- Подскажи – ка, милый друг, припоминаешь ли ты, когда видел последний раз своего брата довольным – тихо прошептала я во время нашего выдворения. - А как же! – ухмыльнулся тот – в день его десятилетия! Я обернулась назад – Марко, сурово сжав губы, быстро водил пером по бумаге. Он поднял на меня глаза. «Вот только не нужно меня жалеть» - прочла я в них. *** Деян лежал в сторожке и раздражённо смотрел в угол. Его бесило абсолютно всё: отсутствие работы в последнее время, оживление на трактах, надоедливая подружка и собственная мягкотелость! Ну за ради какой необходимости он сутками напролёт мается бездельем? После того странного «убийства» девчонки, что было пару месяцев назад, ему пришлось залечь на дно. А без любимой работы Деян скучает. Очень! Хоть и в деньгах нужды особой нет, но… душа-то просит, а руки чешутся. От безделья и скуки в его голову лезут самые странные мысли. После той истории на болоте стоило обождать. Он стал часто вспоминать последние слова той блаженной девчонки, что кричала перед своим утоплением: мол, придёт и его час расплаты, душегуба проклятого, и смерть её не напрасна, да и много ещё чего. Всего-то и не упомнишь, да и дурман - травой он надышался тогда крепко! Аж двоилось в глазах, а уж как муторно было опосля… Едва заслышав осторожные шаги перед сторожкой, разбойник кубарем скатился с лежанки и спрятался за дверью. В один удар сердца он достал нож и приготовился к нападению. Такого «специалиста своего дела», как Деян не изменит пара месяцев вынужденного безделья. Однако, мгновение спустя, выяснилось, что опасения его были напрасны – перед ним стояла его подружка, удивлённо озираясь в поисках Деяна. Когда же он подошёл сзади и, больно вцепившись ей в волосы, прошипел в ухо: «Кого-то ищешь, милая?!» девушка полностью растаяла. Она обняла его и прижалась так крепко, как только сумела, сердце её радостно трепетало. Некоторое время спустя, она влюбленно смотрела на него, спящего, и думала о том, насколько же ей повезло в этой жизни – что в неё влюбился сам Деян – воистину легендарная личность! Батька сказывал, будто душегуб он и подлец редкостный, так то с другими – быть может, да только не с ней. Он ласков и нежен, да и заботливый – страсть! Так и есть! Девушка ушам своим не поверила, услышав про такую заботу со стороны возлюбленного. Вот, к примеру, какие парни в Подуево есть на примете у девчонок? Глупости одни говорить да когда поцеловать в щечку могут. Ерунда, одним словом. Батька в последнее время-то на Милуна косится, он нынче при деньгах стал, госпожой Анной обласканный, да только девчонки на него не согласные – такой ведь приобнимет, да и задушит ненароком-то. Ну а ей и подавно не нужен был, хоть и батьку ослушаться боязно было, да только сердцу своему она не советчик. Девушка со сладкими грёзами стала снова вспоминать про нынешнюю встречу со своим возлюбленным, который в очередной раз её поразил в самое сердце. На этот раз – своей заботой о ней. - Сколько разов тебе было сказано – спокойно заходи, без опаски! Я-то ведь и зарезать могу, по оплошности, так и останусь нежрамший боле. - Прости, милый! Вылетело всё из головы-то. Да и дел в поместье стало – не счесть. Гости вот уехали только – только. Дай Семин, полегше сейчас будет. Хотя и то вряд-ли. Господа, слышишь ли – в Ораховац собралися. Страсти-то какие! Батька говорил, далече это… - Да уж, не близко – хмыкнул возлюбленный, убирая нож от печени, - а когда, говоришь, хозяева твои ехать обещалися? - Сборов пока не было, не ведомо мне, но я уже заранее переживаю вся. - Долгонько-то не было тебя видать. Я ужо все продухты подъел, что ты мне в прошлый раз оставила, да истосковался по новостям, а то сижу тут, без дела, тоску по углам гоняю. – Деян грубо ущипнул девушку пониже талии. Которая обмерла от свалившегося на неё счастья. И стала шустро выставлять на стол припасы, что увела на кухне у Милицы. Деян немного утолил свой голод и принялся расспрашивать про её жизнь в поместье. Как это всё-таки приятно, чувствовать такую заботу со стороны любимого. Девушка чувствовала, что чувства Деяна по отношению к ней крепнут день ото дня. Ранее он никогда не высказывал подобной заботы и внимательности. Про каждый день спрашивает, и мелочами не гнушается, а про госпожу Анелию – особый интерес имеет. Спрашивает всё, что она да как! Переживает, видно, что чуть - было, не удушил навсегда госпожу–то! Девушка принялась размышлять, хорошо это, или плохо – то, что госпожа Анна в живых осталась. Девушка запихала в рот кусочек жареной на масле курицы и решила, что всё-таки, она рада, что госпожа в живых осталась, токмо уж больно неспокойная она, вот и завтра собралась на болота ехать опять, вместо того, чтобы дома сидела да наряды меняла. Уж сколько разов госпожа Адрияна посылала её с новыми нарядами, так ей всё равно. Аж злость берёт! Вот так она Деяну и сказала! А теперь, смотря на возлюбленного, девушка поняла, что её любимый – самый лучший. И что господа Марко и Стефан, с которыми путается Анна, не стоят и мизинца Деяна! Девушка вздохнула в последний раз и стала одеваться. Госпожа не может не заметить её отсутствия на протяжении такого длительного времени. Глава 28 Безумие является тяжелым психическим недугом, который характеризуется искаженным восприятием реальности. Ученые утверждают, что легкое безумие обусловлено нарушением, происходящим в единстве человеческой души и тела. Считается, что главным фактором, провоцирующим начало безумия, является отсутствие возможности корректировки и принятия яви. То есть безумие простыми словами наступает, когда действительность перестает отвечать сформированным мозгом стереотипам. Основы психологии и психиатрии. Гартман Н.Н Утро спутало все планы. Дело в том, что ранее я декларировала желание посетить болота с целью корректировки складирования и хранения готовой продукции. А попросту говоря – нужно было поехать и расчистить полянку неподалёку от мест добычи, но в том месте, где могла пройти лошадь с телегой. Для какой причины? Сейчас объясню: места основной торфодобычи не очень удобны с точки зрения логистики. Если конный пройдёт без особых затруднений, то лошадь с телегой – нет. И возможностей для вырубки кустарников – тоже немного. Именно с этой целью у меня возникла идея о создании неких перевалочных центров. То есть туда будет свозиться на волокушах сухой торф, складироваться для дальнейшей перегрузки на телеги для отправки конечному потребителю. Идея сама по себе не нова. Нечто подобное было в царской России с доставкой хвороста. Справедливо решив, что то, что сработало там, не может не сработать здесь, я предложила эту мысль нашему управляющему. Скажу откровенно, Марко отнёсся к идее весьма прохладно, посоветовав мне для начала проверить свои расчёты эмпирическим, так сказать, путём. Чем я и планировала заняться. До определённого момента. С утреца я озаботилась о путешествии к болотам, и с этой целью гордо шествовала по двору, в ожидании, когда Мирко приготовит мне карету. Последняя запонадобилась мне с определённой целью. Я назвала этот эксперимент «на волокушепроходимость». Дело в том, что ширина нашей будущей волокуши немного меньше ширины кареты. Поэтому она будет отличным мерилом для прокладывания дороги. Таким образом, когда на моём горизонте появились сосредоточенные Жарко и Милун, я заподозрила неладное: никаких встреч с работниками на территории усадьбы не планировалось, а они совершенно точно были не из тех людей, что могли бы прийти для пожелания хорошего утра! Я дождалась, когда они подойдут ближе. - Здравия вам, это самое, госпожа Анна! - Жарко аккуратно косился в сторону сына, что готовил мне транспорт. – А мы вот по дельцу к вам небольшенькому. Столь долгое вступление не могло меня не встревожить, поэтому я просто спросила: «что вы натворили?» - Так ведь всё на пользу хотели, это самое! - Жарко в отчаянии смотрел на меня, справедливо опасаясь за свою карьеру на ниве торфодобычи. - Торф они добывали, как обычно всё, на новом месте, да поглыбче рыть решили, канавки-то, а там ключик был… видать… подзатопило полюшко… самую малось. – как водится, Милун взял слово, дабы отвезти грозу на свою сторону. Я понимала, что до такого «реформаторства» ни Жарко, ни другие крестьяне бы не дошли, поэтому вкрадчиво поинтересовалась: «С чего такие мысли появились? Углублять разработку»? - Дабы профиту с того больше было, поскольку необходимость в продукте повышается… - понуря голову, пояснил мне Жарко с интонациями Стефана. Совершенно неожиданно для себя я ощутила огромное желание повидаться с кузеном, и пообщаться с ним, допустим, на тему учения Семина о сребролюбии… ну и о тупости человеческой заодно… - А где, ты говоришь, господин Стефан сейчас? Занимается ликвидацией затопления? – я позволила себе проявить интерес. -Ну, так это, на болоте, это самое – окончательно смутился бедный Жарко. Я села в карету и несколько более резко, чем обычно, предложила работникам места в ней, дабы обсудить возникшие проблемы до приезда на место трагедии. Милун весьма явно чувствовал себя в карете стеснённо, и то и дело порывался бежать рядом с ней. На что я ему каждый раз сообщала: «карета – это не роскошь, а средство передвижения»! Вроде бы немного успокоился, и хотя бы перестал каждый раз пытаться привстать с диванчика, то и дело, норовя перевернуть карету. Когда чувство неловкости наших сотрудников достигло апогея, Мирко сообщил нам о том, что карета дальше не пройдёт, поэтому мы вылезли из неё, и я строго-настрого велела Милуну произвести эксперимент по «волокушепроходимости» без моего участия, а сами тем временем решили прогуляться, собственно, к самому месту местной экологической катастрофы. Наш «юный естествоиспытатель» Милун горячо заверил меня в том, что всё выполнит в точности, и что я могу не волноваться, вот даже не переживать, а просто наслаждаться солнцем! Правду сказать, им я наслаждалась недолго. Совсем скоро мы с Жарко вышли к разработанному участку торфяников. Где группа людей стояла по колено в воде и доставала заиленный торф, попутно разбивая его на брикеты, а вторая группа – прорывала новые обводные каналы для стока воды. Я покрутила головой из стороны в сторону, разыскивая Марко со Стефаном. «Ну и где наши руководители»? – решила я поинтересоваться сама у себя в тот момент, когда ко мне приблизились два чумазых рабочих с виновато опущенными головами. Лишь с определённым трудом я смогла узнать в этих представителях пролетариата своих родственников. - Вот беда какая! – доверительно сообщим мне Стефан – а ведь как лучше хотел я… - А получилось – как всегда! – в сердцах крикнула я. - Не сердись, Анна! – тихо попросил Марко – в том есть, и моя вина… это я был инициатором на то, чтобы снимать более глубокие торфа слои, дабы увеличить доходы - на это мне нечего было возразить… - Этот участок полностью затоплен. Его возможно осушить, но это будет стоить значительного времени и усилий. Что из этих условий у нас имеется в изобилии? – признаюсь, я говорила более резко, чем обычно, но на это были объективные причины и все присутствующие понимали их. Дорогие родственники напрасно рассчитывали на мою помощь, поскольку взмахнуть волшебной палочкой и вернуть всё в прежнее состояние я не могла. Вокруг нас с кузенами образовался вакуум, рабочие столпились поодаль и усиленно рыли каналы, всеми телодвижениями выказывая свою полезность общему делу. Я в отчаянии махнула рукой и стала выбираться из болота, оставив родственников на попечение Жарко. Поднимаясь наверх, я сердилась, конечно! Но только на себя! Ведь затопление участка – это и моя вина тоже. Дело в том, что я сознательно снижала размер слоя добываемого торфа, уменьшая его до полутора метров, поскольку не имела точных геодезических данных, да ещё и без проведения предварительной гидро-разведки – вот и результат! Марко со Стефаном, не имея в анамнезе и даже такой толики знаний, решили «увеличить производительность труда»… и я не могла их винить. Тем более сейчас, зная про материальное положение и ощущая эту возможность просто потерять поместье. Я выбралась на поляну, которую предполагала приспособить под перевалочную базу для торфа. Именно здесь мы собирались встретиться с Милуном. Я посмотрела на землю – явные следы от колёс кареты. Значит, Мирослав возвращался сюда, просто отъехал немного подальше. Так и есть – совсем рядом я увидела карету, лошадь была рассёдлана и рядом щипала травку. Мирная идилия. Хотя при ближайшем рассмотрении я увидела, что что-то не так – Мирко сидит на пенёчке и щеголяет свежей подряпиной на подбородке и шишкой на голове. Рядом мерно вышагивает по поляне Милун. Я поняла, что не все волнения на сегодняшний день окончены, поэтому ускорила шаг. Мирко заметил меня и попытался пойти наперерез мне, чтобы я не успела увидеть то, что находилось за каретой. И абсолютно напрасно, поскольку я просто обежала карету с другой стороны и смогла увидеть человеческое тело, связанное по рукам и ногам. Да и ещё и прилично побитое, судя по всему! Не то, чтобы я испытала культурный шок – но такого точно не ожидала. Марко справился у меня, где в данное время находятся мои дорогие родственники, и его как ветром сдуло. Побежал во все лопатки, перепрыгивая через кустики и ямы. - Негоже это, госпожа Анелия! – бормотал Милун, закрывая своей спиной пленника – не след вам и глядеть на такое. Убивец он, лиходей и преступник. - Деян-разбойник! – потрясенно прошептала я. Большого ума не надо было, чтобы догадаться о том, кто это может быть… - Точно он! Вот ужо не ожидали когда и увидеть-то! Ведь после того, как дядюшка ваш губернатору пожаловался, искали его крепко, да так и не нашли. Мыслили мы, подался он в другие края, так ведь нет… опять худое затеял! - Он жив?! – лежащий на земле израненный человек не вызывал во мне ни капли сострадания. Только лишь злость – убил ведь он девчонку, как пить дать, Анелию, убил и прикопал в лесу. «И рядом с моей каретой оказался не случайно»! - молнией пронзила мысль. С шумом и носорожьим топотом проламывая кустарник, к нам бежали люди. Я было, сделала движение в сторону могучей спины петельщика, но поняла, что опасности нет, поскольку увидела вытаращенные глаза Стефана и сурово сжатые губы Марко! Милун рывком поднял пленника и слегка пошлёпал того по щекам, дабы тот пришёл в себя. От ударов голова Деяна моталась из стороны в сторону. Он открыл глаза и задёргался, но крепко держащий его мужчина не дал ему возможность упасть в обморок. - К этим людям обращаться «господа». Ты меня понимаешь, или мне тебя ударить? – поинтересовался Милун. На мой взгляд, вопрос был поставлен максимально конкретно, но разбойник так не считал. Он бессмысленно смотрел на окружающих и только лишь порывался вырваться из рук мучителя. - Кто ты таков? Почему разбой учинил? – в голосе Марко сталкивались льдины. – За попытку убийства - каторга навечно. И разбираться мы не станем. С первой же оказией – в тюрьму губернскую. - Так какая ж-то попытка? Как есть смертоубийство тогда было. Я тую девчонку, блаженную на болотах потопил. Я - то сам это помню, а потом – на тебе, живёхонька! - Что мелешь ты, окаянный?! Неужто думаешь к себе жалость безумием своим вызвать? – Марко с большим трудом сдерживался, чтобы не ударить разбойника. Хоть ему и так пришлось несладко. Стефан держал меня поодаль «для сохранения моего душевного здоровья»! только оно у меня уже успело подорваться. - Зачем ты так избил его, Милун? – дрожащим голосом произнесла я. – Была в том необходимость? - Как же мысли такие… конечно нет. Он напал на меня ужо побитый. Я токмо его лягнул тихонько, так он и не в претензиях, вроде… - Чего мелешь? Кого там убил? Отвечай, пока живой! – грубо перебил объяснения Милуна Марко. - Так как… эту… что в поместье господское ехала… девчонку блаженную. Ещё карами угрожала перед смертью, я их и сейчас слышу! - сердечно сообщил нам душегуб. - Она жива и здорова. А ты пока жив! ПОКА! – Марко от бешенства цедил слова сквозь зубы. - Так об чём вы? Вы про эту девчонку, что ли? Та другая была! Я-то, ить, ране не видал её близко, я сейчас говорю – не она это! Ту убил я давно. Только не совсем! Она иногда проклинает меня, как тогда, на болотах! - Деян с ненавистью уставился на меня.