61 Этажом выше, закрепившись на двух ненадежных балках в том месте, откуда через дыры в полу была видна часть нижнего коридора, агент Пендергаст дожидался Озмиана. На левом плече у него лежал пожарный топорик, в правой руке Пендергаст сжимал пистолет. Его преследователь либо продолжит охоту и появится в зоне видимости на втором этаже – и тогда у Пендергаста будет возможность произвести достаточно прицельный выстрел, – либо же он почувствует ловушку, остановится и будет ждать. Минуты шли, а Озмиан все не появлялся. Пендергаст снова спросил себя, не одурачили ли его снова. Но нет, не на этот раз. Озмиан должен последовать за ним в крыло D. Он не смог бы противиться такому вызову. И хотя Пендергаст не видел и не слышал его, он знал, что Озмиан здесь, идет по его следу. Он должен быть где-то совсем рядом. И явно ждет, что Пендергаст сделает первый шаг. Порывы ветра обрушивались на здание, вызывая хор поскрипываний и ощутимое движение балок, на которых балансировал Пендергаст. Крыло D представляло собой карточный домик, груду торчащих палок, неустойчивый ряд костяшек домино. Ждать дальше не имело смысла. Сунув «лес-баер» за пояс, он обеими руками схватил пожарный топор, поднял над головой, устремил взгляд в точку удара и с огромной силой опустил топор на несущую балку, на которой стоял он сам. Массивная лопасть глубоко врезалась в необожженное сердце бревна, обугленные кусочки разлетелись в стороны, и хлопок, резкий, как выстрел, сообщил о том, что балка треснула; все прочие несущие балки, опоры и бетонные стены одна за другой мгновенно откликнулись автоматной очередью таких же резких звуков. Пол рухнул вниз, но не в свободном падении, а в каком-то хаотическом, полуконтролируемом спуске. Пендергаст отбросил топор и выхватил пистолет: на долю секунды, пока падали обломки, ему открылась мишень для стрельбы в неожиданно появившемся на виду Озмиане, который и сам потерял равновесие. Пендергаст успел произвести два выстрела, прежде чем началось движение вниз всей структуры вокруг него и поднялась туча пыли, заслоняя видимость. Выпрыгнув из медленно рушащейся массы, Пендергаст пролетел пол-этажа вниз и жестко приземлился на мерзлую поверхность в окружении падающих с грохотом кирпичей и всевозможного мусора. Результат был непредсказуем… и в этом-то и состояла красота замысла, драматический поворот в игре. Озмиан находился глубже в здании, а потому его могло раздавить с большей вероятностью… по крайней мере, Пендергаст надеялся на это. Падение конструкций прекратилось. Каким бы невероятным это ни казалось, обрушение было только частичным: в дальнем углу крыла D, прямо перед Пендергастом, теперь зияла дыра, но остальная часть десятиэтажного крыла продолжала стоять, хотя и держалась бог знает на чем. Все здание жалобно сетовало, издавало залпы потрескиваний, скрежетов и стонов, по мере того как несущие стены и бетонные колонны оседали под смещающейся нагрузкой. Пендергаст попытался встать, пошатнулся, но все же сумел устоять; его немного помяло, но обошлось без серьезных повреждений, и кости остались целы. Вокруг него стояло облако пыли, мешая ему оглядеться. Надо было выбираться из пыли и падающих обломков на открытое пространство, где он смог бы воспользоваться сумятицей и атаковать Озмиана, если тот остался жив. На ощупь пробираясь по хаосу упавших строительных конструкций, уходя из зоны падения обломков, Пендергаст вышел из оседающего облака пыли на лунный свет и уперся в сетчатую ограду, окружавшую здание. Тут-то он и увидел Озмиана: целый и невредимый, тот быстро спускался из зияющей руины на пожарном шланге. Озмиан тоже увидел его. Опустившись на одно колено, Пендергаст прицелился и выстрелил, но Озмиан в этот же миг оттолкнулся ногой от стены здания и качнулся в сторону на шланге, а когда Пендергаст выпустил вторую пулю, Озмиан отпустил шланг и полетел в облако пыли, исчезнув из виду. Пендергаст выстрелил четыре раза подряд в то место, где, по его представлению, мог приземлиться Озмиан. Он понимал, что шансы на попадание невелики, но не мог упустить даже такую ничтожную возможность. Эта стрельба опустошила его магазин. Не обращая внимания на боль, Пендергаст побежал вдоль наружной стены здания, перепрыгнул через низкий подоконник и, оказавшись внутри, продолжил бежать по коридору, который снова вывел его в мастерскую. На бегу он выбросил из рукоятки отстрелянный магазин – тот звякнул, ударившись об пол, – и вставил новый. Пендергаст пробежал мимо гниющих столов, через дверь и вниз по ближайшей лестнице, ведущей в подвал. Он не знал, попали ли в цель его четыре пули, но вынужден был исходить из того, что Озмиан жив. Его третий план тоже не удался. Теперь требовался четвертый. 62 Озмиан осторожно выбрался из горы обломков, держась поближе к укрытию. Выстрелы, произведенные Пендергастом в облако пыли, серьезно расстроили его своей непредсказуемостью и его неспособностью предвидеть их. Одна пуля пролетела так близко, что он почувствовал дуновение воздуха возле уха. Озмиана в первый раз охватил приступ неуверенности. Но он быстро прогнал это чувство. Разве не этого он хотел больше всего – в высшей степени коварного и умелого противника? В глубине души он не сомневался, что победа будет за ним. Под прикрытием темноты и кустарника, выросшего по периметру заброшенного здания, Озмиан двинулся вдоль развалин, образовавшихся там, где обрушился угол крыла D. Посвечивая фонариком, он попытался найти след Пендергаста, но ничего не увидел. Подойдя к выбитому окну, он заглянул внутрь, потом перебрался туда и пошел по пустому коридору. Следы везде были только старые, и снова никаких признаков Пендергаста. Ему необходимо было найти след, оставленный добычей. Для этого применялся особый маневр, известный как «прочесывание», – движение по широкой дуге под прямыми углами к вероятному следу добычи с целью его обнаружения. Дойдя до конца коридора, Озмиан перешел в другой коридор и предпринял новое прочесывание, в любой момент ожидая увидеть след, оставленный Пендергастом. Оказавшись в подвале, протянувшемся почти по всей длине здания, Пендергаст миновал котельную, кладовые, небольшой блок тюремных камер с мягкими стенами и наконец остановился перед обширным помещением медицинского архива, заполненным гниющими историями болезни. В подвале стояла кромешная тьма, и ему пришлось воспользоваться фонариком. Хотя он прошел уже довольно много, но ему до сих пор не попалось ничего такого, что помогло бы ему победить или переиграть Озмиана. Пора было заканчивать этот глупый и бессмысленный фарс – беготню наудачу по огромному зданию в надежде набрести на свежую идею. Ему противостоял гениальный сумасшедший, человек, которого невозможно победить. Но ведь непобедимых не существует в природе, у каждого человека есть своя ахиллесова пята. Теперь у Пендергаста имелось некоторое представлении о психологии Озмиана, его уязвимости, но как обернуть это знание себе на пользу? Где находится уязвимое место и как поразить его? Этот человек, вероятно, был одним из самых трудных и хитроумных противников, с которыми сталкивался специальный агент. «Узнай своего врага» – таково было первое изречение Сунь-цзы, автора «Искусства войны»[32]. И это изречение содержало в себе очевидный ответ: если где-то в мире и существовало место, в котором он мог узнать об Озмиане и о его самой большой слабости, то это именно здесь, в подвале, в медицинском архиве. Пендергаст помедлил секунду, собираясь с мыслями и обводя лучом фонарика огромное помещение. Было что-то чуть ли не сверхъестественное в том, что он оказался здесь, в этом вместилище историй безумия, несчастья и ужаса, – в архиве гигантской больницы для душевнобольных. Теперь он понял, что сюда его привело его собственное подсознание. Архив представлял собой ряды высоких – от пола до потолка – металлических шкафов с выдвижными ящиками. В каждом проходе имелась своя пара передвижных стремянок на колесиках, дававших доступ к верхним ящикам. Пока Пендергаст передвигался по пространству архива, пытаясь понять, как он организован, ему пришло в голову, что больница за свое столетнее существование накопила ошеломляющее количество данных в форме историй болезни, заметок, диктофонных записей, диагнозов, переписки, личных дел персонала, правовых документов. За время работы больницы здесь побывали десятки, может быть, даже сотни тысяч душевнобольных пациентов; огромные цифры лишь подтверждали убеждение Пендергаста, что в мире огромное число душевнобольных людей. И этот архив был еще довольно скромен, подумал он, если учитывать коллективное безумие человеческой расы. Проходы и ряды располагались решеткой, проходы обозначались буквами, ряды – цифрами. Миновав несколько проходов, Пендергаст нашел то, что искал, схватил передвижную лестницу, поставил ее на нужное место и поднялся по ступенькам, держа фонарик во рту. Он выдвинул ящик, жадно перерыл истории болезни, дошел до конца, открыл следующий, еще один, доставая папки и швыряя их вниз, пока не понял: того, что он ищет, здесь просто нет. Он спустился с лестницы, подумал несколько мгновений, поспешил по проходу ко второму месту и принялся вытаскивать ящики из другого ряда. Скрежет ржавого металла эхом разносился по пространству архива, и Пендергаст остро осознавал, что свет фонарика делает его идеальной мишенью. Он должен успеть завершить поиск, прежде чем Озмиан найдет его след и войдет сюда. Он перешел в следующий проход, потом в следующий. Его время истекало. В одном из ящиков он неожиданно наткнулся на свернутый комплект планов здания. Пролистав их, он вытащил один из чертежей, засунул за пояс. Полезно, но не то, что он искал. Озмиан прочесал почти половину первого этажа здания от одной стороны до другой, и все безрезультатно, однако, приблизившись к лестнице и уже собираясь подняться на второй этаж, он все же обнаружил след Пендергаста. След был довольно нечеткий – агент двигался с крайней осторожностью, но совсем не оставлять следов он не мог, в особенности таких, которых не заметил бы острый взгляд Озмиана. К его удивлению, след вел не вверх, а вниз, в подвал. Волна удовлетворения накатила на Озмиана. Он никогда не спускался в подвал и не имел понятия, как там все устроено, но был уверен, что предположительно лабиринтоподобное пространство и абсолютная темнота будут ему на руку, а для Пендергаста подвал станет тупиком. Но самое главное, он сумел сохранить подавляющее преимущество: он вел наступление, а его добыча постоянно отступала. Он осторожно отправился по лестнице вниз, в темноту, ведя одной рукой по стене, и его сердце забилось в предвкушении того, что грядет. Пендергаст осмотрел все очевидные места, но так и не нашел того, что искал. Ничего удивительного, с горечью подумал он; скорее всего, этого здесь больше нет. Эти сведения извлекли отсюда много лет назад. Такой человек, как Озмиан, не стал бы оставлять столь взрывной материал даже здесь, в гниющем заброшенном архиве. Он бы отправил сюда кого-нибудь, чтобы найти и уничтожить эти документы. Поиск, проведенный Пендергастом, позволил ему понять, как организован архив, и теперь ему пришло в голову, что в то время, когда велось следствие по поводу того, что персонал этой части больницы подозревался в злоупотреблениях и жестокости, возможно, существовали какие-то дополнительные документы, которых следователи не заметили. И эти документы должны были находиться в самом конце, а не архивироваться в обычном алфавитном порядке или в привязке к дате. Он быстро подошел к последним шкафам в самом дальнем углу. Эти шкафы, тоже покрытые ржавчиной, паутиной и плесенью, выглядели немного новее и имели другую конструкцию. И маркировка на ящиках здесь была иная. Очевидно, что и папки внутри лежали не в принятом архивном порядке. В ходе быстрого поиска он наткнулся на ящик, на котором было написано: ОГРАНИЧЕННОЕ ПОЛЬЗОВАНИЕРАССЛЕДОВАНИЯ / РАПОРТА / ЖАЛОБЫ ПЕРСОНАЛАПРЕДПОЛАГАЕМЫЙ ПРОКУРОРСКИЙ ОРДЕР О ЗАКРЫТИИ Ящик был заперт, но Пендергаст взломал хлипкий замок, вставив кончик ножа в скважину и повернув. Вытащив ящик с громким скрежетом ржавого металла, он принялся перебирать содержимое своими тонкими длинными пальцами, поднимая облачко пыли. Остановился и выхватил толстую папку с бумагами, прикрепленными к ней снаружи. Внезапно он присел на корточки, выключил фонарик и прислушался. Когда он вошел в помещение архива, то закрыл ржавую дверь в дальнем от него конце. И эта дверь только что открылась со скрипом. Озмиан явился. Пендергаст подумал, что это катастрофа; ему просто не хватит необходимого времени. Тем не менее он с бесконечной осторожностью поднялся, не включая свет, и двинулся в темноте к заднему выходу, для ориентации ведя рукой по шкафам. Короткий переход по открытому пространству вывел его к шлакобетонной стене архивного помещения, вдоль которой он и пошел, тоже на ощупь. Где-то в этой стене находилась закрытая дверь, и он был уже недалеко от нее. Пендергаст замер и прислушался, напрягая слух. Что это за слабое шуршание с хрустом? Это его преследователь сделал шаг по замусоренному полу? Вот еще один слабый звук почти за пределами слышимости и еще один. Озмиан в темноте подкрадывался к нему. Пендергаст ждал, целясь в черноту из пистолета. Если бы он выстрелил на звук, то, скорее всего, промахнулся бы, а дульная вспышка позволила бы его противнику произвести прицельный выстрел. Риск был слишком велик. Озмиан наверняка слышал скрежет последнего ящика и знает, что Пендергаст находится здесь, но, вероятно, не знает, где именно. Специальный агент оставался у стены, он не двигался, почти не дышал. Еще один слабый хруст, уже ближе. Может, попробовать выстрелить, как бы рискованно это ни было? Нацелив пистолет в темноту, он нащупал пальцем спусковой крючок в ожидании нового звука; и вот он, этот звук, легчайший шорох пыли под ногой. Пендергаст произвел два быстрых выстрела и тут же бросился в сторону. Двойная вспышка высветила Озмиана, стоящего футах в семидесяти от него в соседнем проходе. Озмиан мгновенно ответил огнем, но пули попали в стену над распростертым на полу телом Пендергаста, осыпав его крошкой. В темноте он выстрелил еще пять раз в последнее место нахождения Озмиана, с каждым выстрелом смещая прицел в надежде угадать, куда переместится противник, но каждая вспышка проявляла его противника не в том месте, куда летела пуля, при этом Озмиан отвечал ему огнем и вынудил укрыться в следующем проходе между шкафами. Воспользовавшись гулкими многократными отзвуками выстрелов, Пендергаст побежал по проходу, ориентируясь на ощупь, свернул в новый проход, прошел его до конца и еще раз повернул, резко остановился и присел, переводя дыхание, когда вновь наступила тишина. Двигаясь с крайней осторожностью, он проделал обратный маршрут к задней двери, все так же на ощупь. Через несколько минут он нашел дверь и, открыв ее со скрипом, скользнул внутрь и захлопнул ее за собой. Озмиан выстрелил на звук, пуля ударилась о дверь, однако не прошла насквозь. На двери был замок, и Пендергаст запер ее; это давало ему по меньшей мере несколько минут, чтобы сделать то, что он должен. Подсвечивая себе фонариком, он быстро просмотрел страницу за страницей бумаги, которые вытащил из ящика, и наконец его взгляд задержался на одном листе. Пендергаст достал его из папки, спрятал в карман, кинул взгляд на планы здания… и пошел по коридору, даже не стараясь шагать бесшумно. В дальнем конце коридора была небольшая зеленая дверь, он открыл ее, потом закрыл за собой и запер, слыша, как Озмиан пытается вышибить дверь архива. Ему нужно было проделать немало работы, чтобы подготовиться к прибытию Озмиана. 63 Остановившись у двери, Озмиан включил фонарик. Он увидел перед собой надежно усиленную металлическую дверь, достойную защищать эти некогда конфиденциальные документы. Осмотрев дверь, он понял, что открыть ее не так-то просто, а значит, придется отстрелить замок, хотя это и будет стоить ему пули, которой может потом не хватить. Озмиан выкинул из рукояти пустой магазин, вставил второй, занял позицию напротив двери и прицелился в цилиндр, держа пистолет двумя руками и давая сердцу несколько секунд, чтобы успокоилось. Пули его противника снова прошли в нескольких дюймах от его головы. Эта пальба выбила его из колеи, но зато, если он не ошибся в подсчетах, у Пендергаста осталась только одна пуля против его восьми. Все, что он может сделать, – это бежать. Засада с одним патроном равна самоубийству. Озмиан проверил часы: двадцать минут до того момента, когда приятель Пендергаста д’Агоста превратится в гамбургер на стенах здания 44. Неудивительно, что Пендергаст нервничает и проигрывает. Собравшись с духом, Озмиан выстрелил – и пуля разбила цилиндр. Он проверил результат, попытался открыть дверь, но обнаружил, что часть замка осталась на месте, выстрелил еще раз и выбил замок вместе с язычком. Дверь распахнулась, за ней открывался длинный подвальный коридор. Осталось шесть патронов. Озмиан вышел в коридор и двинулся по следам, ведущим в самое дальнее крыло подвала. Пендергаст даже не пытался осторожничать или запутывать следы. У него просто не было на это времени. Они достигли той фазы охоты, когда преследуемое животное начинает чувствовать себя по-настоящему загнанным. Охота на человека, подумал Озмиан, на самом деле не очень отличается от выслеживания раненого льва: чем сильнее ты прессуешь добычу и досаждаешь ей, тем больше она паникует, теряет способность к логическим рассуждениям, становится реактивным комком нервов. Пендергаст дошел именно до такого состояния. Он был человеком, у которого кончились идеи, а с ними и патроны. В какой-то момент он сделает то, что делают в конце все загнанные животные: прекратит убегать, повернется лицом к охотнику и даст свой последний бой. Шагая по следу, Озмиан заметил, до чего же мрачная эта часть подвала, до чего неприятная, с этими стенами из некрашеных шлакобетонных блоков в подтеках влаги и время от времени дверьми ядовито-зеленого цвета по обе стороны коридора. На каждой двери стоял порядковый номер с грязной табличкой: КОМНАТА EECT-1 КОМНАТА EECT-2 КОМНАТА EECT-3 Что это значит? Что находилось в этих комнатах? Следы закончились у двери с табличкой EECT-9. Озмиан осмотрел пол перед дверью, пытаясь прочитать следы: Пендергаст остановился, открыл дверь, вошел, не предпринимая никаких усилий, чтобы скрыть это, и закрыл дверь за собой. Хотя Озмиан не знал, что находится в этой комнате, он чувствовал, что она маленькая и почти наверняка тупиковая – у Пендергаста нет отсюда выхода. Прикончить его здесь проще пареной репы. Но потом Озмиан напомнил себе, что его добыча очень умна и недооценивать ее не следует. За этой дверью его может ожидать что угодно. И кстати, у его противника остался один патрон. С величайшей осторожностью, стоя в стороне от дверного створа, он устроил короткое испытание своей добыче. Прикоснулся к дверной ручке и нажал на нее, понимая, что Пендергаст с другой стороны заметит движение. Бабах! Как он и надеялся, Пендергаст израсходовал последний патрон, выстрелив наугад в дверь. Его добыча осталась безоружной, если не считать ножа. Озмиан посмотрел на часы: через восемь минут напарник Пендергаста взлетит на воздух. Охота была запоминающаяся, но конец приближался. – Пендергаст, – сказал Озмиан через закрытую дверь. – Мне жаль, но вы израсходовали последний патрон. Тишина. Пендергаст наверняка ждал его за дверью с ножом, как раненый лев, спрятавшийся в зарослях и готовый к последней отчаянной схватке. Озмиан ждал. – Минуты идут. Их осталось всего шесть, до того как ваш друг будет вывернут наизнанку. И тогда Пендергаст заговорил. Голос у него дрожал и срывался. – Тогда войдите и сражайтесь со мной, а не прячьтесь за дверью, как трус! Озмиан вздохнул, но и не подумал расслабляться. Он поднял пистолет, левой рукой прижал к стволу фонарик, так чтобы луч был направлен туда же, куда нацелен пистолет. Потом одним яростным ударом ноги распахнул дверь и за долю секунды обвел пистолетом комнату в ожидании отчаянной и бесполезной ножевой атаки из любого угла.