Еще несколько мгновений – и ее муж пронесется мимо. Вот теперь уже точно навсегда. – Генри, – тихо сказала Екатерина. – Генри! – отчаянно крикнула она. Он не слышал. – Гаур, москов, казак Яицкий! – заголосила она во всю силу своих легких, сама не понимая, что несет. Однако это сработало. Генри повернул голову. И резко натянул поводья. Чудо-конь притормозил, сменил курс и пристал к набережной. – Кейт! – радостно заорал Генри, бросаясь к жене. – Кейт! Слава богу, ты жива! – Он инстинктивно говорил на английском. – Как ты похудела! Ты же едва держишься ногах. Что ты тут делаешь? Почему не во дворце? Ты в кольчуге. Все плохо, да? Мы с Келпи плыли мимо испанских кораблей. Они здесь? Испанцы в Зимнем? Екатерина молча кивнула, прижимаясь носом к мокрой футболке мужа. – Кейт, детка, я так виноват – так виноват перед тобой! Я должен был быть рядом. Никогда не прощу себе, что меня не было тут, когда все началось! – Ну, зато премию свою получил, «Золотую щуку», – довольно-таки ехидно сказала Екатерина, слегка отстранившись от супруга. – Хотя дед тебя не упоминал в своем письме про оборону Шепси. Где ты вообще был? Загорел, сытый, здоровый. На каком курорте отдыхал? И с кем? – О, детка, я знал, что ты это скажешь, но я вообще не ездил в Шепси, я отказался от «Щуки» и ни на каких курортах не был. И уж тем более тебе не изменял! – Екатерина опустила глаза, Генри легко прикоснулся губами к ее лбу и весело продолжил: – Понимаешь, любимая, я глупо соврал, чтобы сделать тебе подарок к коронации. Прости, я уже понял, что сюрпризы в семейной жизни неуместны. Муж повлек Екатерину к мокрому жеребцу, который стоял на гранитных ступенях и с интересом посматривал на всех умными серыми глазами. Вблизи конь оказался еще более потрясающим. Немыслимо длинные ноги с гораздо большим количеством суставов, чем у обычных лошадей. Плотный хвост, очевидно, игравший роль руля во время движения в воде. И мягкая голубая грива, чем-то напоминавшая водоросли. Жеребец был фантастически прекрасен. – Я тогда полетел в Ирландию вот за этой модернизированной версией Несси, – сказал Генри. – Поздоровайся – это твой Келпи. – Келпи, – зачарованно выдохнула Екатерина. – Это что же, настоящий водяной конь? – Ага, – кивнул Генри. – Прости, что доставка немного запоздала. – Ой, да ерунда, – поспешно ответила императрица по-русски. – Ради такого можно и подождать. Привет, Келпи. Добро пожаловать в Российскую империю. Точнее… Нет, клянусь Нептуном, все еще Российскую. Пока Екатерина знакомилась с чудо-питомцем, Генри пожал руки Харитону и Ивану, поклонился мадам Столыпиной. Его прибытие, кажется, воодушевило всех. Даже Ивана, который, по идее, должен был бы возненавидеть рыжего англичанина. Однако то ли архитектор смирился со своей участью третьего лишнего, то ли отложил выяснение отношений на потом, – но он вместе со всеми бросился хлопать Генри по спине и спрашивать, как принц добрался из Ирландии и что вообще в мире делается. Генри рассказывал, что бесконечно долго болтался посреди Балтийского моря на пустом пароме, сутками напролет тренировал Келпи и наконец так его натренировал, что конь сумел буксировать этот самый паром аж до Морского порта Санкт-Петербурга. Нет, отсюда судно не видно, но вообще – такая громадина, что дух захватывает. По сути – целый город. Все стали восхищаться находчивостью Генри и наперебой рассказывать ему про трудное петербургское лето. Однако вся эта идиллия не могла продолжаться вечно. Екатерина, образно выражаясь, держала в руке гранату с выдернутой чекой и рано или поздно эта граната должна была взорваться. Следовало признаться мужу в измене. Ну хорошо, дальше поцелуев у Екатерины с Иваном дело так и не зашло – в основном, благодаря бурной деятельности мадам Столыпиной. Но и простые лобызания с посторонним мужчиной не были предусмотрены брачным контрактом, заключенном между гражданкой Романовой и гражданином Маунтбаттен-Виндзором в январе текущего года. Императрица так не хотела признаваться супругу в предательстве, что была готова на что угодно, лишь бы только оттянуть этот неприятный момент. Ужасно обидно было бы потерять мужа через две секунды после долгожданного обретения! Мысли крутились, как ноги коня-катамарана. Мозг, получив заряд эндорфинов, работал на полную мощность. – Готово, – уверенно сказала государыня наконец. – Что готово? – повернулись к ней друзья. – План спасения Петербурга готов. Это дерзко, смело, почти невыполнимо… Но только это и может сработать. И Екатерина Третья принялась раздавать сподвижникам задания. Она попросила у Ивана – нейтральным деловым тоном попросила – выделить ей лист из альбома с чертежами. Иван откашлялся, хотел что-то сказать, передумал и аккуратно отделил кремовую страницу, на которой написано было только «Душенька моя!» Карандаш архитектор всегда носил в нагрудном кармане. Ночь была ясной, луна помогала императрице. Екатерина стиснула зубы, набросала несколько строк. Остановилась на полуслове, скомкала листок. Замахнулась, чтобы швырнуть его в Фонтанку – но справилась с собой, расправила бумажку, разгладила ладошками, дописала задуманное. – Дорогой, к тебе двойная просьба, – обратилась она к Генри. – Ты же знаешь, что Васильевский остров делит нашу Неву на Малую и Большую, которые обе затем впадают в Финский залив. Садись на Келпи, отправляйся обратно на паром. К рассвету нужно пришвартовать его на Морском вокзале, ближе к Большой Неве, то есть у самой южной пристани Васильевского острова. Все испанские корабли стоят в устье Малой Невы, на севере острова. Будем надеяться, что в ночи они твою махину не заметят. – Екатерина сделала паузу. Следующие слова дались ей с трудом. – Но прежде чем плыть к парому, проскочите с Келпи через испанский рейд. Найдите там каравеллу «Нинья» – ее легко заметить, она самая иззолоченная из всех. Постарайся тихо забраться на борт и отыскать там свою тещу. – Василису Ивановну? – изумился Генри. – Она в плену у испанцев? – Наоборот. Потом объясню. В общем, передай ей от меня эту записку, не вступай с ней в пустые беседы и скорей на паром. Повторяю, очень важно, чтобы на рассвете паром уже был на Морском вокзале. Все ясно? – Ты очень хороша, когда командуешь, – невпопад ответил Генри, окидывая супругу легко идентифицируемым взглядом. Иван отвернулся. – Если все ясно – приступай, – строго сказала Екатерина, не позволяя себе расчувствоваться. Генри сунул поглубже за пазуху записку для тещи, подмигнул на прощание жене, запрыгнул на Келпи и бесшумно растворился в темной реке. – Остальные – за мной, – распорядилась государыня и первая спустилась обратно к гроту. Факел сгорел еще в первый раз. Сейчас ориентироваться в тоннеле пришлось наощупь. Шли на запах костра и овсянки, стараясь не споткнуться о каменные плиты. Вот и окошко в метро – чуть светится красноватым отблеском. – Харитон, земля вроде сухая, сама осыпается, – сказала Екатерина куда-то в темноту, – сможешь проделать проход, чтобы мы попали в вентиляцию? Казак без лишних слов принялся за дело, используя в качестве лопатки обломок песчаника. Отверстие получилось настолько просторным, что даже мадам Столыпина, пробираясь внутрь, охнула и крёхнула всего раза три-четыре, не больше. Харитон снял вторую за сегодняшний вечер решетку, и Екатерина вышла к подданным. Толпа, собравшаяся на перроне вокруг костра, зашевелилась. Кто-то вскрикнул, узнав государыню. Лиц было не разглядеть, но она кожей чувствовала враждебную атмосферу. Харитон с Иваном встали слева и справа от императрицы. Прежняя Екатерина стала бы мямлить, теряться, болтать жалкую чушь и еще больше восстановила бы народ против себя. Новая же Екатерина громко объявила: – Сограждане! Я знаю, у вас ко мне масса претензий. Предъявите их потом в письменном виде. Кстати, на бумаге в этот раз не экономьте, берите листы побольше. Теперь к делу. Я прошу – нет, я требую – дать мне последний шанс. Я знаю, как вытащить вас отсюда. И знаю, как вернуть город. Слушать ваши возражения у меня времени нет. Опять же – пишите, присылайте. Почта России, как видите, у нас блестяще работает в любых условиях. Итак, дамы и господа, все встали, быстренько собрались – и вперед, за мной! Екатерина подошла к краю платформы и шагнула на плоскую крышу сервера. Она не оглядывалась. В полной тишине сделала первые несколько шагов вглубь тоннеля. Наступил решающий момент. Пойдут или нет? Последуют ли за ней, великой неудачницей? Из толпы позади раздался женский голос: – Господа, миленькие! Ну что нам терять, в самом-то деле? Помните, как в третьем сезоне «Пляжных амазонок» они все полезли в сокрытую пещеру, не побоялись, и нашли там клад – сундук с самыми модными мини-бикини от Лидваля? Несколько голосов подхватили: – Классная серия! – Амазонка Амели прелесть, такая хорошенькая в новом купальнике! – А помните, как Жанетта подумала, что ей идет красный цвет, а оказалось, что нет! Вот умора! Екатерина боялась пошевелиться. Первый голос воодушевленно продолжил: – Девочки, миленькие дамы и господа! Да вы посмотрите, кто перед нами-то. Это же дочка Николая Константиныча, а он такой обаяшка, жизнь мне спас недавно! И, кстати, разрешил мне называть его Николаша, вот так-то. Очаровательный мужчинка, и такой красавец, прямо князь Фуржет… И потом, ну поголодали мы пару месяцев, ну и что, ну и хорошо! Прелестная диета. Я вот килограммчиков пять-семь точно сбросила. Как дадут электричество, сразу кинусь к весам. Так что я очень даже довольна. Пойду за нашей Катюшкой в огонь и воду. Ай-да за мной, девочки! Государыня ощутила за спиной некое оживление, защебетали девичьи голоса, зашевелилась толпа. – Русичи! Екатерина Николавна – это луч света в нашем темном царстве, – в густом мужском басе императрица с удивлением узнала вредного боярина Бутурлина из Центра помощи на Литейном. – История учит нас, что Романовы не раз выводили свой народ из беды. Вперед, к светлому будущему, опираясь на прошлое! Гул сзади усилился. Вот теперь с насиженных мест, похоже, снялись и мужчины. Екатерина двинулась вперед. «Идут, все», – шепнул догнавший ее Иван. Из глаз императрицы катились непрошенные слезы. Все тоннели метрополитена с недавних пор были заполнены сетевым оборудованием, старые рельсы демонтировали. Многокилометровые серверы, похожие на квадратные вагончики, нужно было как-то обслуживать, а потому над ними оставили вполне комфортное пространство для передвижения технических специалистов. Сейчас по серверной цепи уверенно двигалась государыня. Рядом следовал Иван, освещая ей путь головешкой, которую он успел достать из костра и обмотать негорючим кабелем, так что головешка болталась на кабеле наподобие кошачьей игрушки. В другой руке архитектор держал старинный альбом, символ запретной любви старой императрицы. Харитон, как всегда, бдительно охранял свою венценосную начальницу. Мадам Столыпина семенила где-то в толпе – у нее было спецзадание: разогреть монархические настроения в обществе. Судя по оживленной болтовне мадам с Мари, любительницей «Амазонок», поддержавшей Екатерину, дело продвигалось более чем успешно. Станций в столичном метрополитене было много, но обитаемыми были только три – за последние месяцы население города уменьшилось в десятки раз. После Великого электрического краха большинство петербуржцев устремились в деревни, где пережидать отсутствие энергии было легче. Поэтому сегодня задача императрицы была не такой сложной, как могла бы быть, например, в конце мая. Через несколько часов собрали всех, кто остался – и Екатерина повела их по тоннелям метро к Морскому вокзалу. Поднялись по бесполезному эскалатору наверх. Сегодня сплошные лестницы, подумала Екатерина. Общими усилиями разобрали баррикаду, которую несколько дней назад сами же и построили из крупных компьютерных деталей. Вышли на поверхность. Над городом занимался волшебный рассвет. Но на солнечные лучи, окутывавшие столицу золотом и светом, никто не смотрел. Все восхищались белым паромом, пришвартованным у южной пристани. Мари визжала от восторга. Корабль «Королева Елизавета II» был огромным, как квартал небоскребов в новом спальном районе на Черной речке. От него кружилась голова. Келпи нигде не было видно. Зато верный Генри – а ведь он и правда оказался верным! – встречал супругу уже на пристани. Он был неотразим в белой капитанской фуражке, из-под которой выбивались рыжие вихры. Екатерина провела пальцами по гладкой загорелой щеке – он даже успел побриться к ее приходу. – Я страшно соскучился, – прошептал он ей на ухо. – Потом, милый, потом, – поспешно отстранилась Екатерина. Ей было немного неловко перед ним. Ну хорошо, ей было ужасно неловко. А еще стыдно. – Ты же видишь, мы тут не одни. – Не слишком ли много зрителей ты привела на наше свидание? – Генри покачал головой, глядя на толпу оборванных, голодных людей с серыми затравленными лицами. – Это не зрители, – серьезно ответила Екатерина. – Это мои подопечные. Надеюсь, на пароме еще остались припасы? – Конечно! Келпи питается исключительно свежей рыбой, я тут в основном стаут пил, жара же невозможная… – Так и я знала, – вставила Екатерина. – …В общем, весь трюм забит едой и напитками. Принести тебе березового сока?