Да, он раб Божий, но то, о чем его просят, попирает все божественные заветы! Каин, проливший кровь Авеля, навеки проклят. Если Эйдан оборвет жизнь Сэмюеля, то свою душу уже не спасет. — Веруй в меня. Я пришлю ангела, он будет тебя защищать, — произнес голос из горящего куста. Эйдан вошел в домик, где собрались скауты, и посмотрел на Сэмюеля. Тот сидел на полу с другими мальчиками и ел очередной шоколадный батончик. Он приносил их теперь каждую неделю. Эйдан на собственном горьком опыте знал, какова их цена. То была взятка за молчание. Плата за оказанные услуги. Сэмюэль, запихнув в рот последний кусочек шоколада, улыбнулся, вскочил на ноги и подбежал к своему кумиру. — Тебе помочь со следующей игрой? Внешне он выглядел абсолютно счастливым ребенком. Всегда улыбался и прекрасно ладил с другими мальчиками. Однако Эйдан знал, каково это — все время скрывать свои чувства и носить непроницаемую маску. Голос был прав. Сэмюель безмерно страдает. Надо положить конец его мукам. Спасти. Двумя днями позднее Эйдан помог душе Сэмюеля найти дорогу к небесам, а мать прикрыла его перед полицией. Она поняла, что из Уотфорда ей звонил отнюдь не сын. Следователям говорить ничего не стала. Господь, как и обещал, прислал ему ангела-хранителя. Мать была права: всему есть своя причина. В ту минуту, когда душа Сэмюэля отправилась к перерождению, Эйдан вскинул глаза к темному небу, и сквозь облака пробился светлый луч. Господь был им доволен. Эйдан поднес сложенные пальцы ко лбу и осенил себя крестом. Голоса зашептали: — Отныне будешь зваться новым именем. Отныне ты Рагуил, и ты угоден Господу. Эйдан Линч умер. Он стал архангелом. И только что исполнил свой первый божественный завет. Глава 95 Еще два года Рагуил будет бродить по земле, верша месть за Господа. Однако после Сэмюеля его миссия изменится. Теперь ему поручат не спасать невинных от мук, а казнить грешников. Началось все зимним вечером в конце декабря. Он увидел грешника в гей-баре — тот искал молодую душу, дабы ее развратить. Рагуил знал, где любят собираться извращенцы и какую низость они друг с другом вытворяют. Когда он увидал грешника, душа его возопила в страхе. Тот был очень похож на дедушку. — Уничтожь того, кто губит невинных, — зашептали голоса. — Сокруши тех, кто выступает против Меня. Рагуил подошел к демону и заманил его на Инвернесс-стрит. Родители уехали на выходные, и дом был в полном его распоряжении. Там он предложил демону отведать виски из бара его отца-язычника и дождался, когда тот без памяти уснет на полу гостиной. Затем достал нож. Он знал, что надо делать. — In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti, — произнес он и занес клинок над горлом демона. Однако Сатана отвел его руку. Та дрогнула, а демон пришел в себя. Глаза у него вылезли из орбит. На голове выросли рога, за спиной прорезались гигантские кожистые крылья. Он кинулся на Рагуила. — Не трогай меня, Змей! Не смей больше ко мне приближаться, — завопил тот, раз за разом вонзая в демона нож. Демон упал. Из груди у него хлынула кровь. Рагуил хотел избавиться от средоточия его злодейства. Лезвие затупилось. Весь в крови, усталый, он несколько часов кромсал демону мошонку, пока не свалился без сил прямо на пол. Очнулся уже утром и в страхе закричал: — Нет! Родители вернутся домой с минуты на минуту. А тут все залито кровью! — Самый преданный слуга Мой, — зашептали голоса, и комнату заполнил яркий небесный свет. Тихонько заиграла десятиструнная арфа. — Настало время для новой песни. Перед Рагуилом материализовался ангел и поманил его за собой, жестом велев захватить грешника. — Огонь, — зашептали голоса. — Сера. Рагуил оттащил тело в ванную и сбегал за спичками, захватив из шкафа в кладовке банку растворителя. Эйдан Линч умел разводить костры. Перед смертью все свои знания он передал Рагуилу. Хотя сжигать труп им доводилось впервые. После этого Рагуил бежал, снедаемый чувством вины за содеянное. Сам Господь велел ему убить демона; но ведь Он же завещал, что убийство — страшный грех… Впрочем, это не единственное, за что Рагуил чувствовал вину. Была еще одна причина, тайная, в которой он не смел признаться даже самому себе. Голоса о ней знали и мучили его ночами напролет, попрекая темной змеей, свившей гнездо у него на сердце. Ту статью Рагуил нашел в воскресенье, в Божий день. Он тогда спал на улице, на другом краю города, а питался, полагаясь на милость добрых людей. В сточной канаве валялась газета, где на первой полосе была напечатана его фотография в кадетской форме, а заголовок над ней гласил: «Личность изувеченной жертвы установлена». Рагуил изумился. Мать снова уберегла его от беды! Она опознала обгорелый труп в ванной как родного сына, хотя покойник был на добрых полметра ниже. Она — его ангел-хранитель. Защитила его в который раз. Наверное, она очень им гордится. У Рагуила сжалось сердце. Мать ведь верующая. Наверняка она поняла, что он исполняет волю Господа, а ее предназначение — беречь его. Это знак свыше. Рагуил должен и дальше исполнять святую миссию. Со временем он перебрался в Кэмден, чтобы быть к ней ближе. Все равно его внешность теперь сильно изменилась. Отросшие волосы, жидкая бороденка и впалые щеки преобразили его до неузнаваемости. А Катакомбы[55] под Кэмден-Лок стали ему идеальным убежищем. Ночами он охотился на демонов. Дед был слишком проворен и неуязвим. На его поиски порой могли уйти долгие месяцы. Впрочем, рано или поздно Рагуил настигал дьявола — и тогда не знал пощады. Вскоре его мысли стало занимать лишь одно: как вонзить клинок в глаз ничего не подозревающему Змию. Отныне он — Рагуил. Пламя Господне! Спустя два года он попался полицейскому патрулю. Те сказали, что он шизофреник и, судя по порезам на руках и крови на одежде, представляет опасность для себя и окружающих. Его «ради собственной защиты» поместили в камеру, а потом перевели в психушку, где заперли на двадцать с лишним лет. Однако теперь благодаря амбулаторному лечению Рагуил был свободен. Он мог жить как угодно — главное, соблюдать предписанные врачом указания. Как и любой пророк, Рагуил никогда не позволял себе усомниться в воле Господа. Он знал, что когда-нибудь обязательно уничтожит Сатану. Дьявол должен был стать седьмым по счету, только тогда все сложилось бы как надо. Седьмым, но не последним… Рагуил по велению Господа тихонько притворил за собой дверь черного входа в доме Маркуса Линча и снял начищенные до блеска ботинки. Эйдан Линч ненавидел своего отца. Это он был во всем виновен. Это он подстроил ту ночевку в доме дедушки и все их последующие встречи. Настал час расплатиться за свои грехи. Потому что, как сказал Иисус, величайший на земле грех — пренебрежение ближним. Глава 96 Рагуил на цыпочках прокрался сквозь кухню. Из гостиной орал телевизор, совсем как в те дни, когда он жил здесь под чужим именем. Он исполнил свой ритуал. Семь раз вдохнул кокаин. Семь раз прочитал «Отче наш». Семь раз осенил себя крестом: от лба к груди, от плеча к плечу. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Прежде чем зайти в комнату, замер. Сперва надо прочитать еще одну молитву. Если допустить хоть малейший промах, все пойдет наперекосяк. — Я ангел Твой, убийца Падших. Восстань со мной, Господи, и предай их силе меча моего. Он произнес эти слова шепотом, хоть и знал, что отец не услышит: телевизор орал на всю катушку. Маркус Линч всегда был туговат на ухо. Рагуил бочком прокрался к двери гостиной. Та была приоткрыта — как раз настолько, чтобы незамеченным заглянуть в комнату. Отец, так и не переодевшись, сидел в кресле спиной к дверям и читал газету. Странно. Обычно он предпочитал журналы или пестрые таблоиды. Вечно покупал эту дурную газетенку — «Дейли мейл»… Рагуил взялся за нож. Медленно, беззвучно вытянул его из ножен. Ярко блеснуло лезвие. — Давай, — зашептали голоса. — Давай, давай, давай!