Кузя оскалился. На этот раз это была не улыбка. — Так вы убивали десятки, сотни дивов и даже не думали об этом? — Вообще-то, убивали их вы. — Ну да, — согласился Кузя, — только у нас выбора нет. Это инстинкт Пустоши. А мы отчаянно хотим выжить. — Да… я понимаю. Аверин прикрыл глаза. Не слишком ли часто дивы стали читать ему нотации? Но следовало признать, что Кузя прав. — Послушай, — открыв глаза, проговорил он, — а если перед отправкой обратно я буду давать им отдых? Это даст им шанс выжить? — Если вы их еще и накормите — вообще отлично будет! — Кузя просиял. — Хорошо. Так и буду поступать впредь. — Что, правда?! Обалдеть вы колдун, так интересно наблюдать за вами! Не отдавайте меня никому, ладно? Аверин вздохнул и посмотрел диву в глаза: — Интересно тебе? Хорошо, я постараюсь что-нибудь придумать, Кузя. Очень сильно постараюсь. А сейчас надо идти спать. Завтра предстоит нелегкий день. — Можно подумать, они до этого легкие были, — пробурчал Кузя. Что брать с собой, когда идешь в гости к диву? Прежде такого опыта у Аверина не было, поэтому он понятия не имел, что принести в качестве подарка. В прошлый раз, собираясь с визитом в этот дом, он брал оружие. Сейчас он прихватил с полки пару книг, которые счел подходящими, и сдернул за хвост с лестничных перил катающегося на них Кузю. — Что может понравиться диву? — Еда, конечно, — не задумываясь ответил Кузя, обращаясь человеком. Он огляделся по сторонам и, видимо, не найдя ничего подходящего прикрылся занавеской. — А зачем вам? — Я же сказал, что мы идем в гости. Причем идем как просители. Поэтому надо произвести хорошее впечатление. — Куда это можно пойти в гости к диву? О! — его глаза округлились, когда не него дошло. — Мы идем к Анастасии? Здорово! Я надену свою новую рубашку… ой. Ей тоже нельзя говорить, да? — Ты ведь и так ей не говорил. Или — говорил? — Не-а, — замотал головой Кузя, — я никому не показывал человеческую форму. Только Сомову, один раз, — он хрюкнул. — Почему? Ты же ей доверял? — Ну… — замялся Кузя, — вдруг, узнав, что я человек, она не захотела бы мне помогать? — То есть… она помогает слабым. И ты боялся, что если она поймет, что ты сильный, то не поможет? Но она и так чувствовала твою силу. — Мы по-разному относимся к тем, у кого есть человеческая форма, и к тем, у кого ее нет. — Интересно… — Аверин отметил для себя, что обязательно еще поговорит об этом. Но сейчас надо было торопиться. До прихода Маргариты нужно было успеть многое. — Так что можно подарить Анастасии? Кузя задумался. — Вино, — сказал он, — она любит вино. — Вино? — удивился Аверин. — Вы же не пьете алкоголь, вам от него плохо. — Ага, — согласился Кузя, — но ей нравится его запах и вкус, она сама говорила. И я видел, что иногда она пьет по маленькому глоточку. — А, отлично. Куплю хорошего вина. Давай, возвращайся в облик кота, и пойдем. — Эх, — вздохнул Кузя, — рубашка… я в ней такой красивый. — У меня есть золотой браслет с гербом рода Авериных. Хочешь, я тебе его на шею надену? Кузя на миг задумался: — Не. Он тяжелый, будет мне мешать. — И полностью исчез за занавеской. Глава 4 Калитку в доме Перовых долго не открывали. Наконец она приоткрылась, и оттуда выглянул дворецкий. И тут же распахнул дверцу: — А-а-а, это вы, ваше сиятельство! А я не узнал сразу. Машина у вас другая, очень приличная. Вежливее дворецкий Артемий точно не стал, поэтому Аверин сделал вывод, что и всё остальное в этом доме вряд ли изменилось. Он прошел по дорожке. На этот раз Анастасия вышла его встречать. — Как продвигается дело? — спросил он. — Если верить вашему адвокату, то проблем возникнуть не должно. Я даже не знаю, как вас благодарить. — Благодарить стоит, когда всё благополучно завершится, — улыбнулся он. Они прошли в дом. Там их встречал Алеша. — Доб-о-е ут-о, Ге-мес А-а… — мальчик запнулся. Он попытался привстать с дивана, на котором сидел, но чуть не упал и с трудом вернул своему телу прежнее положение. — Не старайся, спасибо, Алеша, тебе тоже доброго утра. — Нет-нет, ему нужно учиться говорить сложные слова. Вы же сами сказали: если всё получится, он сможет поступить в Академию. Да, не в двенадцать, как обычные дети, а лет в четырнадцать, но сможет. Аверин поднял подарочный бумажный пакет и достал оттуда книги. — Вот, Алеша, это тебе, — он протянул мальчику подарок. — Эти книги написал мой отец. Я читал их в твоем возрасте. Сначала ты мало что поймешь, но потом они тебе очень помогут при поступлении. — Спа-а-и-бо! — старательно проговорил Алеша и протянул за книгами здоровую руку. Аверин дал ему одну, а вторую положил рядом. — А это тебе, Анастасия, — он достал бутылку с вином. — Мне? — удивилась дива. — Как это… неожиданно. Не желаете кофе? Легкий завтрак? — Кофе я уже пил. А от чая с какими-нибудь пышками или свежим хлебом не откажусь, я еще не завтракал. Если господин Артемий, конечно, сочтет меня достойным. — Прошу, присаживайтесь, — она указала на кресло, — я сама всё принесу. Не судите строго Артемия: Синицыны, черти, не дают никакого покоя. Каждый день приходят под ворота, пишут гадости, пачкают, грозятся спалить дом и «перестрелять всех вместе с колдуном». Боюсь, они имеют в виду вас, ваше сиятельство, — она печально улыбнулась. — Почему они преследуют вас? Меня, я еще понимаю. Они уверены, что я укрываю дива, убившего их сына. А ты тут при чем? И Алеша? — Не знаю. Думаю, им просто нужно кого-то винить, а мы ближе всех. Я пока не хочу никуда обращаться — мое слово не имеет законного статуса. Но как только я его получу, я немедленно напишу на них жалобу, и Артемий передаст ее в суд. А если господин граф сунется сюда — я просто оторву ему голову. Аверин улыбнулся. Он прекрасно понимал, что это не речевой оборот. — Я сейчас принесу чай. — Анастасия поклонилась и, шурша длинной юбкой, вышла из гостиной. Аверин посмотрел на мальчика. О чем с ним говорить, он не знал. Но и молчать было неловко. И тут его осенило: — Хочешь, я расскажу, как поступал в Академию? Алеша дернул головой и сказал: — Да. — Мой отец погиб на войне, поэтому в Академию меня повез наш фамильяр Анонимус. Он похож на твоего Артемия, но гораздо более суровый. Мы долго ехали на поезде, и за всю дорогу он не проронил ни слова, просто молча выполнял мои просьбы и поручения. Я стеснялся людей, поэтому ни с кем не заговаривал в дороге. А когда меня представили приемной комиссии и они начали задавать вопросы, я уже так истосковался по общению, что начал говорить без умолку. И меня еле смогли угомонить. Но, видимо, я им понравился, — он улыбнулся. Анастасия вернулась с подносом. И расставила по столу чашки и тарелочки с хлебом, джемом и сливочным маслом. Налила чай и коснулась кончиком пальца ломтика хлеба: — Разрешите поухаживать за вами. Аверин разрешил. Он сам отлично умел намазывать масло на хлеб, даже в гостях, но ему было забавно наблюдать, как изменилось отношение Анастасии с его последнего визита. Он отпил чай и взял намазанный маслом и джемом хлеб. — Алеша, ты хочешь? — спросила Анастасия мальчика, и тот опять дернул головой, на этот раз отрицательно. Он был занят — листал принесенную Авериным книгу. Дива повернулась к гостю.