— А мы тоже в её команде. Мы её семья. Понял, следак? Когда ты… Савва перебил: — Не «следак», а «господин следователь». — Господин?!… Господин?!!… Да какой ты мне «господин», бля!! Бабка рявкнула. — Шило! Закрой рот! Шило насупился, но замолчал. — Иди в своё купе, и сиди там, пока мы не закончим! Шило поднялся, глянул исподлобья и пошёл в свою комнату. — И не вздумай мне дверью грохнуть! Шило тихонько прикрыл дверь. Савва оттопырил нижнюю губу. — Строго тут у тебя. Прямо — военная дисциплина. — Мы тут все на войне. Так вот… У меня с Гвоздём нормальные отношения. Если бы я ему понадобилось, он бы сам пришёл. А тут эти… Я сразу поняла, что это разводка. Не знаю, на что они рассчитывали… — И ты им отказала, — продолжил Савва. — А они так обиделись, что решили устроить массовый перекрёстный суицид. — Да ну тебя, Женька. Не иронизируй. Дослушай сначала… Ну вот… Нам удалось их разделить. Двоим я сказала, что отдала жемчуг первой тройке, и они, мол, ушли. А трём другим наоборот. Что двое забрали жемчуг и свалили. Вот видимо на этой почве у них и попёрло. Савва помотал головой, посмеялся: — Так и знал, что это ты мужиков стравила. Ох Милка… — Он погрозил пальцем. — Женя, я что — нарушила какие–то законы? — Да упаси Господь! Я знаю твою законопослушность. Но я также знаю твою изворотливость. Так что… Да ладно!… Всё… У меня почти все вопросы. — Почти? — Меня вот что интересует, — продолжил Савва, — ты ведь обещала подумать. Тогда, когда найдёшь для Анечки лекарство… Насколько мне известно — ты его нашла. — Ох, Женя! Нашла… Едва ушла… Теперь я две «белых» Алмазу должна. Представляешь? Я слово дала. Что, максимум, через год рассчитаюсь. Следователь сморщился как от кислого. — Женя, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Но, выскочив за тебя замуж, я не смогу заработать такие суммы. И ты мне помочь ничем не сможешь. У тебя работа. Так что… — Значит — год? Ну ладно, два года ждал, ещё год подожду. Спасибо за чай. Досвиданья. И, огорчённый, ушёл. Беда насела на Бабку: — А у вас с ним, что — роман? Он же тебя любит. Правда–правда. Он такой миленький, такой лысенький, такой интеллигентный. На какого–то артиста похож. Я бы на твоём месте… Бабка перебила: — Ты, Беда, не на моём месте… Шило! Слышишь, Шило! Иди сюда! Шило вышел из комнаты, сел на свой стул. — Шило, ты почему такой несдержанный? — А чего он?! — Ты же прекрасно знаешь, что одним единственным словом можно испортить большое, хорошее дело. Знаешь ведь? — Знаю… — Тогда зачем эта клоунада?! — … Бабка горько вздохнула. — Как ребёнок, честное слово!… Давайте продолжать. Кто у нас остался с проблемами. Шило и Ванесса? Выкладывай Шило, что у тебя. Шило подумал, пожал плечами. — Да вроде — ничего. Меня всё устраивает. — Ладно. Надумаешь что — сразу говори. — Хорошо. Надумаю — скажу. — Теперь ты Ванесса. — Я бы хотела поэкспериментировать с Коротким, с Шилом и… Ну и со Скорым. Попытаться разобраться в принципах одарённости. Если, конечно, они согласятся. Мне кажется очень важным понять закономерности взаимодействия имунных и Улья. На ферме у меня не было такой возможности. А тут… Возможно, я смогу найти связь между причинами и следствиями. Тогда можно будет целенаправленно формировать способности. — Ну, это ты с ребятами будешь говорить. А относительно бригады? Есть соображения, вопросы? — Да, есть. Я что не пленная? — посмотрела на Пашку. Скорый попросил: — Я хочу, чтобы мне объяснили, какие тут законы, и что здесь вообще происходит с пленными. Ванесса спокойно объяснила: — Закон говорит, что тот человек, или группа, которые взяли в плен преступника, распоряжаются его судьбой. До определённых пределов, конечно. — А что я имею право с вами сделать? Ванесса всё так же без эмоций поясняла. — Убить, изнасиловать и убить, использовать как раба. Нельзя истязать. А остальное, всё считается в пределах законодательства. Нельзя освободить. Если я сбегу, то вас, Павел Дмитриевич, накажут. — Но вы же, Ванесса Витольдовна, не собираетесь сбегать. — Нет. Для меня этот путь отрезан. Но я попрошу вас мне помочь. Вас всех. Надо в городе встретиться с некоторыми людьми, и передать кое–какую информацию. Это, примерно, через декаду. От этого зависит жизнь сотен людей. Достала блокнотик, посмотрела. — Точнее, дней через пятнадцать. Так что вы решили? — и снова уставилась на Пашку. — Я бы хотел обсудить это с Шефом. — Обсуждай, — разрешила Бабка. — Я не знаю, насколько Мазур можно доверять. И второй вопрос — она что, член команды? Бабка со значением покивала. — Можно, Скорый. Можно доверять. И — да. Она член команды. Если ты не против. — Тогда, Ванесса Витольдовна, вы не пленник. — И ещё, — продолжила Ванесса, — мне нужны хирургические инструменты. И какое–нибудь помещение, для амбулатории. Я не имею права терять квалификацию. Да и польза от меня, как от хирурга, больше, чем как от рейдера. Но я понимаю, господа, что это вопрос не завтрашнего дня. И не настаиваю. — Ладно, — подвела итог Бабка. — Значит так, — всё, о чём мы сейчас говорим это строгий секрет.