А надо посмотреть — «что»… Дугин приоткрыл шторку, посмотрел в бойницу. Танк стоял прямо перед ним, метрах в двадцати. Из верхнего люка по пояс высунулся мужик в мягком шлеме. Видимо переговорщик. Из–за гусеницы танка, смотрел через прицел, стоя на колене, один боец. Грамотно стоял. Только часть лица и часть колена видны. Ещё один лежал за кучей заросших крапивой брёвен, бывших когда–то избой. Тоже хорошо залёг. Только шлем и под ним глаза торчали. — А где остальные? — Спросил сам себя Дугин. И сам себе ответил. — А с той, глухой стороны автобуса. Ладно, поехали. Он приложился к сайге. Первым делом уложил того что за танком. Попал в правый глаз. Следом умер тот, что лежал между брёвнами. Переговорщик нырнул в люк. — Осталось четыре, — считал Скорый. В мужика на танке он стрелять не собирался. Это он не позволял дырявить автобус. Не будет его — на Ванессу не посмотрят. Лупанут из пушки и хана. — Так. Трое в танке. За автобусом, что — только один? А ну–ка я проверю. Он пробежал по левому борту, не мельтеша перед дверью и повыглядывал в амбразуры. У заднего колеса внизу виднелась верхушка каски солдатика, притаившегося около ската. — Ну ладно, — подумал Пашка, — убить не убью, но оглушу. И выстрелил из карабина вскользь по маковке бойца. — Три. — Ванесса, а почему подразделение какое–то не подготовленное? Профессионалов у вас нет? — Есть. Но профессионалов, на женщину, двух мулов и небронированный автомобиль? Это сочли несерьёзным. — А что на той карте должно быть? Женщина молчала. Ясно… Пашка ещё добавил послушания. И почти ласково повторил вопрос: — Отчего такой интерес к этой карте? — Это карта всего центра Улья, с точными границами кластеров. — И это всё?! — удивился Скорый. — Нет, не всё. На этой карте отмечены периоды перезагрузки всех кластеров, с точностью до часа. — А почему именно Бабкина карта вам нужна? — Потому, что она одна на весь Улей. Остальные уничтожены во время штурма научного центра Сколково. — Ни хре… Так у вас и Сколково есть?! — Было. Теперь там наша ферма, по выращиванию органов. — А учёные, профессура, они где? — Погибли все. Карту вынес один лаборант. Не уследили. — Понятно. А как Бабка… А-а, впрочем, не важно. Мда. Дело серьёзное… Дугин почесал щетину на подбородке. — …А вот договориться со мной и как–то… Ну, там… Заплатить за эту бумажку. Или даже, за её копию. Что, споранов не хватает? В такой–то серьёзной организации. — Никто не ожидал, что у Бабки в экипаже окажется человек с даром стрелка. — А вот сейчас? По ходу дела сообразить? А?… Не бить кастетом в челюсть, а поговорить, спокойно, по–человечески? Ванесса молчала. — Теперь мне придётся всех убить. А вас голубушка отдать в руки правосудия. — Правосудия? — Ванесса усмехнулась. — Нет тут никакого правосудия. Особенно у вас, у ничтожеств. Снова возникла пауза. Счёт одиннадцать ноль не радовал. Пока там, под слоем танковой брони, сидит подготовленный экипаж, можно считать — ничья. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока они не сочтут Ванессу обесцененным объектом. А время обесценивало эту женщину катастрофически. И тут пришла интересная идея. — Ванесса, скажите, а гранаты тут есть? — Да, есть. — Где?! — обрадовался Скорый. — Там же, под крышкой тахты, сбоку отделение. Должны быть, по крайней мере. Да! Гранаты нашлись в ящичке. Пашка взял две эрпэгэшки и, подумав, привесил их за кольца, под застёжки нагрудных карманов. Встал у выхода, напружинился, приготовился, нацелился из сайги через навесную бронированную стенку в сторону танка, выдохнул. И начал. Выскочив из дверного проема, долбанул в смотровую щель водителя. Или расхреначил перископ, или вообще попал в водилу. Устройство танка Дугин не знал. Так или иначе, тот «ослеп». Пашка, пригнувшись, рванул к машине по дуге. Пулёмёт гавкнул очередью, но Дугин уже ушёл из сектора обстрела. Завыл электродвигатель башни, пытаясь успеть стволами за Скорым. Но не успел. Дугин взлетел на корпус. Ха! Придурки, люк командира не закрыли! И две гранаты, с двух рук, ушли внутрь машины. Пашка пригнулся рядом с башней. Внутри глухо бумкнуло. Павел подскочил к люку и вращая стволом, пытаясь прострелять все углы, отщелкал всю оставшуюся обойму. В танках–то он не особо разбирался. Кто, где и как там сидит… Подождал. Спросил: — Живые есть? Тишина. — Ну, тогда я ещё одну гранату кину… Всё равно — тишина. Он опёрся руками на край люка и рискнул — нырнул внутрь, ногами вперёд… Три трупа. Павел вылез. Обошел автобус и проверил солдатика у заднего колеса автобуса. Живой, но без сознания. Затащил его в салон, защёлкнул на руках сзади наручники. Сел устало на лежанку. — Мда… Повоевал. Ванесса сидела и безучастно смотрела на Пашкины манипуляции. Навалилась усталость, захотелось лечь и полежать с часок. А ещё лучше уснуть. Но спать, блин, некогда. — Ванесса, помогите мне, пожалуйста. Она встала. — Хорошо. Глава 12. Павел подъезжал к Заозёрному. На танке Т-72. Прикольная, кстати, машина. Сзади, на паре стальных тросов, танк волок БТР. За бронетранспортёром, на жёсткой сцепке, волочился шестиколёсный Урал с кунгом. За ним буксировался штабной автобус.