– Не вопрос, посижу ровно. Такси перешло в правый ряд, затем вкатилось в разгонный туннель и стало ускоряться так быстро, что Брейна начало приятно вдавливать в спинку кресла, а когда мелькание осветительных панелей в туннеле прекратилось, машина вылетела на шоссе, с ходу встроившись в редкий поток скоростного транспорта. Здесь было больше скорости, больше простора и настоящей дорожной роскоши с широкими полосами и аэродинамической сеткой, позволявшей гасить паразитные турбулентные возмущения. Брейн ожидал, что это удовольствие продлится с полчаса, а потом снова обычное шоссе, однако такси летело с ветерком почти до самого здания «Порт-Империала». Лишь на последнем отрезке машина соскочила в тормозной туннель – куда более узкий, чем разгонный, и, выпустив все щитки, задрожала под набегающим потоком воздуха. Доставив пассажира до места и получив полный расчет, таксист отъехал в отстойник и включил на панели режим прогона тестов. Это требовалось для отчета перед диспетчером, который в реальном времени отслеживал на мониторе движение машин транспортной компании. Просто остановиться таксист не мог: это не поняли бы в компании, под прикрытием которой он работал, а также собственное начальство, следившее за тем, чтобы агент «не спалился». – Докладывает «дядя Пензер»… – Кто? – переспросил удивленный голос, и таксист решил, что его случайно переконнектили на другого абонента. Но через мгновение он отбросил эту мысль, ведь это была спецсвязь. – Докладывает «дядя Пензер»! – повторил он более настойчиво. – Ай… Это… «Жинтарь-полста-восемнадцать» слушает… – Какой «жинтарь»? Вы там хлорофилла объелись, что ли?! – возмутился агент. На том конце послышалась какая-то возня с перекладыванием гарнитуры с одного оператора на другого. Наконец шорох и трескотня изломанного провода прекратились, и оператор профессионально поставленным голосом произнес: – Приветствую, «дядя Пензер», «Ангелиось-три-пять-двенадцать» тебя внимательно слушает. – Наконец-то. Я уже думал, вы пьяные валяетесь, а сервером теперь ваши девки управляют в голом виде. – Да ты что? Такое только померещиться может, у нас тут суровая мужская действительность и семнадцатый час суточного дежурства. Ты чего хотел? – Мне замначальника бюро нужен. – Нужен – сейчас получишь… Но не успели агента соединить с начальством, как на заднем плане послышался грохот какой-то посуды и раздались громкие девичьи вопли, где одна кричала, что ее ошпарила какая-то дура, а вторая возражала ей, что она сама такая. Но тут соединили с замначальника. – Слушаю тебя, Хамзат! – Сэр, все прошло как по писаному. Принял его возле базы, доставил до «Порт-Империала». Настроение у объекта нейтральное, в разговор втянуть не удалось, но на контакт откликался. – Понятно. Как твое мнение – намерен ли он отклониться от указанного маршрута? – А я почем знаю? Там маршрут наверняка не на одни сутки, а я его… – Заткнись, пожалуйста. – Молчу, сэр. – Думаешь, это я тебе опросник готовил? – Думаю, нет, сэр. Вам его прислали, – догадался агент. – А значит, что? – А значит, задайте вопрос еще раз, сэр, кажется, у меня сформировалось несколько выводов. – Итак, склонен ли он?.. – Склонность к нарушению маршрута проявилась в ситуации несформированной реактивной среды социального окружения, что говорит о возможном нарушении стандартных схем поведения в момент обострения деструктивных личностных факторов. Как вам такое, сэр? – Дерьмо, надутое воздухом. Но для отчета сойдет. – Так я отключаюсь? – Да, отключайся… хотя… подожди! – Слушаю, сэр. – На «горизонте пятнадцать» снова шлюхи на дежурстве? – Я не разобрался, сэр, похоже, там какие-то кастрюли и что-то там варят. 4 Вот и очередной пассажирский борт. Брейну казалось, что он какой-то разъездной работник, поскольку в последнее время транспорта в его жизни стало больше чем нужно. Не радовал даже уровень комфорта. Лучше бы пожить на одном месте, хотя бы год. Лучше пять, чтобы потом сразу на пенсию. Здесь для военных полагались хорошие пенсии, и Брейн вполне бы мог на такую рассчитывать, если бы не эти постоянные терки между спецслужбами и прочими госструктурами, где у него постоянно получалось принимать не ту сторону. – Ваш багаж, сэр. Это паж-канзас. Чемодан был нетяжелый, но Брейн разрешил персоналу доставить его до номера. – Нам необходимо зарегистрировать вас, сэр. Это уже менеджер по размещению пассажирского потока. Блондинка лет двадцати восьми, но скорее тридцати двух. Следовало учесть, что у сотрудников ее уровня бесплатный билет на поддерживающие и омолаживающие процедуры. – Девушка, я хотел бы прямо сейчас пойти в номер, а зарегистрироваться после. – Сэр, но тогда вы не сможете принять участие в розыгрыше «золотой пассажир» и не получите скидку на сладкую вечеринку в размере тридцати процентов!.. Брейну глубоко безразличны были все эти «золотые пассажиры», «платиновые клиенты» и «миллионные абоненты». Также его не интересовали «сладкие вечеринки» со скидкой или без, но в глазах хорошенькой менеджерши он заметил интерес и остался, сев на стул в баре, располагавшемся недалеко от входа, где у службы размещения находился небольшой офис. Внимания Сэм, так звали блондинку, ожидало еще несколько пассажиров, поэтому их знакомство прошло быстро и формально, однако перед уходом она сунула Брейну в руку крохотную записку – «Приду после ужина». Пассажирский супермонитор «Викрамеско» через час после прибытия Брейна на борт стартовал не с обычной площадки, а с гравитационных колонн, тем самым экономя семьдесят процентов топлива. При этом обошлось без чрезвычайных режимов для пассажиров, и Брейн, даже не присев, пережил старт, рассматривая банные принадлежности в ванной и изучая инструкцию о правилах использования нелимитированной воды. Номер, конечно, не как в «Спейсперл», однако вполне приличный. Оставив его, Брейн, не переодеваясь в гражданское, пошел прогуляться по лайнеру. Военных здесь оказалось немного, и на него обращали внимание из-за его роста. Но впервые ему было на это наплевать. До обеда еще имелось время, и Брейн решил осмотреть судно. Ему было интересно все, и останавливали его лишь замечания персонала, сообщавшего, что далее пассажирам вход запрещен. Брейн извинялся, разворачивался и шел в другом направлении, и так продолжалось, пока на его бейджик не пришел сигнал, сообщавший, что пора обедать. Бейджик был оснащен говорящим навигатором, но Брейн в его подсказках уже не нуждался – он немного изучил судно и знал, где находится обеденный зал. Брейн двигался вместе с оживившейся публикой, и на него вдруг нахлынули ощущения откуда-то из детства, когда пару раз он был в каких-то детских лагерях. Тот же сигнал на завтрак, обед и ужин. И все топали по коридору, ловя запахи столовой и пытаясь угадать, что сегодня подадут. Здесь же, даже за двадцать шагов до распахнутых дверей обеденного зала, никаких посторонних запахов не ощущалось, за исключением каких-то древесных ароматов, подаваемых из подпотолочных аэраторов. Однако стоило перешагнуть порог обеденного зала, как сейчас же появились все соответствующие запахи – салатов, супов, омлетов, мясных наборов. Разумеется, весь этот спектр выдавали волновые имитаторы, заглушавшие запахи, пробивавшиеся с кухни, – испарения от дозаторов дезинфекции, фабричный запах пластика, из разных видов которого сделаны мебель «под дерево» и полы «под камень». 5 Вскоре Брейн нашел свой стол и порадовался, что в отличие от многих компаний здесь использовались полноразмерные столы, где не нужно было сидеть по струнке ровно, чтобы не заехать локтем в чужое блюдо. Там уже сидел седоватый канзас в костюме пшеничного цвета и изучал длинное меню. – Здравствуйте, прошу прощения, а какое место у вас указано? – спросил Брейн. – Что? Неужели старина Оркейн снова уселся на чужой стул?! – воскликнул канзас, едва не подпрыгнув. Потом взглянул на своей бейдж и кивнул.