? Было бы гораздо умнее сотрудничать с нами! — Он пожал плечами и снова обернулся к нам. — Но вами овладела гордость, адская гордость. Подумать только, ведь все эти годы мы могли бы вместе работать на общее благо! — Работать вместе с вами? — уточнила Эмма. — Вы на нас охотились! Подсылали к нам чудовищ, которые должны были нас убивать! О, черт, — думал я. — Помолчи, прошу тебя. Мистер Белая Тварь смотрел на нас с деланой грустью. — Чудовищ? — спросил он. — Как обидно! Ведь вы говорите обо мне,знаете ли! Обо мне и обо всех моих людях до того, как мы эволюционировали. Но я попытаюсь не принимать ваших оскорблений близко к сердцу. Подростки редко бывают привлекательными, независимо от вида. — Он громко захлопал в ладоши, заставив меня вздрогнуть. — Ну а теперь за дело! Он медленно обвел нас ледяным взглядом, как будто в поисках того из нас, кого будет легко сломать. Кто проявит слабость? Кто расскажет ему, где находится мисс Сапсан? Наконец он сосредоточил все свое внимание на Горации. Тот уже пришел в себя, но продолжал дрожать, скорчившись на полу. Мистер Уайт решительно шагнул к нему. От звука его шагов Гораций съежился еще больше. — Встань, мальчик. Гораций не шелохнулся. — Кто-нибудь, поднимите его, живо. Солдат грубо дернул Горация за руку. Паренек сгорбился перед мистером Уайтом, уткнувшись взглядом в пол. — Как тебя зовут, мальчик? — Го-го-Гораций… — Что ж, Гораций, ты кажешься мне человеком, не лишенным здравого смысла. Так что именно тебея предоставлю право выбора… Гораций робко приподнял голову. — Выбора?.. Мистер Уайт снова извлек кинжал и ткнул им в сторону цыган. — Ты выберешь, кого из этих людей я убью первым. Разумеется, если ты не захочешь сказать мне, где находится ваша имбрина. В этом случае никто не умрет. Гораций плотно зажмурил глаза, как будто пытаясь просто исчезнуть. — Или же, — продолжал мистер Уайт, — если ты сам никого не захочешь выбрать, я с удовольствием выберу кого-то для тебя.Тебя это больше устроит? — Нет! — Тогда скажи мне! — взревел мистер Уайт, оскалив сверкающие белые зубы. — Ничего не говорите им, syndrigasti! — закричал Бехир. Один из солдат ударил его ногой в живот, и цыган, застонав, умолк. Мистер Уайт протянул руку и схватил Горация за подбородок, пытаясь заставить его посмотреть прямо в его ужасные пустые глаза. — Ты ведь скажешь мне, верно? Ты мне скажешь, а я не причиню тебе вреда. — Да, — пробормотал Гораций, не открывая глаз. — Чтода? Гораций судорожно вздохнул. — Да, я вам скажу. — Не смей! — закричала Эмма.