Бабка вздохнула тяжело. — Так. Ладно… Начнём… Что мне от вас нужно? Мне нужно… Как бы это сказать… Короткий, как всегда подсказал: — Определить круг проблем. — Да. Спасибо Короткий. Высказываться будем по порядку. Вот, прямо по часовой стрелке. Давай, Короткий. Короткий встал. Все на него зашикали: — Да сиди ты… Чего ты вскочил… Сиди… Он сел и деловито выложил: — Моя главная задача — сделать новый пепелац. У старого, рама может переломиться в самый неподходящий момент. Ремонтом там не отделаться. Конструкция после взрыва сильно прослаблена. Надо ехать на черный остров за трубами. Нужен аргон, осталось полтора баллона… Есть ещё кое–какие соображения по поводу конструкции, но это уже в процессе работы. Бабка спросила. — У кого–то мысли есть? — Велосипеды, — сказал Пашка. Короткий понял, помотал головой. — Слишком слабые трубки. Да и короткие. — Треугольники, — коротко добавил Дугин. Короткий свёл брови, подумал. — Это — мысль. — Вы о чём, — поинтересовалась Бабка. — Нужны велосипеды, — констатировал Короткий. Нужен кластер с магазинами велосипедов. Ну, или спорттовары. — А если — Набережные Челны, — подсказала Бабка. — Точно. Скорый добавил: — У меня в мастерской в Отрадном стоит установка аргонной сварки и, на момент перезагрузки, оставалось баллонов десять аргона… Или даже пятнадцать. — В Отрадном сейчас тварей — кишит, — остудил Шило. — Можно, конечно, в Набережных поискать, но ведь можно и не найти. Зря съездим. Так что — лучше в Отрадный. Там, кстати тоже несколько магазинов с велосипедами. Беда подняла руку. — Ты чего? — В Отрадный ехать обязательно надо. Там у нас, в администрации, ризограф. Его надо забрать. — А это что за фигня? — поинтересовалась Бабка. — Это копировальный аппарат. Как ксерокс, но только скорость выше. Намного. — И на кой он нам? — продолжила допытываться Бабка. — Карту размножать, — пояснила Беда. — А-а, чёрт! Совсем забыла! Записывай этот… Как его… — Записала. Там кстати и бумага есть. Там её просто завались. И кассеты с краской. Я там всё знаю. Я с ризографом часто работала. Бабка задумалась. — Значит — Отрадный… С боями придётся пробиваться. Короткий пожал плечами: — Ну и что. В первый раз, что ли? — Давайте дальше, — командовала шеф, — теперь ты Ванесса. Скажи только сначала — что ты решила с собой. Пойдёшь на суицид? Присоединишься к нам? Пересидишь некоторое время у Ольги? Пашку всегда коробило от того, как местные легко говорят о смерти. Вот сейчас, Бабка спрашивает человека о самоубийстве, как о чём–то будничном. Хорошо, хоть не предложила помочь в этом деле. — Если я не стану убивать себя, то мне надо изменить внешность, — спокойно сказала Мазур. — Как минимум — покрасить волосы. — Я сегодня пойду куплю краску, — пообещала Бабка. И тут Скорому долбанула в голову сумасшедшая идея. Он так и сказал: — Идея! Но, сумасшедшая! Короткий, сделай одолжение — приволоки одного пленного. А то я надорвусь к чёрту… Любого. Кстати, нужно решить, что с ними делать. Короткий ушёл. Все заинтересованно и молча смотрели на Пашку. Тот попросил: — А можно тут найти фотографию какой–нибудь… Ну, например китаянки? Бабка молча встала и ушла. Вернулись одновременно. Короткий свалил, как мешок, губошлёпого на пол. Бабка принесла журнал мод. — Ну что. Давайте выберем лицо? И все начали выбирать новую внешность Ванессе. Выбрали какую–то девочку. Смуглую мулаточку–латиночку. Пашка посадил бессознательного рэкетира на стул. Взял в руки журнальчик и приступил, заводил руками по лицу мужика. Через двадцать минут пыхтения, сопения, пота и тихих проклятий, лицо мужика стало смутно походить на портрет в журнале. Далась такая процедура нелегко. Наращивание лицевой мускулатуры, изменение кожных покровов и жировой ткани, вымотало Скорого. В конце операции его уже потряхивало и глаза застилало. Но ничего, справился. Посмотрел на Мазур. — Ну что Ванесса? Рискнёте? — А назад вернуть сможете? — Думаю — оно само вернётся, через месяц–другой. — Давайте, Павел Дмитриевич. По крайней мере — это неплохой выход. Пашка изрядно хлебнул живца. Крякнул, посидел с минутку. Пододвинулся с журналом к докторше. Через пятнадцать минут работы перед ним сидела девушка латиноамериканского типа, отличающаяся от журнальной красавицы только цветом кожи. Волосы прямо на глазах отрасли вдвое. Под старыми, чёрными, вылезли каштановые. От этого вечный узел на затылке у госпожи Мазур нелепо сполз на плечи. — Всё! — отвалился отдуваясь Скорый. Все долго потрясённо молчали. Шило прокомментировал. — Нихрена себе, макияж!! Ванесса спросила. — А где тут зеркало. Что–то у меня вся голова чешется. — Да вон у тебя за спиной, — указала Бабка. Волосы сразу остриги. Ножницы в моей комнате на тумбочке. Ванесса ушла.