— Уже хорошо. Я рекомендую вам сотрудничать со мной. Во избежание более тяжёлых травм. Давайте продолжим. Где вы были шестьдесят дней назад?… — подождала, — Говорите. — Дома, — откровенно признался Пашка. Женщина поняла, что тот говорит правду. Ментат. — То есть, вы появились в Стиксе недавно… Сколько времени прошло?… Говорите. — Четыре дня. Женщина надолго задумалась, сложив руки на груди. Пашка кашлянул. — Простите, а можно… — Молчать, — спокойно скомандовала дама. Пашка расстроено вздохнул. Наконец его следовательница ожила. Наклонилась поближе. — У Бабки… У той женщины, с которой вы перемещались по Стиксу, есть нечто… — Карта, — подсказал Пашка. Дама даже не оскорбилась на то, что он заговорил без разрешения. Она оживилась. — Да, вы правы. Меня интересует некая карта. Вы её видели? Говорите. — Да, видел. Только… — Молчите. — опять скомандовала женщина. Пашка успокоил мозг и начал погружать его в сон. — Что? — забеспокоилась дама. — Вам плохо? Говорите. — Да я же всё время пытаюсь сказать. Мне надо что–то съесть. И живец. Я теряю сознание. И он увёл себя в беспамятство. Если бабе нужна информация, то уж пусть подсуетится. Очнулся от того, что его хлопали по щекам. Над ним навис молодой парень, шлёпавший его по физиономии. — Подъём, боец. Обед. Пашка застонал. Выпрямился на стуле. Потер руками физиономию. О! Руки развязаны. Перед ним на столике стоял поднос. На подносе открытая жестяная полукилограммовая банка с красной икрой, нарезной батон и здоровенный кусок сыра. Рядом лежала его фляжка с живцом. Он быстренько всё это смёл, пока не отобрали, черпая икру куском хлеба и ломая сыр и хлеб руками. Запил живчиком, и сразу почувствовал себя намного лучше. Говоря бабкиным языком подумал. — Так. Ладно… Теперь повоюем, — крикнул — Эй! Кто там! Зашла женщина в сопровождении бойца. — Спасибо. Женщина кивнула солдатику и тот, собрав посуду, выметнулся на улицу. Люди бабу явно боялись. — Теперь вы можете нормально говорить? Говорите. — Да, могу. — Тогда продолжим. Итак. — Она снова уселась в кресло. Руки Пашке не связали. — Вы утверждаете, что видели карту. Говорите. — Мельком. — Вы можете её описать. Говорите. — Очень примерно… — На столе бумага. Попробуйте нарисовать. Действуйте. Пашка взял карандаш и начал набрасывать увиденный у Бабки план Отрадного. Крестиком отметив место потайного склада. Он не успел закончить, как женщина сказала: — Это не та карта. — А какая вам нужна? Другой у неё нет. Женщина сложив руки на груди, сидела задумавшись. — Мне кажется… — начал Пашка. — Молчать, — всё так же спокойно остановила она его. Долго думала. — Вы хотите сказать, что другой карты у неё нет? Говорите. — Я уверен, что другой нет. А эту она и так отдаст. Не столько уж она… — Молчать, — снова приказала женщина. Встала и зашагала по салону из угла в угол. Остановилась перед Пашкой. — Странно, но вы говорите правду. Молчать. Где она хранила ту, что вы нарисовали? Говорите. — В планшете. Планшет в рюкзаке. — Вы видели открытый планшет? Говорите. — Да. — Сколько раз? Говорите. — А вам не надоело всё время повторять «говорите»? Дама снова не торопясь подошла к столику, взяла кастет и врезала Дугину в висок. Тот, хоть и ожидал удара, и руки были свободны, но ничего не смог сделать. Баба била уж очень быстро. Профессионально. Скорый выключился. Очнулся от того, что на него лили воду. Он застонал: — О-о! Чёрт! — Итак, — продолжала как ни в чём ни бывало следователь, — вы видели открытый планшет? Говорите. — Да. — Простонал Дугин. — Сколько раз? Говорите. — Один. — В планшете были ещё какие–то бумаги? Говорите. — Да. — Они выглядели, как свёрнутая карта? Говорите. — Нет. Следователь опять пошла к столику с кастетом.