Тот урод, носивший серьгу, — отнюдь не последний, но ты и сама это знаешь. Ты так хорошо понимаешь меня… И я тоже начинаю тебя понимать. Всякий раз, глядя в твои глаза, я вижу затаенную боль. Ты — отверженная. Мучаешься прошлым и никого к себе не подпускаешь. Точь-в-точь как я. Мы уже вышли с тобой на одну дорогу, но, прежде чем идти дальше, ты должна узнать меня лучше. Скоро тебе выдастся такая возможность. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti[32], твой покорный слуга, Рагуил — Давай-ка обсудим формулировки, — заговорила я, как только Пэдди дочитал до последних строк. — Манера выражаться многое выдает в человеке. С помощью этого письма мы можем проникнуть Протыкателю в голову не хуже Джеймса Брусселя[33]. — А это кто еще такой? — Он проанализировал манифест Безумного бомбера и первым в мире составил психологический портрет преступника, которого удалось поймать лишь его стараниями. — Каким образом? — Бруссель пришел к выводу, что во многом формальный язык, который использует преступник, и отсутствие разговорных выражений свидетельствуют о том, что он иностранец. Круглые очертания буквы «В», как у женской груди, означали, что у него Эдипов комплекс, а еще что он не женат. В общем, Бруссель даже предсказал, как будет одет Бомбер, когда его наконец арестуют. — В общем, раскусил парня со всеми потрохами, да? — хмыкнул Пэдди. — Что ты скажешь о Протыкателе по его письму? — Для начала — у него крайне высокий интеллект и непомерно раздутое эго. Он уверен, будто исполняет божественную миссию. Пэдди перекрестился. Я вскинула брови. Не знала, что он верующий. — Последняя строка — In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti — говорит кое-что еще. Наш преступник — убежденный католик. Только у них службы ведутся на латыни. Протестант никогда о Троице так не скажет. По воскресеньям наш приятель ходит на мессу. Одних молитв ему мало, даже не в духовном плане, а потому что с детства в голову вдолбили, что надо обязательно ходить в церковь. Обряды он соблюдает как положено. При этом вряд ли участвует в церковной жизни. Среди людей ему некомфортно. Он при каждой возможности сторонится общения. Даже сам открыто об этом заявляет, когда в письме называет себя «отверженным». Я указала на нужную строчку. И помолчала, задумавшись. Итак, Протыкатель — убежденный католик. Однако Маркус Линч во время нашего с ним разговора посмеивался над Терезой и открыто заявил, что не верит в Бога. Пока нет никаких оснований подвергать его слова сомнению. Мельчайшие движения, едва заметная мимика — все свидетельствовало о том, что он не врет. Значит, Протыкатель — верующий. Маркус — нет. Хоть у него был мотив для убийства, а также все возможности его совершить, вряд ли он тот, кто нам нужен. Невольно накатило разочарование. Я-то уже обрадовалась, что разгадала Терезину тайну… — Почему, как думаешь, он называет себя Рагуилом? — спросил Пэдди, странно на меня поглядывая. — Имя довольно редкое, так что он выбрал его неспроста. Единственное упоминание, которое мне встретилось, — в Книге Еноха. Рагуил — один из семи архангелов. — Что за Книга Еноха? — Это древняя еврейская рукопись. Ее авторство, по преданию, приписывают Еноху, прадеду Ноя. Однако современные ученые полагают, что датируется она где-то трехсотым годом до нашей эры, — принялась я пересказывать, что вычитала в «Википедии». Память у меня, конечно, не фотографическая, но почти. — По всей видимости, это один из наиболее значимых апокрифов Ветхого Завета. Пэдди улыбнулся. — А ты молодец… Неплохо разбираешься, да? Я хмыкнула в ответ. — Просто хорошо умею «гуглить». В общем, Рагуил — не обычное небесное создание. Он — архангел справедливости и законности. Его еще называют «Огонь Божий». Это может объяснять, почему преступник поджег Линча и последнюю жертву. Возможно, он не думал избавляться от улик. — Мне нравится ход твоих мыслей, Зиба Мак. Пэдди назвал меня так в шутку, но мне все равно не понравилось. — Верующие думают, будто незадолго до прихода Мессии Рагуил вселится в простого смертного, чтобы покарать грешников. Если Протыкатель и впрямь возомнил себя архангелом, значит, он, по всей видимости, шизофреник или страдает еще каким-то бредовым расстройством. Теперь у него психический срыв. Скорее всего, он подсел на запрещенные наркотики — метамфетамин, кокаин или какие-то психотропы. А может, бросил принимать лекарства… Впрочем, какова бы ни была причина его расстройства, ясно одно. Этот говнюк совершенно утратил связь с реальностью. Пэдди поморщился. Неужто его покоробила моя грубость? Странно, обычно парни из Скотленд-Ярда ругаются почище военных. Я торопливо продолжила: — Даже если ему удается скрывать свою болезнь, кто-то из окружения мог заметить, что он бредит. Надо опросить местные больницы, где есть психиатрическое отделение. Медсестры и врачи могут узнать человека, подходящего под описание. — Отлично! — Пэдди накорябал что-то у себя в блокноте. — Только имей в виду, таких людей будет очень много. Религиозные заблуждения у шизофреников не редкость. — И все же попробовать стоит, да? Я кивнула. — Теперь что касается почерка. Надо бы показать письмо графологу, пусть глянет как следует, но я в рамках своей подготовки тоже прошла курс, поэтому кое-что могу сказать и сама. Почерк у Протыкателя очень мелкий. Буквы собраны в кучу. Все — одного размера, что указывает на замкнутость и в то же время дотошность. Сам по себе почерк угловатый и острый — значит, автор агрессивен и напряжен. В общем, никаких сюрпризов. И посмотри, как он расставляет точки. Строго над буквами. Ни левее, ни правее. Значит, следит за каждой деталью. И вот еще что интересно. Протыкатель писал чернильной ручкой, не шариковой. Это тоже позволяет по-своему интерпретировать его слова и выражения. — Замечательно! — Видишь еще? Никаких признаков дрожи или сильного давления на ручку. Значит, писал он в расслабленном состоянии. Не испытывал ни волнения, ни страха. Этот парень искренне верит, будто его хранит Господь и никому не под силу его остановить. Пэдди тряхнул рукой, не успевая за мной записывать. Как обычно, я увлеклась и тараторила. С некоторым усилием я постаралась говорить медленнее: — Знаешь, мы все время ждем, что он вот-вот оступится… Рассчитываем на его промах, потому что, как бы там ни утверждали, большинство преступников удается поймать лишь по одной причине — они сами допускают ошибку. А Протыкатель убил уже шестерых человек. Причем двоих — за последнюю неделю. И ни разу не прокололся. — Ты права. Ни разу. Глава 43 — Как тебе мое прозвище? — спросила я у Пэдди. — А что тебя в нем смущает? — Так коротко — Мак — меня называют лишь приятели Дункана из Скотленд-Ярда и его лучший друг Джек. Откуда об этом знать маньяку?.. Пэдди снял очки, протер их и уставился в пустоту, словно дожидаясь ответа от невидимки. — Наверное, надо приставить к тебе охрану, — сказал он после паузы. — Учитывая все, что здесь написано, один бог знает, чего ждать от этого психа. — Спасибо, конечно, но я и сама могу за себя постоять. — Что тут стыдного, Мак, — принять чужую помощь? Тебе и без того пришлось несладко, и… Опять долбаные расшаркивания! — Пэдди, стыд тут ни при чем. Как и то, что случилось с Дунканом. Я прекрасно справляюсь сама. Охрана мне не нужна. За дверью раздался топот. Криминалисты закончили с коридором и лестницей, теперь принялись за площадку на верхнем этаже. Бедные мои соседи… Только что они жили в престижном районе города, в элитном, можно сказать, доме — и вот весь подъезд залеплен желтыми оградительными лентами, а повсюду толпятся люди в белых защитных комбинезонах и с пакетиками для улик. — Письмо я отнесу в лабораторию. Вдруг повезет, найдутся отпечатки и их можно будет пробить по базе. Ты ведь сама говорила — наш приятель мог сидеть в тюрьме или психушке. — Да, это вполне соответствует профилю. Кроме того, объясняет долгий перерыв между убийствами. Кстати, вот еще что! — встрепенулась я. — Две тысячи седьмой год. Опять семерка. Он на ней прямо-таки зациклился, тебе не кажется? Семь ножевых ранений. Первое убийство — в восемьдесят седьмом. И вот снова… — О, точно! Пэдди энергично закивал. Глаза у него вспыхнули. — Все выдает навязчивое состояние. Оно объясняет невозмутимость, с которой было совершено последнее убийство. Шизофреники нередко страдают от сопутствующих расстройств личности. В частности, обсессивно-компульсивного расстройства. Карл Юнг, например, называл одержимость навязчивыми идеями «защитой от душевного хаоса». Изначальный психологический портрет предполагал, что наш преступник неопрятен — этого вполне можно ждать от человека с психическим заболеванием. Однако, учитывая его тягу к обсессии, я бы теперь сказала, что, напротив, он одевается весьма аккуратно. Такие люди не умеют иначе. Дома у него должен царить идеальный порядок; каждая вещь лежит строго на отведенном месте. Возможно, у него есть работа. В общем, он гораздо более успешен, чем я считала… Я, растопырив пальцы, ладонями потерла глаза. Думай, Зиба, думай! — Когда серийный преступник неожиданно прекращает убивать, происходит это обычно по трем причинам. Либо он покончил с собой. Либо его осудили за какое-то другое преступление. Либо он переехал. Но может быть еще одна причина. Если он сознает, что полиция на него почти вышла, если ему хватает ума взять себя в руки, не оставив лишних улик, тогда он может залечь на дно. Возможно, это как раз наш случай. — Хотелось бы знать, что такого особенного в цифре «семь», да? — сказал Пэдди, возвращаясь к навязчивой идее Протыкателя. — Может, с ним что-то случилось, когда ему было семь лет. — Я потерла затылок. — Некая травма, которая вынудила его убивать. Или возраст здесь ни при чем и для него важнее дата. Седьмое число какого-то месяца. Или семерка тоже имеет религиозное толкование. Это же сакральное число. Бог отдыхал на седьмой день недели и все такое, да?