Карета немедленно тронулась с места. Лошади набирали скорость, и замок становился всё дальше. Мария смотрела на него, украшенного редкими огнями фонарей, находившегося за обрывом, в окно, пока он совсем не растворился во тьме. Только мысли о Виллиаме не покидали. Всю дорогу Мария ощущала за него страх и тягу скорее вернуться. Когда же наконец-то приехали на постоялый двор, чтобы поесть и отдохнуть, Мария ненадолго задержалась у экипажа. Она впервые видела такой неухоженный, старый двор и невзрачный дом, в некоторых местах прогнивший. Казалось, здесь и не живут вовсе, пока к ним из хлева рядом не вышел старик. – Идём, что встала? – приказала ей Ингрид и гордо зашагала в дом. Мария следовала за нею и скоро понимала: здесь нет других гостей. Этот двор особенный и давно знаком Ингрид, как и подозрительный старик, который улыбнулся, приглашая рукой идти в дом, и смотрел, словно участвовал в каком сговоре. Всё здесь казалось странным, а взметнувшая вдруг из-за дома стая воронья заставила Марию вздрогнуть. Она смотрела им вслед и тут же с надеждой прошептала: Закрыть – Ворон, где ты? – Ты идёшь? – строго воскликнула вышедшая вновь Ингрид. – Долго что-то! – Да, – кивнула Мария. Она поспешила пройти в дом. На удивление здесь пахло свежевыпеченным хлебом. Среди влажности и старой обстановки в небольшой кухне перед печью стоял длинный дубовый стол. Из-за него тут же поднялась что-то подшивающая старушка. Она немедленно поставила на стол глиняную чистую посуду, а из печи стала выкладывать на деревянную доску небольшие булочки. – Садитесь, садитесь, поешьте. Комната есть для вас, - говорил старик, хитро улыбаясь Марии. Она села за стол, где Ингрид уже гордо напротив неё сидела, словно была у себя дома или самой королевой, которая снизошла до низкого слоя общества и одарила честью находиться здесь. Старушка поставила между мисок и кружек доску с булочками, масло на тарелке и кувшин с молоком. – Сейчас будет каша, – тихо сказала она и ушла обратно к печи. Мария с удивлением наблюдала, как старушка надела толстые, старые, но ещё защищающие от ожогов рукавицы и поставила чугунку подальше от печи на скамью. Чугунка была полна наваристой каши... Как только старушка сняла с этой посудины полотенце, сладкий аромат разнёсся вокруг, заставляя аппетит просыпаться. Скоро Мария с наслаждением ела кашу, запивая тёплым молоком. Взяв и свежевыпеченную булочку, которая слегка остыла, она закрыла на миг от восторга вкуса глаза... Хрустящая корочка, мягкая и тающая во рту мякоть... Закрыть – Она будет спать на полу у кровати! – резко сообщила Ингрид, и Мария застыла. В считаные минуты её позвали подниматься и идти в соседнюю комнату: небольшая спальня с дубовой постелью, на которой лежало несколько перин, высокие и на вид мягкие подушки. Ингрид вошла следом и махнула старушке, которая их сюда привела, уходить. – Всё, – с недовольным выдохом Ингрид прошла к тумбочке у кровати и достала оттуда верёвку. – Садись сюда! – приказным тоном указала Ингрид на пол у кровати. Мария догадывалась по тому, как она накручивала на руку верёвку, что сейчас привяжет к кровати. Возмущение смешивалось со страхом. Высказать ничего нельзя было. Взгляд Ингрид угрожал... Мария понимала: лучше быть покорной. Там где-то от её поведения зависит Виллиам. Даже спокойствие в родном доме. Сейчас Мария осознала, насколько может быть напуганной. Никогда не думала, что кто-то сможет вот так взять над нею власть. Такую власть, от которой, как казалось, избавиться будет невозможно... Глава 42 (полёт,... любовь...) Закрыть Порывистый ветер... Совсем как тот, который чувствовала Мария, стоя в замке у окна. Только теперь она была где-то в поле. Молодая ночь... Ещё не совсем темно, но круглолицая луна и блестящие жемчугом звёзды уже украшали небосвод, а там ни облака... – Эй ты! – окликнули где-то далеко позади грозные мужские и женские голоса. Мария наполнилась страхом быть схваченной. Предчувствие вечного плена и мук... Она оглянулась и убедилась в догадках: толпа людей бежала к ней через поле, а среди них видно было грозно кричащих ей Бьорна, Ингрид, старуху-ведьму и Иду. Ида была среди них! Она так же кричала, но вдруг будто оступилась и упала. Она просто исчезла из вида: больше не поднялась. К действиям Марию побудил крик пролетевшего над головой воронья. Сорвавшись с места, Мария бросилась убегать прочь в надежде, что не нагонят, но толпа преследователей была всё ближе,... ближе,... ближе... Ноги не слушаются, Мария пытается убежать, но нет, она теряет чувствительность в ногах. Они почти волочатся, и... нет под ногами земли. Нет! Закрыть В воздух! В небо! Какая сила заставила устремиться вверх?! Откуда взялись эти крылья?! Мария смотрела по сторонам, на себя, и еле удерживалась в воздухе, улетая куда-то высоко. Она не видела больше мчавшихся за нею. Ничего вокруг не было видно, кроме звёзд, луны и чёрных, светящихся, как смоль, крыльев. Они были очень похожи на крылья того ворона, с кем в последнее время общается и кого невольно ищет и сейчас, находясь в небе птицей. Да! Она стала птицей — понимала Мария, но восторг снова смешался со страхом. Хотелось видеть Виллиама, но где он?! Она очень хотела быть с ним рядом, как ворон. Быть ему дорогой, нужной, помогать ему и всё делать так, чтобы его глаза больше не были полны никакой печали! Большего-то и не просит! – Люблю... Люблю... Вот она, любовь, какая... Как я могла ошибиться?! Вот она! Она такая! – всё громче и громче повторяла Мария. Душа будто возвышалась. Дышать стало легче... Ночь. Нет сна. Дождь на душе. Ты не снишься больше мне.