– Я провожу... Ты отдохнёшь, как принцесса. А утром позавтракаем нашим пирогом. Мария невольно засмеялась. Ей всего хотелось: и танцевать, и беседовать до устали, и есть любимый пирог под любимую музыку. Она послушно уходила под руку с Бьорном, покидала столовую и проходила дальше по уютному коридору, а там – наверх, к спальням: – Почему людям надо спать? Зачем так устроено, чтобы мы теряли время на сон?... Почему нельзя просто бодрствовать? Ведь мы бы столько успели, – улыбалась Мария, когда остановились у одной из комнат. Бьорн улыбнулся в ответ, открыл дверь и пригласил рукой пройти: – Чтобы любящие друг друга не забывали иногда отдыхать в объятиях, ласкать и любить... Ночь вдохновляет... Он смотрел с некоей таинственностью в глазах, но Мария уловила то самое желание, которое мужчина может испытывать к понравившейся женщине. Она боялась думать об этом, робела и молча отвечала улыбкой, проходя в спальню. Глаза тут же разбегались, поражаясь роскошному убранству. Будто находишься во дворце: вся мебель из тёмного массивного дерева имеет одинаковую резьбу в готическом стиле; тёмно-синий балдахин кровати, как драпированные стены, из ткани с геральдическим орнаментом; потолок с белой лепниной состоит из секторов круга и имеет сложный орнамент... Закрыть Здесь веяло чем-то старинным, но ставшим модным, как стараются теперь обустроить свои жилища более состоятельные люди. Здесь было красиво и со вкусом, уют и восторг... – Я вижу, тебе нравится, – Бьорн снова взял её за руку и одарил запястье поцелуем. Он смотрел проникновенно, желая вызвать в милой спутнице ответное желание, а Мария всё больше смущалась. Она подчинялась, словно околдованная. Ей очень хотелось сказки. Новые чувства удивляли, заставляя что-то внутри сжиматься, а сердце сдавленно стучать. Бьорн нежно обвил её талию руками и осторожно притянул к себе. Словно опутывал неразрывными цепями. Вновь Мария не понимала, что чувствует. И хотелось объятий, и страшно было. Их лица были вновь так близко. Взгляды дрожали... Закрыть Мария не успела подумать что, как губы уже были захвачены в плен крепкого поцелуя. Бьорн был всё больше настойчивым, прижимал её сильнее к себе. Он целовал смелее, но Мария ощущала смятение и скованность. Не так она представляла себе первый поцелуй. Она хотела чувствовать восторг, некое ликование и полёт чувств, мурашки по телу. Но всего этого не было. Она была сжата в объятиях, не смела шевелиться и не знала, как поступать с телом и губами... – Какая же ты, – Бьорн стал целовать шейку, вдыхать аромат волос и гладить её всю, словно желал изучить каждую клеточку тела. – Останься со мной... Навсегда... Стань моей женой... – Но я,... я не знаю, – растерянно молвила Мария, и Бьорн ласково взглянул: – Я сам сделаю так, чтобы твои вещи доставили сюда. О нарядах не беспокойся, я завтра пришлю модистку, платьев будет много и быстро. Что у тебя осталось в замке? Вещи, куклы? – Всё же я бы предпочла свою одежду, – пожала плечами Мария и робко улыбнулась. – И куклы. – Куклы обязательно, – улыбался Бьорн и тут же с энтузиазмом кивнул. – А где там куклы? В твоей комнате? Где она?... * – Осткака – старинный шведский традиционный фаворит среди десертов, впервые упомянутый в XVI веке. Самый известный рецепт осткаки родом из Смоланда и готовится с миндалём. В Смоланде этому десерту даже посвящён целый фестиваль. Параллель – творожная запеканка, но здесь используется не творог, а молодой сыр. Едят этот пирог в тёплом виде с вареньем. Глава 17 (ворон,... дух ночи...) Закрыть Быть может, кажется кому-то, Что тьма накроет свет навечно, Не будет жизни, не будет чувств, Борьбы, побед, разных безумств. И часто ночью в тишине Вопросы задаю красавице луне О том, что будет, важно что, Где милый, этот иль другой кто, Как жить и долго ли осталось, Как выжить, счастье, чтобы удержалось, И почему нам сны даны, И беды почему нужны. А утром солнце слепит вновь. Ночи забыта тишь, любовь. И день... то кажется длиннее, А то летит всё озорнее. И вечером, встречая тишь, Души волнение ощутив, Я задаю опять вопросы, А грусть зовёт, зовёт лишь слёзы: