— Всё нормально, — сказал он. — Я здесь. И ты здесь. Это просто ещё одна форма пространства. Веришь мне? Ченич кивнул. — Дыши под счёт. Я буду считать — а ты дыши. Дышать Рэма учил Дерен. На четыре счёта вдох — на четыре выдох. Это был не полный цикл, но для начинающего — сойдёт. Минута, и Ченич в самом деле ощутил, что его отпускает. — Видишь, ничего страшного, просто летим, — подбодрил его Рэм. — Осталось двадцать секунд. Вот. Чувствуешь, у корта появилась скорость? Мы вышли из прокола на субсветовой. Сейчас скорость будут резко гасить. И вот тут я бы уже прямо посоветовал уколоться и спать. Давай вместе? Рановато, но поспать никогда ведь не помешает. А завтра мы разберёмся, кого хотели отравить и зачем! Глава 6. Муки совести Имперский спецоновский крейсер «Персефона» В шесть утра в каюту Дерена по-свойски заглянул капитан Гордон Пайел. Здоровенный блондин с хитрыми зелёными глазами был одет не в китель, положенный военным его ранга, а в стандартный пилотский комбинезон без нашивок. Столкнёшься с таким в коридорах первой палубы — сроду не догадаешься, кто это. По фигуре — десантник, по моложавому загорелому лицу — пилот только-только из академии. Главное в глаза не смотреть. Истники — так на Экзотике называют тех, кто способен влиять на мир и себе подобных — звери опасные, а медотскек на «Персефоне» по традиции максимально удалён от командного сектора первой палубы. — Где щенок ташипа? — спросил капитан, оглядываясь, словно планировал обнаружить Рэма в какой-нибудь клетке, которая блокировала сигнал с личного браслета. Капитан видел, что маячок Рэма пропал. Но для проверки решил пройтись. В этом он был весь — предпочитал официальным путям — запросу у дежурного или у старшего — прямые. Не увидел маячок — зашёл в каюту. Это ему было проще, чем вызывать Дерена в капитанскую. И ладно бы только его. Всё-таки Дерен был лейтенантом и заместителем капитана. Да и притёрлись уже. Один Хэд знает, какой соли они ещё вместе не ели. Но капитан мог вот так же завалиться и к штрафникам. Дерен отложил книгу, которую читал, он любил почитать с утра пораньше, пока не завалили делами, и встал из-за стола навстречу капитану. Миг — и они обнялись. Инициатором снова был старший по званию. Более сдержанный лейтенант ограничился бы рукопожатием. — На Аскону улетел, — ответил Дерен, жестом приглашая капитана сесть и включая чайник. — Управляющий плантацией уже три отчёта прислал. А вчера пришла телега на самогó управляющего… — Дерен достал из хозяйственной ниши йилан с этой самой плантации на Асконе, что принадлежала Рэму. — Я Келли вчера заявку написал, чтобы отпустил на неделю. — То есть ты ташипа и наказал, и спас от моего разноса? — хмыкнул капитан, усаживаясь. От йилана он редко отказывался, и на возню Дерена с чайником взирал благосклонно. — Это ты вовремя подсуетился. А то я мог бы унизиться до рукоприкладства. Он-то куда полез? Водится с этой бандой… «Бандой» на корабле называли группу самых молодых пилотов основного состава — Эмора, Бо, Лившица и ещё два десятка таких же наглых, но менее квалифицированных. Парни не успели хватануть настоящей войны в силу возраста. Плюс с первого дня попадания в крыло ходили на «Персефоне» под капитаном Пайелом, который личный состав берёг, и потому адреналина молодёжи регулярно недоливали. — Ну, так они же ему по возрасту ближе, — пожал плечами Дерен. — Думаешь, я стал старый и перестраховываюсь? — Капитан почесал небритую щеку. Старым он не выглядел, даже реомоложенные не могли похвастаться такой гладкостью кожи и гибкостью движений. Разве что независимый эксперт из ведомства имперского Гендепартамента мог бы доказать, что капитан старше Дерена. Выглядел-то кэп гораздо моложе. — Думаю, Бо успел бы сбросить из чата заявку Рэма и взять другую, если бы был в пацане не уверен. Треугольник предложил Бо. Эмор подтвердил. А этот влез третьим. Если бы это Эмор вкинул фигуру, я бы ещё подумал, что он не успел Рэмку отбить. Но Бо бы успел. — Значит, ты полагаешь, что малой подрос? — капитан взял кружку с йиланом, вдохнул тёплый аромат и улыбнулся. — Хороший какой сорт. Это та самая «Южная лилия»? Есть же всё-таки от твоего ташипа польза! — Выходит, подрос, — кивнул Дерен. — Бо вряд ли руководствовался адреналином. У него всё посчитано. — А с теневыносливостью у пацана твоего чего творится? — Как в сказке: чем дальше, тем запутаннее. График растёт, медик молчит. Версия одна — продуктивная мутация. Дать его генетикам — так ведь на молекулы разберут. Капитан отставил кружку, и глаза у него стали колючими и сосредоточенными. — Значит, начмед не зря мне свои писульки пишет? У Рэма вообще, что ли, нет никакого порога? — Пока непонятно, — качнул головой Дерен. — Я думаю, что начмед торопится, но в целом он прав. По всем признакам Рэм что в Римановом пространстве, что в изменённом — примерно одинаково устаёт. Я его и к Росу уже сажал… Опытным путём берегов не обнаружено. Из наших медиков, спецоновских, никто ничего толком сказать не может, а посылать его на медкомиссию в Гендепартамент мне почему-то не хочется. Я летал к ним на консультацию, ну их. Капитан кивнул. Южные службы Генетического департамента давно подозревались в лояльности Северу. У командующего руки не доходили с ними разобраться. Как везти туда пацана? — А сам чего думаешь? — спросил он, опустошая чайничек. — Я бы осторожно сказал, что Рэму в зоне Метью даже как-то комфортнее. В реале у него неприятностей хватает, а после прокола он словно бы расслабляется. Как рыба, что на суше воздух только терпит, а потом бульк… — Талант, хэммет та мае, — криво усмехнулся капитан. — А я вот всё ещё засыпаю во время прокола. — Он глотнул йилана и спросил: — Значит, отправлять Рэма учиться — это мы зря задумали? Дерен неуверенно дёрнул плечом. Он знал, что капитан «засыпать» стал после теракта над экзотианской Джангой. Ранения он там получил мало совместимые с жизнью, реабилитация шла долгих два года, и постэффекты вылазили до сих пор. Тогда кэпа и «омолодили» так, что взгляд теперь поневоле задерживался на лице: он или нет? Может, и мозг у него не до конца адаптировался для проколов пространства? Капитана собирали по частям с помощью хаттских технологий. Один Хэд знает, что вышло, раньше-то такого даже хатты не делали. — Летать Рэм уже сам может кого-нибудь научить, — сказал Дерен, чтобы не думать о сложном. — А история, философия? Сколько ему послезавтра исполняется? Двадцать один? И чего? В основной состав его ставить, неуча? У него в голове такая политическая каша! — Это возраст за него говорит. Рэму хочется чётко понимать, где друзья, где враги. И логика у него своя есть. — Ну, это да, — усмехнулся капитан. — На Прате он бунтовщиков чуть с ума не свёл новой политической картиной мира. Дерен неопределённо двинул плечами. На словах капитана о Прате что-то вдруг зацепило его эхом. Какая-то тревога. И уже не отпускала. Тревогу он ощущал и раньше. Но тогда показалось, что это было связано с косяком Рэма и недовольством капитана Пайела. Но вот ташип якобы в безопасности, а беспокойство только усилилось. И почему Прат? Тогда Дерен чётко знал, что Рэм рискует своей щенячьей шкуркой, но на задание его отправил… — Мы занимаемся, капитан, — пробормотал он, думая о своём. — Историей? — переспросил кэп. Дерен кивнул. — Не систематически, но… — Уволить бы его на пару месяцев в общину на Кьясне, там бы его истории научили! — Кэп как-то уж больно весело рассмеялся. — Но не судьба. — Нас на Север кидают или в Чёрный сектор? — сообразил Дерен. Капитан после совещания на «Гойе», флагмане Южной Армады, летал ещё к своему куратору, генералу Мерису. Генерал мог и приоткрыть ему какие-то карты. — Мерис конкретного ничего не сказал, — разочаровал капитан. — Намекнул только, что ловить спецоном таггеров — это деменция. Командующий объединённым Югом, лендсгенерал Колин Макловски по прозвищу Дьюп, был большим другом капитана Пайела и не давал генералу Мерису загонять спецон в очередную смертельную авантюру. Однако шестой месяц держать тяжёлые крейсеры на патрулировании сектора?.. — Ну, так это и в самом деле деменция, — легко согласился лейтенант. — Мы уже такого шороха наделали в районе Саа — Сефир, скоро начнём перехватывать грузовики с подгузниками для местного таггерского сброда. — Зато пассажирские корты потихонечку расширяют зоны сообщения. Спокойно стало на транспортных линиях. — Капитан допил йилан и с сожалением заглянул в чайник. Заваривать ему было лень, а Дерен ушёл в собственные мысли и перестал изображать гостеприимного хозяина. — Мерис Колина уже год убедить не может, что мы должны плотнее взяться за северян. Колин сказал — баста, война кончилась… — Это он нас бережёт, — не согласился Дерен. — Он тоже видит, что пограничные миры между Югом и Севером похожи на незакрытую рану. Там вот-вот полыхнёт. И я уверен — Мерис зашевелился неспроста. — Значит, почуял в словах командующего слабину… — задумчиво сказал капитан. — А ты в курсе, что у нас в Чёрном секторе? Дьюп сказал, что опасность неожиданных союзов идёт оттуда. Сослался на какой-то первый уровень метизации. Ты хоть знаешь, что это такое? Дерен кивнул. — Ну вот почему все всё знают, а я — нет? — нахмурился капитан. — Наверное, потому что системно вы философию не изучали, — Дерен улыбнулся примиряюще и продолжил. — Первый уровень метизации связан с генетическими причинами протестной активности новых цивилизаций. Там суть-то простая — кровь смешивается и даёт много активных потомков, которые ощущают себя недооценёнными.