– Марфа, – тихо окликнул её Александр Константинович. – Да. До семи ещё есть время, – старая няня поглядела на воспитанника через большое пенсне, усевшееся на её носу. – Кухарка уже всё приготовила. – Хорошо. Пригласи к ужину Фёдора. Он в очередной раз отлично справился с заданием. И красного массандровского вина. – Значит, дело закончено? Сегодня ты всё расскажешь Борису Михайловичу? – Он сегодня не приедет. Слишком много дел. Я хотел послать ему письмо, но, думаю, он и сам всё скоро поймёт. Да, и Порфирию теперь нет смысла скрывать от полиции правду. – Порфирий, – задумчиво склонила голову Марфа. – Это слуга их что ли? – Зови Фёдора. За столом всё узнаешь. Старая экономка торопливо поднялась и положила на маленький плетёный столик книжку и пенсне. Любопытство подгоняло её. Александр Константинович понял – ей не терпится первой рассказать знакомым сплетницам об убийце Ярослава Аносова. Держась за перила, она стала спускаться с веранды. – Может, и немца пригласишь за стол? Граф поразмыслил и отрицательно покачал головой. – Марфа, постой. Откуда Матюшкин узнал про ожерелье княгини Варшавской? Я не припомню, чтобы рассказывал ему правду. Услышав о светлейшей княгине, старая любительница сплетен и сомнительных новостей поспешила покинуть веранду. Она сделала вид, будто не расслышала вопроса хозяина. Усы графа Соколовского приподнялись в лёгкой усмешке. Не было никаких сомнений – она рассказала молодому следователю об общем секрете графа и светлейшей княгини. – Ничего не скроешь от этих халдеев. Лицо графа посвежело и перестало быть таким недовольным, как прежде. Соколовский вошёл дом и плотно закрыл за собой дверь. Конец * * * notes Примечания 1 Missstand (нем.) – беспорядок 2 Кирик и Улита – раннехристианские святые мученики. День памяти в православии совершается 15 июля по юлианскому календарю.