– Сэр, нам надо идти. Калеб в последний раз посмотрел на родных. Между ними будто разверзлась пропасть, будто он смотрел на них через тоннель, становящийся все длиннее. Я люблю тебя, сказала Пим. И я тебя люблю. Он побежал прочь. После Берни за руль сел Грир. Они ехали следом за уходящим солнцем. Майкл сидел на пассажирском месте, Питер сзади с Эми. Они не видели ни машин, ни иных признаков жизни. Казалось, мир умер и перед ними инопланетный ландшафт. Тени от холмов становились все длиннее, наступал вечер. Грир, щурясь против солнца, пристально смотрел вперед, а его руки и спина затвердели, будто сделанные из дерева. Пальцы крепко вцепились в руль. Питер увидел, как вздулись мышцы по бокам его челюстей. Грир вел машину, стиснув зубы. Они проехали через Комфорт. Развалины старых зданий, ресторанов, заправочных станций, отелей выстроились вдоль шоссе, истертые песком и ободранные до голых стен. Они доехали до поселения на западной окраине города, в стороне от обломков прежнего мира. Как и в Берни, в городке никого не было, и они не стали останавливаться. Осталось пятнадцать миль. Сара и остальные встретились с Дженни у дверей больницы. Та была на грани паники. – Что происходит? Везде солдаты, «Хамви» только что проехал, сигналя, сказали всем укрыться в убежищах. – Будет атака. Нам надо всех в подвал перевести. Сколько у нас в палатах пациентов? – Что значит, атака? – Значит, Зараженные, Дженни. Женщина побледнела, но ничего не сказала. – Слушай меня. Сара взяла Дженни за руки и заставила посмотреть в глаза. – У нас мало времени. Сколько? Дженни тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями. – Пятнадцать. – Дети? – Всего пара. Один мальчик с пневмонией, другой со сломанным запястьем, только что вправили. Одна женщина рожать собирается, но все еще только начинается. – Где Ханна? Ханной звали дочь Дженни, девочку тринадцати лет; ее сын вырос и уехал. Дженни и ее муж уже давно разошлись. – Наверное, дома. – Беги за ней. Пока не вернешься, я тут всем займусь. – Боже, Сара. – Давай быстрее. Дженни пулей выбежала из здания. Пим, прижимая к груди Тео, стояла рядом, с девочками. Сара присела перед ними. – Идите с тетей Пим, хорошо? Элли выглядела испуганной и потерянной, у нее из носа текли сопли. Сара вытерла ей нос низом своей рубашки. – И куда мы пойдем? – мрачно спросила девочка. Мимо спешно шли люди – медсестры, врачи, санитары с носилками. Сара глянула на Пим, а потом снова посмотрела на внучку. – Вниз, в подвал, – ответила она. – Там вы будете в безопасности. – Я хочу домой. – Это ненадолго. Она обняла Элли, а потом ее сестру, и Пим повела девочек к лестнице. Когда они спустились, Сара повернулась к мужу. У него было знакомое выражение лица. Такое же, как после той ночи, когда убили Билла и он показал ей записку. – Все нормально, – сказала она. – Ты уверена? – У меня здесь дела есть. Иди, пока я не передумала. Других слов не требовалось. Холлис поцеловал ее и решительно вышел за дверь. Они съехали с Шоссе 10. Дальше прямо до города, на юг по гравийной дороге. Машину нещадно трясло на рытвинах. В открытые окна дул ветер. Солнце, справа от них, ярко светило над самым горизонтом. – Майкл, садись за руль и веди поровнее, – сказал Грир и сунул руку под сиденье. – Питер, дай ей это. Питер наклонился вперед и взял пистолет. Патрон в патроннике уже есть. – Времени целиться не будет, – сказал он Эми. – Просто наводи и стреляй, будто пальцем тычешь. Она с неуверенным лицом взяла у него пистолет, но взяла крепко. – У тебя пятнадцать патронов. И надо быть близко – не пытайся стрелять в них издали. – Достань ружье, – сказал Грир. Майкл вытащил оружие из держателя. Под стволом шел трубчатый магазин на восемь патронов. – Там какие? – спросил он Грира. – Жакан, цельные. Попасть сложнее, но сшибешь сразу. Впереди показался город. На вершине холма, маленький, будто игрушечный. – Будет тяжко, – сказал Грир. Последних пациентов уже перенесли с первого этажа. Дженни стояла у двери убежища с планшетом и проверяла по списку, а Сара и медсестры ходили между коек, делая все, чтобы пациенты были в порядке. Сара подошла к койке, на которой лежала беременная, та, про которую сказала Дженни. Молодая, с густыми черными волосами. Проверяя ей пульс, Сара мельком глянула в карту. Сестра приняла ее час назад. Шейка матки только начала открываться. Девушку звали Грейс Альвадо. – Грейс, я доктор Уилсон. Это у тебя первый? – Я была беременна до этого, но не выносила. – Сколько тебе лет? – Двадцать один. Сара замерла. Тот самый возраст. Та самая Грейс. Сара ее видела, когда она только родилась на свет. – Твои родители Карлос и Салли Хименес? – Вы знали моих? Сара едва не улыбнулась. Улыбнулась бы, но не в этот день. – Тебя это может удивить, Грейс, но я была здесь, когда ты родилась. Она посмотрела на приятеля девушки, который сидел на тарном ящике с другой стороны от койки. Изрядно старшее ее, лет сорок, сурового вида, но, как и все мужчины, впервые готовящиеся стать отцами, он был несколько ошеломлен внезапной быстротой событий после месяцев ожидания. – Вы мистер Альвадо?