И всё это дело венчал… А вернее завершал, катер, болтающийся на тканевом тросе, без управления, вправо–влево, на своей воздушной подушке. На всякий случай Дугин повесил на задранный ствол башенного пулемёта белую футболку одного, внезапно покойного внешника. Как знак мирных намерений. А то Бог его знает… Танк натужно ревел, дымил форсированным выхлопом, но справлялся. Город прятался за стеной. Распахнутые стальные рельсовые ворота выпустили кавалькаду разномастный бронированных пикапов, которые сразу разъехались в стороны, освобождая путь серьёзной технике. Следом выкатила гесеничная машина пехоты. За нею танк Т-34. Всё это хозяйство направило стволы на приближающуюся колонну. Из–за танка выбежали и рассыпались в цепь с десяток гранатомётчиков. Потом настороженно выползла Бабкина багги. — Торжественная встреча, — усмехнулся Скорый. Остановился метрах в ста от защитников и выкарабкался из водительского люка. Пошевелил поясницей, разминая затёкшую спину, понаклонялся. Мужик на броне музейного танка заорал в рупор. — Кто такие?! Чего вам надо?! Мы… Не договорил. Из Бабкиной машины с визгом вылетела Беда, и без шлема, развевая огненной шевелюрой, помчалась к Дугину. Тот растопырил руки, поймал прыгнувшую на него Машку, прижал к себе. — Золотце ты моё, рыженькое. Она чмокала его в четырёхдневную щетину, плакала и смеялась. Приговаривала: — Живой… Господи! Живой… Он придерживал висящую на нём Беду, чтобы не соскользнула, и обеспокоенно спрашивал: — Ты–то как, солнышко? У тебя всё в порядке? Бабкин пепелац уже бесшумно подкатил, команда вылезла на дорогу. Бабка ответила за Марию: — Да всё у неё в норме. Два наших бугая еле в машине её удержали. Тебя спасать рвалась. Вся команда тоже принялась радостно обнимать, похлопывать по спине, пожимать руки. А Бабка пригрозила: — Ещё раз такое отмочишь — прибью. Вот истинный крест — пришибу нахрен. Герой сраный. Машка–Беда указала на армию: — Мы вот — тебя спасать собрались. Подошел мужик в военном мундире с майорскими погонами и с безвкусно инкрустированным маузером на поясе. Спросил грозно: — Что у вас тут?! Бабка заизвинялась: — Извини Карпыч, не надо никого спасать. Сами управились. Карпыч повернулся к Пашке. — А остальные где? — Кто? — удивился Павел. — Ну, те, кто с тобой был. Дугин недоумённо посмотрел на Карпыча, потом на Бабку. Та отчаянно показывала ему глазами на колонну и на начальника. — Так я — один… — Ты хочешь сказать, что в одиночку захватил колонну внешников? — Нет, — начал он вешать лапшу, — это сначала они меня захватили. Потом я их. Потом снова они меня. Ну и, уже в самом конце, я победил. Там в автобусе — четверо пленных. Их наверно надо куда–то пристроить… Бабка уже открыто тыкала пальцем на катер и на Карпыча. До Скорого дошло. — И это, ещё… — Что ещё? — строго спросил Карпыч. — В благодарность я хочу подарить вам… — Бабка за спиной майора замотала головой и ткнула пальцем в стены. — … Я имею в виду — вашему городу, вот этот катер. Почти новый. Лицо майора разгладилось, суровость исчезла. — Так мы же вроде ничего не сделали. — Вы сделали главное — не отказали в помощи. — Ну что же… Спасибо, спасибо. Ну, раз ты сам управился… Ишь ты, шустрый какой! И крикнул в сторону войска: — Нестеров! Иди сюда! Подбежал чернявенький парнишка, лет семнадцати. — Нестеров, ты вот такие колымаги водить умеешь? — Конечно, умею, — возмутился пацан. — Ну, тогда — принимай. Будешь теперь на ней рулить. Ну, чего рот разинул. Принимай, говорю, технику. Отгони на машинный двор. Осмотри, проверь. Парня как ветром сдуло. Уже через десять секунд его сияющая физиономия торчала за стеклом кабины катера, катившего к воротам города. Майор пожал руку Дугину. — Ну, тогда я пошёл. А где ты говоришь пленные? — Да вон — в автобусе. Когда остались одни, Пашка чмокнул в рыжую макушку, так и не отклеившуюся Беду, и сказал тихо Бабке: — Шеф, я не знаю, что с этой техникой делать. Там ещё одежду надо перетрясти, насчет шариков. Америкосовских винтовок полный ящик. Полный! Штук тридцать… Этот танк надо куда–то девать. Я не знаю что делать. Может, себе оставим? Бабка посмеялась: — Сейчас разберёмся. Так! Короткий! Шило! Давайте — проверьте всё и оцените на глазок. Шило картинно откозырял и отправился вслед за Коротким к автобусу, из которого бойцы города уже выволакивали полуголых пленных. — Бабка, — продолжил Скорый, — может быть, мы за танк белую жемчужину выменяем? — Ты смешной, Скорый. На жемчужину надо целый танковый корпус. Штук двадцать. Да я уже интересовалась. Сейчас нет у них «беленьких». — Слушай! Эти чудики меня там ограбили. Поверишь–нет, — крохоборы… Коробку с жемчугом присвоили. Но я их за это… шантажировал, короче. Они мне всё вернули… И моё вернули, и своего ещё добавили. Посмеялись. Бабка похвалила: — Как выгодно тебя в плен–то отдавать! А! Ну ладно… Подвинься Беда, я его ещё не обнимала. Вдруг Пашка вспомнил. — О! Слушай Шеф… У меня тут пленная. Женщина. С ней как быть? — Где женщина? — В танке сидит.