— Не валяй дурочку, желудок угробишь – какой потом от тебя прок?.. Таким образом мне приходится приехать в контору, где шеф тащит меня в столовую. За обедом он признается, что недоумевает: почему это я спихнула на Йонаса свой самый козырный проект – он, Йонас, что, мой протеже? — Нет, Кати, ты пойми меня, пожалуйста, правильно, — спешит оговориться шеф. – Если ты его продвинуть хочешь... из каких бы там ни было соображений – нет, он-то парень способный... — Я ж тебе давеча так и говорила, — смотрю на него, набычившись. – Говорила, говорила. И ощущаю внезапную злость. От работы в сфере строительства поневоле грубеешь, огрубела, безусловно, и я, но сейчас мне все равно хочется еще раз макнуть его носом, чтоб не думал, что на меня безнаказанно орать можно. — Просто у тебя, — говорю, — недавно была «дельта». Тебе отшибло память, да так и не пришибло обратно. — Ну я ж извинился уже... Ну, Кати... На хрен мне, думаю, твои извинения. Просто тебе вдруг приспичило, чтоб именно я работала именно на этом проекте. — Да ладно, не дрейфь. Никуда я от тебя не уйду, – говорю ему спокойно. Он же этого боится. Могла бы при таком случае прибавку к зарплате потребовать, что упускаю наихалатнейшим образом. Мартин вроде успокаивается, но кто не успокаивается – это Франк. Он ведь не помышлял о том, чтобы отпускать меня с проекта, а Йонас ему там на фиг не нужен. Таким образом мне становится понятно, почему шеф на меня наехал, и я в очередной раз убеждаюсь, что у Франка на меня виды иного характера, непрекращающиеся, так сказать. И тут уже ему Йонас помочь не в состоянии. А я не в состоянии помочь ему, потому что у меня виды совсем на другое: я хочу, чтобы в ЭфЭм немного отошли от меня. Может, отошли перманентно. Да, я так хочу. Я сама так хочу. Йонас хоть и не бросает своих привычек и отсутствием «планов на выходные» по-прежнему не обижен – возводит меня в статус обожествления. До этого, наверно, просто не прочь был переспать, теперь же упрочняется в обожании безоговорочном и бесстрадательном. Узнаю от Рози, что он по пьяне кому-то признавался, что, мол, с какой бы девушкой ни проводил время – всегда в состоянии представить у нее мой облик, а от этого, мол, «драйвит шустрее». Этак мы – все мы, не только я и Йонас – коллективно толкаем перед собой густой, мрачно-темный «ноябрьский» декабрь, катим его подобно здоровенному кому из грязи, каменюк и старых листьев. Ком от скатывания, понятно, только растет и вырастает выше нашего роста. В него набивается куча всего, а проект, как я слышу, разрастается. Только меня теперь нет на нем. И я, полагаю, не вернусь. *** Франк ценит рождественские праздники, а потому все важные «активити» обычно ставит максимум на девятнадцатое, не позже. Йонас тоже собирается в отпуск под «Сильвестр», то есть под Новый Год, но так, чтоб с запасом – чтобы начать провожать старый, да основательно. От этого ему, правда, ой, как сомнительно. Он стоит сейчас передо мной, как раз поделился своими планами. — Да езжай, конечно, — разрешаю я. – Чего? – когда он ушам своим не верит. Отмахиваюсь: – Мне нормально. — Так, алё... – тыкает его Рози. Она давно уже им «отболела», если вообще когда-либо болела безответным влечением к какому-либо мужчине. Йонас смотрит на меня такими глазами, как будто не прочь и меня с собой прихватить. — Ниче, потом отработаешь, — посмеиваюсь я. — Ты знаешь, что я охреневаю от тебя? – медленно и веско произносит Йонас и... запечатлевает поцелуй на моей щеке. Рози шутливо-неодобрительно качает головой, как если бы хотела поругать его за то, что он распространяет на работе коронавирус. — Ладно, ладно, погуляй там, — покачиваю головой я. – Тебе расслабиться нужно. Не один же он туда едет, в самом деле – чего меня лобзать? — Ты знаешь, что я почти забыл, куда хотел ехать?.. И зачем?.. – Йонас просто, не грубо, но и не робко берет меня за руки. — А ты поезжай – вспомнишь! — советует Рози. — Эт-то еще что такое! – возмущенно трубит проходящий по коридору Мартин. — Это ничего такого, — спокойно отзываюсь я. — Это фрау Херрманн подписала мне отпуск, — произносит Йонас, глядя мне в лицо и не выпуская моих рук из своих. – Спасибо, Кати. — Надеюсь, вы не вдвоем в него намылились. Работать кто будет? — Не, не вдвоем, — успокаиваю я начальника. – Я на вахте. И я ничего не подписывала – не имею полномочий. — Да отпусти ты ее уже. Ей, в отличие от тебя, работать надо! — набрасывается на Йонаса Рози. Он подчиняется ей с видимым неудовольствием, отваливает медленно и как будто с трудом. — Нашелся мне хватальщик! – ворчит Рози. — Ниче, сахарок, все нормально, — смеюсь я. – Он артист просто. Актер, который сам верит в свою игру. Кстати, над чем это мне работать надо? — Дык совещание же ж по Карре-Ост надо подготовить, последнее в этом году, а этот хохмач сваливает! — М-м-м… да? – у меня внутри мгновенно пустеет что-то. – Я думала, его провели уже... — Не-а, переносили. Меня спрашивай, прежде чем всяких обормотов в отпуск отпускать. Твою мать. Я думала, эту чашу... все чаши – мимо меня... блин. Рози совсем-совсем не спрашивает, почему это я вот уже с месяц, как спихнула Йонасу Карре-Ост. У нее хватает соображения не полагать, будто я в натуре ему покровительствую. Наверно, она догадывается об истинной причине, и у нее также хватает соображения не допытываться, верны ли ее догадки. Они верны настолько, что сейчас она парится о сформировавшемся косяке еще раньше меня. — Ниче, переживем. Йонас мне дела передаст. Да в конце концов, я даже не знаю, насколько в проекте вообще задействован Рик... может, зря я так старательно избегала этих ВиКо... Эм-м-м... rick.hermannsen@fm.real-estate.de Ладно, задействован. Включаю его в инвайт-список, сидя за компом вместе с Йонасом. А и хрен с ним. Рик Херманнзен. Или, наверно, Херманнсен, если произносить на датский манер. По фиг. Настолько же по фиг, как и то, что фамилия его созвучна с моей. Я и раньше над этой созвучностью не заморачивалась. С Йонасом складывается все очень странно – не будь я абсолютно и стопроцентно в нем не заинтересована, сейчас, вероятно, места бы себе не находила от жаркости этой нашей с ним передачи дел. Он сидит рядом, фактически обняв меня, и то и дело лезет на пару с моей рукой щелкать мышкой, а то и просто гладить мою руку. Не думала, что он такая артистически-безбашенная натура, настолько эмоционален и горяч. Наверно, это всё его творческая, архитекторская жилка. — Ай... Так, хватит уже, а... – не выдерживаю, когда он из-за этих своих лапаний опрокидывает мою чашку и заливает стол остывшим кофе. – По-хорошему хрен бы я тебе так разрешила, ты ж в курсе... — Да... да... – бормочет он. – Ты просто такая классная... самодостаточная... Меня прет. Спасибо, что по башке не даешь. — Ниче, в отпуске разрядишься. — А то. Но о тебе думать буду постоянно. — Не гарантирую того же. — Знаю. Это ничего. Да, очень странно, но он знает, что делает. Синхронно встаем из-за компа. Сегодня пятница и все уже посваливали домой. — Ладно, — говорю. – Теперь можешь ехать. У него самолет через четыре часа. Это офигительно скоро, но мониторить, чтобы он на него успел – не моя обязанность. За окном пятничные сумерки, но мы не включали свет. От этого кажется, что еще не совсем стемнело. Вижу, как Йонас неторопливо, но и без излишней медлительности приближается лицом к моему лицу. Наши губы встречаются, сливаются друг с другом... «А, ладно» — думаю сквозь его мягкие, умелые поцелуи. Почему бы нет. Йонас реально хорош собой, прямо-таки –не вру – до некоторых подрагиваний у меня в самых интересных местах. Вернее, это я такая вреднючая зараза – любая другая на моем месте определенно сказала бы про него: сексуальный красавчик, обожаемый бабами, умненький, не обремененный комплексами и, в принципе, не козел. И… вкусный, засранец. Кажется, его увлечение мной усугубилось до того, что хорошенько его проняло – он целует меня очень сладко, с огоньком. Контролирует руки – не лезет ни ниже, ни выше талии. Я же говорю, он знает, что делает. Оказывается, если мужчина тебе не противен, его поцелуи способны доставить приятное удовольствие. Да у нас с ним весь день так прошел, думаю под сладко-ритмичный танец, в каком его язык непрерывно исследует мой рот. От него приятно пахнет, сам он приятен на вкус. А тот факт, что он скоро улетает – это тоже приятно, как ни странно. Видимо, сейчас Йонас состыковался с чем-то во мне и сам того не подозревая, дал мне то, что мне как раз было нужно. Может, он и представляет меня во время секса со своими девушками, чтобы добавить изюминку. Обнаруживаю, что представление об этом погружает меня в сладкую истому – мне ведь тоже есть кого представить. И хоть их поцелуи непохожи, представлять мне все равно нравится. — Круто, — подтверждает он, нацеловавшись со мной. – Очень. — На самолет не опоздай, — замечаю. Все-таки проявила организационную заботу. Наверно, больше из боязни, что он может раздумать и остаться – и тогда на фиг мне все это надо?..