Человек окинул меня взглядом, способным вызвать оледенение в аду, после чего распахнул двойную дверь. Вслед за ним мы вошли в большой зал, посреди которого стоял массивный овальный стол с отполированной до зеркального блеска крышкой. — Это то самое место, где заседает Совет Имбрин, — произнес складывающийся человек. Со всех стен на нас смотрели портреты странных людей древности. Они не висели там в рамах, а были написаны прямо на стенах при помощи масла, угля и восковых карандашей. Ближе других ко мне было изображение лица с широко раскрытыми глазами и открытым ртом, в котором находился настоящий действующий фонтан. Вокруг рта по-голландски был написан какой-то девиз, который тут же перевел расположившийся рядом со мной Миллард. — «Изо рта наших старейшин бьет фонтан мудрости». Рядом была другая надпись, на этот раз на латыни: Ardet nec consumitur. — Горит, но не сгорает, — перевела Мелина. — В яблочко, — заметил Енох. — Мне не верится, что я в самом деле здесь, — вздохнула Мелина. — Я столько лет изучала это здание, что оно мне даже снилось. — Это всего лишь комната, — заметил Енох. — Возможно, для тебя это так. Но для меня это сердце целого мира странных людей. — Сердце, которое вырвали из груди, — произнес чей-то голос, и, подняв глаза, я увидел шагающего к нам клоуна. Того самого, который преследовал нас на ярмарке. — Мисс Галка стояла там, где стоите вы, когда они ее схватили. Мы обнаружили на полу целую гору ее перьев. — В речи клоуна явственно слышался американский акцент. Он остановился в нескольких футах от нас и принялся разглядывать, жуя и поставив одну руку на пояс. — Это они? — спросил он у складывающегося человека, ткнув в нас ножкой индейки. — Нам нужны солдаты,а не детишки. — Мне сто двенадцать лет! — заявила Мелина. — Да, да, я все это уже слышал, — кивнул клоун. — Кстати, я понял, что вы странные, заметив вас с противоположного конца ярмарки. Я еще не видел компании странных людей, странность которых настолько бросалась бы в глаза. — Я сказал им то же самое, — хмыкнул складывающийся человек. — Как они добрались сюда из Уэльса, не угодив в лапы тварей, — это выше моего понимания, — произнес клоун. — Я бы даже сказал, что это подозрительно. Вы уверены, что один из вас не является тварью? — Да как вы смеете! — возмутилась Эмма. — Вообще-то, мы им попались, — гордо заявил Хью. — Но твари, которые нас схватили, не прожили достаточно долго, чтобы иметь возможность этим похвастаться. — Ага, а я король Боливии, — кивнул клоун. — Это правда! — рявкнул Хью, и его лицо налилось кровью. Клоун вскинул руки. — Хорошо, хорошо, малыш, успокойся! Я уверен, что Королек не впустила бы вас сюда, если бы вы не были настоящими. Давайте дружить. Пойдемте, я угощу вас индюшиными ножками. Уговаривать нас ему не пришлось. Мы были слишком голодны, чтобы долго на него обижаться. Клоун подвел нас к столу, заваленному едой — теми же орехами и жареным мясом, запах которых дразнил нас на ярмарке. Столпившись вокруг стола, мы начали без зазрения совести насыщаться всем, что на нем лежало. Складывающийся человек съел пять вишен и кусочек хлеба, после чего объявил, что еще никогда так не объедался. Бронвин расхаживала вдоль стены и грызла ногти, снедаемая тревогой, не позволявшей ей даже поесть. Когда с обедом было покончено, а стол превратился в поле битвы, заваленное обглоданными костями и покрытое жирными пятнами, клоун откинулся на спинку стула и произнес: — Итак, странные дети, может, поделитесь своей историей? Что привело вас сюда из самого Уэльса? — Мы хотели помочь своей имбрине, — вытерев губы, ответила Эмма. — А когда ей помогут? — не унимался клоун. — Что тогда? Я увлеченно вымакивал остатки соуса кусочком хлеба, но, услышав эти слова, поднял голову и посмотрел на клоуна. Очевидность его вопроса удивила всех, и я не мог поверить, что никто из нас не успел задаться им раньше. — Не говори так, — попросил Гораций. — А то сглазишь. — Королек настоящая волшебница, — отмахнулся клоун. — Вам не о чем волноваться. — Я надеюсь, что вы правы, — вздохнула Эмма. — Ну конечно, я прав. Итак, какие у вас планы? Понятное дело, вы останетесь и присоединитесь к нашей борьбе, но я не понимаю, где вы будете спать. Только не со мной. У меня комната на одного человека, и исключения я делаю очень редко. — Он посмотрел на Эмму и поднял бровь. — Обрати внимание на то, что я сказал редко. Все принялись разглядывать картины на стенах или поправлять воротнички. Все, кроме Эммы, лицо которой стремительно обретало один из оттенков зеленого. Возможно, наш врожденный пессимизм не позволял нам по-настоящему верить в успех, из-за чего нам и в голову не приходило думать о том, что мы станем делать, если и в самом деле спасем мисс Сапсан. Возможно, напряжение последних дней было таким непреходящим и сильным, что у нас и возможности такой не было. В любом случае вопрос клоуна застал нас врасплох. Что, если у нас действительно все получится? Что мы станем делать, если через мгновение в комнату войдет мисс Сапсан, такая, какой мы привыкли ее видеть? Наконец за всех ответил Миллард: — Полагаю, мы снова вернемся на запад, туда, откуда явились. Мисс Сапсан могла бы сделать нам другую петлю. Такую, в которой нас никогда не найдут. — И это все? — спросил клоун. — Вы спрячетесь?Как насчет всех остальных имбрин, тех, которым повезло меньше? Как насчет моейимбрины? — Мы не ставили перед собой задачу спасать весь мир, — поддержал Милларда Гораций. — Мы не пытаемся спасти весь мир. Только весь странный мир. — Это тоже не наше дело. Слова Горация прозвучали так беспомощно, как будто он защищался, стыдясь того, что вынужден был их произнести. Клоун наклонился вперед и пристально уставился на нас. — А чье это дело? — Должен же быть кто-то, кроме нас, — ответил ему Енох. — Тот, кто лучше оснащен и подготовлен для такого… — Первым, что совершили силы зла три недели назад, стало нападение на Внутреннюю Охрану Странного мира. Им хватило дня, чтобы развеять ее по ветру. В отсутствие охраны, а теперь и наших имбрин, кто должен защищать странный мир, а? Такие люди, как вы и я, вот кто. — Клоун бросил на стол индюшиную ножку. — Ваша трусость омерзительна. У меня даже аппетит пропал. — Они устать после долгого путешествия, — вмешался складывающийся человек. — Будь больше снисходительный. Клоун помахал в воздухе пальцем, как училка. — Не-а. Даром ничего не будет. Мне все равно, пробудете вы здесь месяц или час. Пока вы здесь, вы должны быть готовы сражаться. Честно говоря, вид у вас жалкий, но вы странные люди, так что у каждого имеются скрытые таланты. Покажите мне, что вы умеете! Он встал и подошел к Еноху, вытянув одну руку вперед с таким видом, будто собрался обшарить его карманы в поисках странных способностей. — Эй, ты! — окликнул он Еноха. — Исполни свой трюк! — Чтобы его исполнить, мне нужен мертвый человек, — отозвался Енох, — и им вполне можешь стать ты, если хоть пальцем ко мне прикоснешься. Клоун обернулся к Эмме. — В таком случае как насчет тебя, милая? — поинтересовался он, и Эмма подняла вверх средний палец, на кончике которого, как на свече праздничного торта, плясал язычок пламени. — Чувство юмора на месте! — расхохотался клоун. — Мне это нравится. Он перешел к слепым братьям. — У них мысленная связь, — произнесла Мелина, становясь между братьями и клоуном. — Они видят своими ушами и всегда знают, о чем думает другой. Клоун захлопал в ладоши. — Наконец-то что-то полезное! Они будут нашими часовыми. Одного можно отвести на ярмарку, а второй останется здесь. Если там что-то произойдет, мы об этом сразу узнаем! Он обошел Мелину, и братья попятились от него. — Их нельзя разлучать! — воскликнула Мелина. — Джоэл-и-Питер не любят расставаться. — А я не люблю, когда на меня охотятся невидимые чудовища, — ответил клоун и попытался оттащить старшего брата от младшего. Мальчики схватились за руки и застонали. Их языки громко щелкали, а глаза бешено вращались в глазницах. Я уже хотел вмешаться, как вдруг братья разомкнули руки и издали двойной вопль, такой громкий и пронзительный, что мне показалось, у меня лопнул череп. Тарелки на столе разлетелись вдребезги, все присели, схватившись за уши, и мне почудилось, что я слышу, как по нижним этажам разбегаются трещины, пронизывая весь ледяной массив. Наконец эхо этого крика стихло, и Джоэл-и-Питер упали на пол, съежившись и прижимаясь друг к другу. — Видите, что вы натворили! — закричала на клоуна Мелина. — Бог ты мой! Вот это да! — только и сказал клоун. Бронвин одной рукой взяла его за шею и подняла вверх. — Если ты от нас не отстанешь, — спокойно произнесла она, — я проломлю твоей головой стену. — Простите… пожалуйста… — задыхаясь, прохрипел клоун. — Поставите… меня… на пол? — Поставь его, Вин, — вмешалась Оливия. — Он попросил прощения.