Бетти посмотрела на рыбу и поежилась: взгляд у нее был совершенно человеческий. Она могла поклясться, что видит в глазах рыбы сожаление и грусть. Может быть, Сол польстился на сокровища и из-за них подвел друга, отца Агни, под ложное обвинение? Если да, то он дорого поплатился за свою жадность. Однако не так дорого, как Агни и ее семья. – Все готовы? – спросила Бетти и кивнула на пещеру. – Я готова. – Чарли одной рукой ухватилась за Бетти, а другой – за Агни. Вместе они вступили под мрачные своды и остановились, давая глазам привыкнуть к темноте. – Как мы найдем дорогу? – спросил Плюй. – У нас ни фонарей, ни факелов… И тут вперед выплыл огонек и нырнул в сужающийся черный туннель. Он осветил неровные стены, залив их потусторонним бледным сиянием. – Ого! – Плюй впервые заметил огонек, отшатнулся и в страхе перекрестился. – Это еще откуда взялось? Преследует нас от самого корабля? – Он был с нами все время, – тихо сказала Бетти. – Ты его просто не видел. Он не такой, как прочие. Он с Агни. И не причинит нам вреда. Она посмотрела на Агни. В глазах девочки плескалось беспокойство. – Я… я думала, это Сол. – Она смотрела на светящийся шар. – Но теперь знаю, что не он. – Ее лицо исказилось: похоже, она только сейчас подумала о том, о чем подозревала Бетти, не решаясь сказать. – После того как мы с мамой разделились, я больше ее не видела… Что, если… – Сейчас мы не можем узнать, что с ней случилось, – мягко прервала Бетти. – И кто это на самом деле. Мы можем только двигаться вперед – ради твоего папы. Ты ему нужна, Агни. Агни взглянула на огонек, и ее глаза снова наполнились решимостью. – Я нужна папе, – повторила она и шагнула вперед, в туннель. – Нужна… – Прекрасно, – грустно пробормотал Плюй. – Просто великолепно. Вам когда-нибудь говорили, что нельзя следовать за блуждающими огоньками? «Не следуйте за блуждающими огоньками…» Бетти слышала это много раз. И все же они стояли на пороге пещеры, готовые рискнуть жизнью ради еще недавно совершенно чужой для них девочки. – Мы не следуем за ним, – сказала Бетти. – Он просто освещает нам путь. – И положила на землю катушку, надеясь, что та снова поможет им. – Вот за чем мы следуем. На одну ужасную секунду показалось, что ничего не выйдет. Катушка не двигалась. Но потом встрепенулась, словно зверек, и покатилась в темноту. Глава 26. Пещера Фортуны – Не нравится мне здесь. – Чарли придвинулась поближе к Бетти. Тьма обступила их, сдавила со всех сторон. – Совсем не нравится. – Знаю, – ответила Бетти, глядя на мерцающий огонек. В пещере было холоднее, чем снаружи, и казалось, что стены туннеля сжимаются и теснят их. – Мне тоже не нравится. Но с бечевкой мы не заблудимся. – Она повторяла это про себя снова и снова, нуждаясь в ободрении не меньше, чем сестренка: «Мы не заблудимся… Мы не заблудимся…» Но все они знали, что второй брат заблудился. Нетрудно было понять почему. Туннели извивались, петляли, расходились в разные стороны. Каждое слово, каждое движение эхом отражалось от стен, и Бетти не могла перестать думать о Фортуне. О том, как он все звал и звал на помощь, пока от него не остался один голос. Стало еще холоднее, и Бетти продрогла до костей. Теперь она шла впереди. Счет времени стал теряться. Иногда приходилось останавливаться, чтобы в тусклом свете огонька разглядеть, куда свернула катушка, и в спину Бетти врезались Флисс и Плюй, шедшие за ней вместе с Чарли. Агни молча шагала рядом с Бетти, не сводя глаз с огонька. Чем глубже они забирались в пещеру, тем больше встречали свидетельств, что они здесь не первые. Брошенные предметы копились в сырых углах или прятались в тени, будто ожидая, что о них споткнутся. Бетти выругалась, запнувшись об изношенный башмак. Покрылась мурашками, когда под ногой хрустнула яичная скорлупа. Чуть не вскрикнула, случайно поддев носком ботинка раздвоенную косточку. Все это были следы чьих-то неправильных решений – и тех, кто их совершил. – Кажется, впереди свежий воздух, – сказала она, почувствовав на щеках прохладный ветерок. Но туннель сузился, заставив их пригнуться, и воздух опять сделался затхлым. – Уверена, что мы идем куда надо? – спросил Плюй. Ему явно было не по себе. Он тяжело дышал, а волосы у него, несмотря на холод, слиплись от пота. Плюй тащил ведро, расплескивая воду на каждом шагу, и Бетти боялась, что для рыбы скоро ничего не останется. – Я ни в чем не уверена, – проронила она. – Кроме того, что надо идти дальше. У этих слов был горький привкус, и у Бетти вдруг вспыхнули щеки. Осознание того, что они затеяли, придавило ее могильным камнем. Неужели они правда доверили свою судьбу старинной легенде и мотку бечевки? Но время утекало, и им не оставалось ничего другого. – А что, если веревка кончится? – спросил Плюй. – Может, эти туннели растянулись на несколько миль, кто знает! – Может, – согласилась Бетти. – Но мы уже долго идем, а моток все такой же толстый. – Она посмотрела на катушку и ощутила легкий укол страха. – Кажется, эта бечевка… всегда ровно той длины, как нужно. – Она протиснулась дальше по узкому туннелю, чувствуя подошвами острые камешки. – Вроде бы тут просторнее. Фух! В пещере было так темно, что огоньку почти не удавалось ее осветить. Опасаясь потерять его из виду, Бетти наклонилась, подняла веревку и пошла дальше, осторожно держась за нее. Веревка скользила в пальцах. Теперь Бетти понимала, что огонек действительно потускнел. Он, как и Агни, держался из последних сил. Вдруг туннель расширился, и они оказались на развилке: в одну сторону уходил узкий коридор, в другую – более просторный, оба одинаково темные. Бетти подождала остальных. Она была рада, что в кои веки не должна сама выбирать дорогу. Бетти шагнула к более широкому туннелю, чтобы получше его рассмотреть. Под ногой что-то хрустнуло, и, нагнувшись, она сразу поняла, что это. На полу пещеры лежал золотой ключ, украшенный камушком в форме яйца. – Ронья, – прошептала она, переводя взгляд с одного темного коридора на другой. Стояла тишина, и пиратки нигде не было видно. Плюй посмотрел на ключ: – Она бы его не бросила. С ней что-то случилось. На его лице появилось странное выражение: смесь облегчения и грусти. Интересно, подумала Бетти, теперь, без Роньи, он вернется к пиратам или воспользуется возможностью, чтобы покончить с прошлым? Как он однажды сказал: кто он, если не Ржавый проныра? – И с ней, и со всеми остальными, кто пошел этим путем, – сказала Бетти, вспомнив ботинок, скорлупки и косточку. Все, что осталось от людей, которые приплыли на остров – и исчезли. Неужели яростная, непобедимая Ронья пополнила их ряды? И если так, на что могут надеяться они сами – кучка детей, блуждающий огонек и рыба? Плюй покачал головой: – Ну все, хватит. Больше я по этим туннелям шагу не ступлю. – Я думала, ты пират! – заметила Чарли. – Ты ненастоящий, да? Плюй тяжело сглотнул. – Может, и ненастоящий, – признал он. Его глаза остекленели от страха при мысли, что его грозный капитан потерпел поражение. – Но я не собираюсь тут оставаться. – Он поставил ведро, развернулся и шагнул в темный туннель, из которого они только что вышли. – Плюй, подожди! – позвала Бетти. – Останься с нами! Ты заблудишься, тебе же нечем осветить путь! Ее голос эхом отразился от стен и ударил в уши, громкий и пронзительный. А потом из темноты раздался еще чей-то голос, и еще, и еще, и вскоре все вокруг них наполнилось эхом чужого шепота. Слова кружились, как сухие листья на ветру. У Бетти пробежал мороз по коже. «Возьмите нас с собой…» «Здесь так темно…» «Мы пойдем за вами… за вами…» Плюй развернулся обратно, почти такой же бледный, как Агни. – Что это за голоса? – выдохнул он, и бечевка выскользнула из его пальцев. – Откуда они доносятся? – Отовсюду. – Бетти вручила ведро Флисс. – Бежим, скорее! Перехватывая бечевку, она побежала сквозь темноту в более широкий туннель, вслед за катушкой. Впереди ничего не было видно – только чернота и тусклое мерцание огонька. Чтобы осветить дорогу, этого не хватало, и Бетти то и дело спотыкалась о камни или наступала на брошенные предметы. Сколько еще продержится Агни? А рыба? Достаточно споткнуться или уронить ведро – и набрать воды уже не удастся. Позади слышалось чье-то частое дыхание. Все были слишком перепуганы, чтобы говорить, и могли думать только об одном – о спасении. Эхо окружало их со всех сторон, и в какой-то момент Бетти показалось, что все эти голоса раздаются у нее в голове. И с каждым новым голосом туннель будто сжимался. Одни голоса звучали умоляюще, другие – грозно. «Сюда… За нами…» «Вас ждут несметные сокровища…» «…Прочь отсюда! Тут все мое, мое…» Страх туманил голову, заставлял спотыкаться. Она дважды теряла веревку – когда запиналась о камень и выставляла перед собой руки, чтобы не расшибиться. Глаза слезились от пыли. Позади легонько застонала Чарли, а может быть, Флисс. Бетти снова нащупала бечевку и чуть не расплакалась от облегчения, клянясь, что никогда больше ее не отпустит. Если бечевка исчезнет, им всем конец. – Далеко еще, Бетти? – Чарли вцепилась в нее. – Мне трудно дышать! – Еще немного, – пробормотала Бетти, понятия не имея, правда это или нет. Они ведь уже близко к выходу, верно? Не получалось даже сообразить, как давно они блуждают по туннелям. По ощущениям прошло несколько часов, но сказать наверняка было невозможно. Чувство времени пропало – остались только страх и стремление выжить. – Мы должны скоро выбраться, должны! – сказала Бетти. «Должны… Должны…» – эхом откликнулись голоса, насмешливые и безжалостные. Внезапно пол ушел из-под ног, и Бетти по щиколотку оказалась в ледяной воде. – Вода, – выдохнула она. – Кажется, подземное озеро… – Она сделала шаг, и холод взобрался выше. – Становится глубже. Попробую перейти его вброд. – Бетти, только осторожно! – взмолилась Флисс и дернулась, плеснув ей на спину колодезной воды. Бетти обернулась и посмотрела на рыбу. – Сол, – булькнула та. – Сол! – Да, мы знаем! – отрезала Флисс. – Это все из-за тебя, между прочим! Рыба гневно выпустила изо рта струйку пузырей. Глаза у нее были полны страдания.