Он закрыл на мгновение глаза и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Настроить себя. В жилах забурлил прежний азарт. Этаким сдавленным смешком — словно Рагуил был беспредельно счастлив и не мог удержать в себе радости. В этот раз убивать будет сложнее. В отличие от предыдущих жертв, Маркус Линч не пьян. Сейчас в пользу Рагуила сыграет неожиданность. «Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь». Он досчитал про себя до семи и толчком распахнул дверь, занося над головой кинжал и расправляя за спиной невидимые крылья. С боевым кличем, ангельским гласом, воинственным ревом бросился на грешника. — Deus Vult![56] И только опуская кинжал, вдруг осознал одну странность. За все десять минут, что он наблюдал за отцом, Маркус Линч ни разу не перевернул страницу. Глава 97 И дело было даже не в том, что Маркус Линч не листал газету. И не в том, что он выбрал непривычное для себя издание. Самым странным был отблеск, исходивший от газетных страниц. Если б Рагуил помедлил хоть минуту, прежде чем бросаться к отцу с занесенным над головой ножом, то, возможно, успел бы задуматься. Успел бы заподозрить неладное. Однако эта мысль не дошла до коры его головного мозга, потому что Маркус Линч вдруг вскочил и повернулся к нему проворнее, чем каскадер из боевика. Рагуил уже давно не видел отца. Люди со временем меняются, и если они не делают пластические операции, то с годами обычно выглядят старше. Человек же, который вскочил с кресла, был определенно слишком молод для Маркуса Линча. Все происходило как в кино при замедленной съемке. Однако Рагуил не успел ничего осознать. Мужчина, который никак не мог быть его отцом, ударил Рагуила в лицо кулаком и пнул по голени, выбивая из-под ног почву. Рагуил шатнулся, взмахнул ножом. Противник упал на колено, схватил его за щиколотку и дернул, наваливаясь сверху. Рагуил отчаянно махал ножом. Чужое колено уперлось прямиком в живот, пришпилив к полу, так что архангелу возмездия оставалось лишь одно — беспомощно биться и скулить, как младенцу. Кто-то еще выпрыгнул из тени и ногой придавил запястье. Другой незнакомец отобрал нож. — Эйдан Линч, вы арестованы за взлом, проникновение и покушение на убийство, — заявил мужчина, которого он пытался убить. На запястьях щелкнули наручники. Рагуил вытаращился на незнакомца. Тот был бледным, весь в прыщах, с запавшими глазами. Руки, невзирая на бицепсы, выглядели тонкими, как у девчонки. У Рагуила отвисла челюсть. Он узнал инспектора. Хоть тот ни разу не выступал на пресс-конференциях, которые он смотрел в комнате отдыха в перерывах между сеансами терапии, но однажды стоял за спиной у Зибы Мак — именно в тот вечер, когда она назвала его педофилом. Как он не догадался, что в отцовском кресле сидит никакой не Маркус Линч, а жалкий самозванец? Как вообще так вышло?.. Инспектор же продолжил: — Это так, для затравки. Будь уверен, в Скотленд-Ярде обвинений добавят еще с десяток. А теперь вставай, пошевеливайся, ты, ублюдок! Он рывком вздернул Рагуила на ноги. Губы зашептали молитву: — Отец наш, сущий на небесах… Слова затихли сами собой. Истаяли, бесполезные, неуместные. Неужто Господь оставил его?.. Почему нарушил свой же завет — беречь его, оберегать самого преданного раба? Пальцы у Рагуила задергались. Он принялся считать до семи, потом еще раз и еще. Это что, какое-то испытание?.. Книга Иова, глава двадцать третья: «Но вот, я иду вперед — и нет Его, назад — и не нахожу Его; делает ли Он что на левой стороне, я не вижу; скрывается ли на правой, не усматриваю. Но Он знает путь мой; пусть испытает меня — выйду как золото»[57]. Да, это наверняка очередное испытание его веры — так Иисуса искушали в пустыне. Рагуил расслабленно уронил плечи. Теперь молитва легко ложилась на язык. Двое вооруженных полицейских за руки и ноги выволокли его в прихожую. — Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя… — Эйдан?.. — донесся сверху дрожащий голос. Давнее имя камнем сорвалось с уст говорящего. Рагуил повернул голову. Наверху стоял отец, мерзкий Иуда. В глазах у него дрожали слезы. — Прочь отсюда, подлый Змей! Ты, предавший кровь невинную! — завопил Рагуил, распаляясь все сильнее, подбадриваемый голосами. И вдруг затих. Из темноты выступила Зиба Мак. Она положила отцу руку на плечо. Должно быть, все это время стояла рядом с ним. — Не слушайте его, — сказала Зиба Мак, поворачиваясь к Рагуилу спиной. — Он сам не знает, что говорит. Дьявол вцепился Рагуилу в горло. Воздух камнем застрял в глотке. Ангел-хранитель предал его, встав на сторону дьявола. На стене висели часы. Девять тринадцать вечера. Тринадцать минут. И девять плюс один плюс три — тоже тринадцать! Минута, когда правит Вельзевул. Нечистый. Небеса низвергли Рагуила прямиком в адскую бездну. Отныне цифры его не спасут. Он больше не Рагуил. Он больше не Пламя Господне. Он снова стал Эйданом Линчем. Одиноким мальчиком, испуганно дрожащим в темноте. Глава 98 Когда Эйдан Линч поднял глаза, я вспомнила, где видела его раньше. Лицо теперь перекосилось в гримасе, а вот рубашка была та самая — с рукавами, отутюженными до бритвенно-острых складок, как в тот день, в поезде. И, кстати, смотрел он тогда не на меня. Он смотрел на свою мать. На Терезу. Он не просто стал свидетелем ее гибели. Он следил за ней еще до крушения — все двадцать пять лет с того дня, как убил Сэмюэля Кэтлина. Что бы Эйдан ни вообразил, Сэмюэля никто не насиловал. Это было установлено наверняка, еще в те годы. Он рос счастливым ребенком — златокудрым ангелочком, который никогда не знал печали. Наблюдая, как Эйдана выводят через дверь, я зажала нос. От него на десять метров несло кислятиной. Как позднее выяснилось, запах уксуса, гнилых фруктов и тухлятины вызывается химическими соединениями в крови, а если точнее — транс-три-метил-два-гексеновой кислотой. У шизофреников часто встречаются нарушения метаболизма. Найджел Фингерлинг, прежде чем выйти вслед за Линчем, шутливо мне отсалютовал. Я улыбнулась в ответ. Все-таки мы одержали победу… * * * — Кажется, я знаю, когда он снова объявится, — сказала я ему с Джеком чуть раньше, у себя в квартире. — Надо лишь выяснить, кого он планирует убить. И как его остановить. — Время наверняка зашифровано в этой фразе, что бы она ни значила — про «солнце, тонущее во тьме, и кровавую луну», — отметил Фингерлинг, тыча пальцем в письмо Протыкателя. — Кажется, он говорит про суперлунное затмение. В газетах писали, что в воскресенье луна станет красной и крупнее обычного. — Отлично, еще одно убийство за две недели… Старший инспектор будет в восторге! — Постараемся порадовать его и поймаем гада. Надо только понять, кто следующая жертва… Разумеется, в одиночку такую загадку не решить. Найджелу Фингерлингу даже не пришлось лишний раз напоминать, что мы — команда. В конце концов, общими усилиями мы нашли наиболее подходящую кандидатуру. Джек вспомнил, что один из школьных приятелей Эйдана Линча рассказывал, как подростком тот спалил отцовский сарай. Графолог отметил, что строчка про «грехи отцов» написана с большим давлением пера на бумагу. Обновленный и дополненный мною психологический портрет предполагал, что следующей жертвой опять станет кто-то близкий, — Линч наконец набрался храбрости, чтобы выступать против давних обидчиков. Прежние незнакомцы и суррогаты Протыкателя уже не устраивали. Вопреки нашим опасениям, Маркус Линч, узнав, что за ним охотится сын, не стал упираться и позволил нам устроить ловушку. Отношения между ними всегда были прохладными, хоть Эйдан и не знал, что они друг другу не родные. — Мальчик был очень близок с матерью. — Теперь, когда правда выплыла наружу, Маркус говорил куда более охотно. — Она своей религией совсем промыла ему мозги. Я-то в Бога не верил, и за это он ненавидел меня еще сильнее… Если честно, я пытался полюбить парнишку, но особых чувств к нему все равно не испытывал. Бедняга, наверное, это понимал. Хоть я и простил Терезу, но, глядя на Эйдана, вечно вспоминал про ее измену. Ничего не мог с собой поделать… Кстати, мне ужасно жаль, что Эйдан не рассказал нам про деда. Мы бы обязательно ему помогли. Господи, и как я сам ничего не видел?.. Я подумала про собственные грязные секреты. Хранить тайны от близких порою проще, чем кажется. Однако некоторые вещи держать в себе нельзя. Иначе они сломают жизнь и тебе, и окружающим. — Вы подозревали, что Эйдан причастен к смерти Сэмюэля Кэтлина? — уточнила я. — Поэтому так нервно отреагировали, когда я в прошлый раз заговорила о последних словах Терезы?