— Она торопилась, очень торопилась обратно, — с тревогой заметил Джоэл, желая уже поскорее выйти на дежурство, чтобы проверить Королевскую Улицу. Он понимал, что за пекарней теперь все время следят по распоряжению Умана Тенеба. Если бы появился Вестник Змея или случилось бы что-то необычное, Джоэл получил бы немедленный рапорт. Но о побоях или издевательствах над Джолин никто не узнал бы. Гадкая семейка, как и все в Вермело, умела скрывать свое уродство. — Ну, хорошо, ты мог хотя бы пригласить ее куда-нибудь, — вздохнул Ли. — Возможно, в другой раз. С этим пекарем что-то не так, — посетовал Джоэл и наконец решил поделиться: — Ты бы слышал, как он крыл ее последними словами, когда она вернулась. Ли тут же напрягся и смутился, тон его приобрел непривычную серьезность. Он настороженно спросил, ощерившись, как кот: — Она же… вроде как его приемная дочь? — А ты не знаешь, как с приемными часто обращаются? — проскрежетал Джоэл, давя осколки глиняной кружки, разбросанные под сапогами. Запах кофе мерзко смешивался с вонью немытого заплеванного пола. И, казалось, такая же дрянь покрывала пульсирующей пленкой душу. Теперь уже не одного Джоэла, потому что Ли резко подался вперед и вцепился в запястье, буравя взглядом: — Ох, Джо, да ее спасать надо! Он весь как-то странно замер, нервно облизывая губы. Глаза его расширились, в них билась предельная тревога пополам с неуловимым горьким сожалением. Он что-то знал, что-то отзывалось в нем болезненными ассоциациями. И Джоэл вспомнил, что о прошлом Ли знает не больше, чем о прошлом Джолин. — Спасать… — протянул устало Джоэл. Он и сам понимал, поэтому и опасался этого разговора. — Вытащить ее из пекарни как-то. А если… если… — голос Ли сорвался, он отстранился и откинулся на стуле, сцепив на груди руки, точно резко закрывшись. — Уман велел установить наблюдение за домом, — перевел тему Джоэл, хотя догадывался, как убого это звучит, как трусливо и мелочно. — Пусть за твоей мансардой наблюдает! Джо! А если этот пекарь все время бьет ее? — воскликнул Ли и прошептал в сторону: — Или еще что похуже… — Похуже… — Джоэл болезненно осекся. — Их связывает какой-то уговор. Возможно, мы случайно наткнулись на нераскрытое дело гарнизона. — Но если тебе нравится Джолин, неужели ты допустишь, чтобы кто-то издевался над ней? — презрительно скривился Ли. — Если я увижу хоть синяк на ее лице или руках, то немедленно заберу из пекарни, даже если они с пекарем оба будут против, — решительно пообещал Джоэл. — Вот такой разговор мне уже нравится! — с романтическим воодушевлением воскликнул Ли. Но Джоэл понимал, что не знает, с какой стороны подступиться к этой треклятой пекарне в Квартале Ткачей. Джолин с места бы не двинулась против своей воли. Впервые за все время их знакомства Джоэл подозревал ее в нечестных делах. Возможно, пекарь принуждал ее быть курьером для своих целей, но и она не сопротивлялась, раз за разом отбрасывая протянутую руку помощи. Глава 8. Карнавал уродов Птицы, точно закатные кляксы, зыбкой вереницей растекались по меркнущему небу. Но стройная стая разметалась от выстрела, как от земного грома. Город огласил трубный вой нечеловеческого оркестра стали из старых времен: военные палили из пушки по Красному Глазу. Он медленно показывался из-за стены, на этот раз с восточной стороны, прямо напротив армейской крепости. Змей развернулся, оборачиваясь кольцом вокруг Вермело, будто высматривая удобный лаз, чтобы прорвать оборону. «Луна» на небе появлялась каждый раз в новом месте, хотя сулила одни и те же неприятности. Но теперь доблестные воины гарнизона устроили неприятности Змею. — Ты слышал? Бастионом Эскуидон снова палит, — встрепенулся Ли. — Палит-палит. Эскуидон любит палить. Пушка у них знатная, нам бы такую против сомнов, — безразлично вздохнул Джоэл. — Да куда! Ее ж не сдвинешь. Она только по рельсам двигается. И то ее пятнадцать человек обслуживают. — Говорят, раньше по рельсам сама ходила, — вспомнил Джоэл. — Механизм какой-то был, на паровом котле и пружинах, а там два-три человека только заряжали и на рычаги нажимали. Громада пушки обычно виднелась даже с противоположного конца города с третьего этажа цитадели охотников. Она стояла на толстых серых стенах крепости военных. Бастион Эскуидон назвали в честь какого-то главнокомандующего, выигравшего важные сражения три или четыре сотни лет назад. Но мало кто помнил, с кем воевали. В Вермело смешались все народы, все языки сплелись единым нестройным говором. Уцелевшие писали свою историю нового мира, постепенно забывая, как пользоваться изобретениями старого. — Раньше и Змея не было, — заметил Ли. — Механизм механизмом. Но Красный Глаз вон щурится! Не нравится ему, видишь. — Кому ж понравится, — довольно хмыкнул Джоэл. Алое пламя ночного светила потускнело, подергиваясь сизой пеленой третьего века. Змей моргал и вытряхивал осколки, с неба доносилось угрожающее недовольное рычание. Или просто собиралась гроза? Патрулировать под дождем никто не любил, поэтому Джоэл заранее поежился. Они шли от цитадели охотников, собираясь развешивать Ловцы Снов. Сети привычно давили на плечи. Уже три дня ничего примечательного не происходило, создавалась иллюзия, будто жизнь входит в обычное русло. Но сердце Джоэла устало ныло: он все еще ни разу не встретился с Джолин, не ведал, как поступил с ней Зереф Мар. При этом устав предписывал бродить ночью вблизи Королевской Улицы. Теперь им с Ли целиком вверили Квартал Ткачей, а Квартал Шахтеров отдали Батлеру и его напарнику, безвестному юнцу. Посчитали, что умудренный опытом сорокалетний охотник научит мальчишку настоящей работе. Молчаливый покладистый Батлер поначалу неуверенно отнекивался, но приказы никогда не оспаривал. Квартал Шахтеров обозначили условно спокойным, зато Квартал Ткачей теперь патрулировали даже днем лучшие охотники. Население не понимало истинных причин такого оживления, но от любопытных глаз не скрылась развороченная телеграфная станция. Слухи перелетали из ушей в уши, как опасная инфекция. Джоэл и Ли ловили на себе недоверчивые взгляды поздних прохожих. Лавочники уже закрывали свои заведения, пекарня Зерефа тоже светила затворенной дверью и глухими ставнями на первом этаже. Джоэл уже три дня пытался постучать и узнать о Джолин, но она каждый раз ускользала. Возможно, кто-то и следил за ее перемещениями днем, но не Джоэл. А ему никакой информации не давали. Так же все никак не удавалось получить досье на Ленца, то ли графа, то ли герцога, который владел сгоревшим имением. Совершенно внезапно у архивариуса ничего не нашлось в бездонных ящиках. Расследование буксовало, заставляя Джоэла пребывать в сумрачном унынии. От мыслей отвлекал новый выстрел. Дым гигантской пушки стелился по Вермело, как упавшее облако. И Красный Глаз снова щурился, отчего наступал кромешный мрак: на уличное освещение не хватало ресурсов, а долгими ночами все озаряло алое сияние. Приглушенное, мистически-жуткое, оно вычерчивало с болезненной детальностью контуры предметов, заостряя углы и черня тени. — Ну вот, и как прикажете работать? «Молодцы», гарнизон, нечего сказать! Желтый Глаз почти закрылся, — посетовал Ли, разминая спину после тяжелой ноши: к моменту второго выстрела они успели развесить все отмеренные Ловцы Снов. Квартал Ткачей встретил новым узором улиц и проулков. Джоэл злился, что еще не успел достаточно хорошо выучить расположение каждой хибарки в юго-западной части района. А тут еще гарнизону вздумалось потягаться со Змеем, лишая последнего света. — Что там наши военные опять придумали? — удивился Ли, озираясь по сторонам в кромешном мраке. Красный Глаз моргал и метался, вытряхивая осколки огромного ядра. С неба на город сыпались обломки и капали кровавые слезы, подобные небольшому дождю. Да только слезы не скорби, Змей, как любой мучитель, не плакал от того, сколько боли причинял городу. — Стреляют в Красный Глаз. Что еще? — ворчливо ответил Джоэл. — Думают, однажды выбьют его и все проблемы решатся. Не верю я в это. — Я тоже, — кивнул Ли, едва различимый в тревожной темноте. — А если все равно продолжат превращаться? Красный Глаз привычно раскрылся и остановился посреди неба. Стараний великой пушки хватало минут на десять. После пяти-шести залпов, на которые тратилось колоссально много бесценного пороха, Красный Глаз обиженно мерцал и щурился. Иногда «луна» пропадала на несколько дней. Но кошмары не исчезали. Никогда. Возможно, вовсе не глаза Змея был виной, а какая-нибудь аура Хаоса, от которой вроде бы и защищала стена. По мнению охотников, гарнизон Эскуидон по большей части просто тратил время и ресурсы. От превращений в сомнов их старания никого еще не спасли. — Тогда все поймут, как прогнил этот паршивый город, — заключил Джоэл. Перед ним на мостовую упал очередной осколок ядра, глухо звякнув по брусчатке. Багряное свечение вновь вычертило лицо собеседника. — Ой да брось! — усмехнулся Ли. — Про прогнившие города всегда писали. Я вот пьес много читал, так там почти в каждой политические интриги, роковая страсть и патетические восклицания героя, «как несправедлив прогнивший мир»! — Ли картинно изогнулся назад, прикладывая руку ко лбу. Вышло у него и правда очень театрально и красиво, Джоэл невольно залюбовался гибкостью друга, на котором даже сети Ловцов Снов смотрелись как диковинный плащ из реквизита. «Надо было тебе в городской театр идти. И мне сейчас спокойнее было бы, — подумал Джоэл, представляя Ли на сцене, но тут же наткнулся на давний вопрос: — Или ты так и хотел, но почему-то не мог? Почему? Что заставило? Ли, откуда ты вообще?» Сотни вопросов вертелись на языке уже пять лет, но Джоэл не находил удобного случая, чтобы спросить. И почему-то он знал, что ответ на них приоткроет завесу вечных кошмаров любимого. Но Ли молчал, точно боялся из-за ответов навсегда потерять Джоэла. Что если Джолин скрывала от него свое прошлое по той же причине? Джоэл отгонял эти догадки, страшась цепляться даже за иллюзию ответных чувств: он ненавидел разочаровываться. Пока что с Джолин связывал долг охотника — объективный понятный факт. Устав предписал находиться в Квартале Ткачей, над которым простирала черные крылья надвигавшаяся буря. — Та еще будет ночка, — посетовал Ли. — Правильно я треуголку дома оставил. — Да уж, за треуголку деньги плачены, а голова-то своя, бесплатная. Пусть себе мокнет, — усмехнулся Джоэл. Тучи плыли из-за стены, из Хаоса. Значит, там существовала вода, к тому же после нее никто не перекидывался в монстра. Все ели растения, орошенные дождями неведомого застенного мира. Значит, обращения зависели и не от ауры Хаоса. В последнее время Джоэл думал, что и не от Красного Глаза. А бастион Эскуидон все старался, до отбоя выбрасывая еще одно ядро. После пушечных выстрелов Змей щурился, глухо шипел, но вскоре его рык слился с рокотом грома. «Сейчас бы дома сидеть под теплым пледом. Вдвоем. А не по крышам носиться», — подумал Джоэл, когда первые капли дождя упали на лицо, неприятно холодя кожу. Весна приходила рывками: то буйным цветеньем, то частыми грозами. Ветер нес по улицам мусор, выковыривал из потаенных уголков сухие листья, уцелевшие с осени. Труха и пыль летели навстречу, и охотники прикрыли лица шарфами. Глаза резало, точно в них попал порох от гигантской пушки. Непогода разыгрывалась не на шутку. Снова на улицы спускался кромешный мрак. — Придется зажигать лампы, — заключил Джоэл, и они отправились на ближайшую телеграфную станцию, чтобы взять два масляных светильника. Они едва не свернули привычным маршрутом к развороченному отделению, но вовремя спохватились. Лампы им выдавал уже другой старик в форме, и Джоэл надеялся, что его не постигнет судьба несчастного коллеги. Тем временем буря все закручивалась порывами ветра, словно намеревалась затянуть Вермело в гигантскую воронку. А и неплохо бы! Джоэл как-то раз слышал сказку про дом, подхваченный волшебным смерчем и унесенный в далекие страны. Возможно, так бы они все спаслись от Змея. Но сказки на то и сказки, что в них все легко и красиво. Разразись над городом ураган, разрушь он охранные башни со старинными машинами, никто бы не уцелел. Никто. Оставалось только надеяться, что этой весной налетит обычная гроза. Джоэл и Ли бродили по Кварталу Ткачей в кромешном мраке, озираясь по сторонам. Разделяться они опасались, потому что ветер свистел в ушах, а неверные блики фонарей не выхватывали ничего дальше пяти шагов. «Только бы в такую ночь не появился сомн! Никакой сомн! Уж тем более легендарный!» — умолял все силы, в которые не верил, Джоэл. Но непогода набирала обороты, тучи пухли и снижались. Красный Глаз совершенно скрылся за ними, но не погас. Внезапно до ушей долетела странная скрипучая музыка, нестройная и разбитая. Джоэл сперва вздрогнул, приняв звук за вскрик или стон, но успокоил себя, ведь сомны точно не умели петь. Вскоре сквозь ветер проступили слова, которые некто орал хриплым нетрезвыми голосом: — Я выпью до дна глотком чужой боли всю вечность времен, изъятых собой. Мимо с важным видом прошествовал пьянчуга Биф, на нем красовалась замызганная льняная рубаха и не менее замызганные штаны. Он шлепал грязными босыми ногами по свежим лужам с таким наслаждением, точно это он вызвал грозу. Он шел безбоязненно посреди улицы, крутя ручку пузатого вытянутого инструмента, из которого и лилась протяжная монотонная мелодия. — Что это у него? — подивился Ли, присматриваясь. — Колесная лира! — радостно гаркнул Биф, впервые ответив на едва слышные переговоры охотников. И это отчего-то напугало, будто стареющий безумец улавливал даже легкие шепоты. Джоэл потянулся к рукояти меча, вспоминая рассказ Грэма и Бима. Но вряд ли Вестник Змея мог принять форму человека, который нагло шатается целыми днями по одним и тем же улицам. — И охота тебе в грозу с колесной лирой слоняться? — махнул ему Ли. — А когда еще? — пожал плечами Биф и деловито двинулся дальше, вновь декламируя: — Чужою судьбой открою границы будущего. — Да что с ним говорить. «Он всего лишь наживка, — хотел бы добавить Джоэл, но усомнился: — А наживка ли? Или свидетель? Знает ли этого Бифа наш пекарь?» В последнее время сознание подкидывало невероятные версии событий. Не хватало фактов для четких теорий, поэтому возникали предположения разной степени фантастичности. Джоэл никогда не считал себя блестящим следователем. Он выполнял работу как честный трудяга, не более того. Но отчего-то многие верили в него, например, Грэм и Бим. И Джоэл уже ощущал груз вины за то, что до сих пор не продвинулся в расследовании. Возможно, в городе творилось нечто ужасное, а потеря времени лишь усугубляла проблему. Возможно, с Джолин творили нечто ужасное, а он уже три дня не ведал о ней ничего. Словно в подтверждение его тревожных мыслей, небо раскололось от молнии, за которой тут же сумасшедшим оркестром грянул оглушительный рокот. Гроза повисла прямо над городом, но дождь только лениво накрапывал. Джоэл и Ли замотали головы шарфами, зная, что это все равно не поможет, когда накроет ливень. Отбой еще не прозвучал со стороны черневших башен, но улицы уже совершенно опустели. И только два огонька охотников трепыхались во мраке, расчерчивая клетчатыми отблесками брусчатку. Царило безлюдье, и лишь следом за Бифом, немного отставая, проковылял одноногий нищий. Его костыль гулко простучал по мостовой. — Подайте на пропитание, подайте, господа охотники! Обездоленные нередко выходили прямо перед отбоем, зная, что у охотников всегда водятся деньги. Попрошайки, конечно, рисковали, потому что не все ночные стражи отличались щедрым и великодушным нравом. Но Джоэл безразлично пошарил в кармане и кинул в глиняную плошку монетку, недовольно подумав: «Нищих все больше. А у нас в городе кризиса официально нет. Есть новая экономическая реальность. Да… Мог позволить себе хлеб с маслом — хорошо. Потом не смог — это кризис. Если никогда не сможет — новая реальность. Вроде как и не было никогда масла. Только черствый хлеб». И снова гром переплелся с мыслями, перекрывая команду «отбой», которая троекратным монотонным повторением разнеслась по Вермело. Спали под такую канонаду, наверное, только самые отважные. Повезло, что прошлые люди изобрели двести лет назад штуковины, которые ловили и уводили под землю молнии. Назвали почему-то громоотвод, хотя все давно знали, что давящий на барабанные перепонки звук ничуть не опасен. А вот яркая вспышка… Неотвратимая и быстрая, как обращение легендарного сомна из обычной тени. Джоэл вздрогнул, не представляя, как поступит, если именно в эту ночь вновь столкнется с Вестником Змея. Они брели с Ли, точно две промокшие птицы, нахохлившись, втягивая голову в плечи. Под одеждой скапливалась омерзительная сырость. Несмотря на промозглую погоду, Ли тянуло на разговоры. Когда они добрались до юго-западной части Квартала Ткачей, он приподнял лампу, неуверенно читая название на полустертой табличке, прикрученной к кирпичной стене какого-то дома: — Улица Энджа Делло. Кем он был? — Погиб за короля, кажется. Говорят, его в плен взяли, пытали, а он ничего не рассказал, — ответил Джоэл, хотя его мало занимала история. Особенно в такую ночь, когда они оба шарахались от каждой тени, готовые немедленно выхватить мечи. — А за какого короля сражался? И в какой войне? С кем воевали-то? — не унимался Ли. Опять он отвлекался от мрачных раздумий праздной болтовней. — С соседним государством. Или… Не знаю, Ли. У историков в библиотеке спроси.