С Кифарой было двое охранников, и ещё двое бежали со стороны лифта. Они быстро оцепили каюту, переориентировали пассажирский поток. А потом подоспели ещё четверо, и только тогда Кифара решился войти внутрь и посмотреть на Галку. Рэм, так и стоявший в дверях, шагнул вбок, пропуская его. Двое охранников просочились вслед за шефом, засуетились вокруг лежащей на полу девушки: делали съёмку, светили на пол в поисках следов и вещдоков. Кифара командовал. Пискнул спецбраслет, принимая сообщение, и Рэм потянулся к нему, чтобы глянуть, кто это пишет: Дерен или Ченич? У него только эти двое были на громкой связи. — А ну, стоять! Ещё тебя не хватало до полной раздачи! — заорал на него Кифара. — Как мне уже позабыть тебя сразу?! Кто тебя сюда пропустил, а? — Я к Галке пришёл, — кивнул на тело Рэм. — А убил зачем? — взревел Кифара и запричитал фальшиво: — Такая хорошая девушка не дала — ай-ай! — Почему не дала? — удивился Рэм. — Дала бы. Только я не успел. Она была уже мёртвая, когда я вошёл. — Это все так потом говорят: дала бы, да не успел! — осклабился начальник службы охраны. — Вот я сначала выясню, кто тут кому не дал, а ты — посидишь взаперти! А ну, взяли его! — Он посигналил своим сатрапам, тыкая пальцем в Рэма. Парень нахмурился. В каюте камер могло не быть, тут всё регулируется, согласно пожеланиям пассажиров, но в коридоре безопасники съёмку ведут всегда. — Вы можете по камерам посмотреть, когда я пришёл, — сказал он спокойно, хотя охранники уже подскочили и пытались его обыскать. — А мы и посмотрим! — взревел Кифара. — Потом посмотрим! Давай сюда оружие и коммуникатор! Рэм и не возражал особо. Охранник без труда вытащил из кармана на бедре пилота станнер. Игрушка была не именная, взять её мог любой. Но спецбраслет — дело другое. Парень фыркнул и вытянул руку. — Ну, пилите. Силой спецбраслет с него можно было снять только с мёртвого. — Ах ты, жёлтая, воняющая дерьмом личинка гусеницы ху! — выругался Кифара по-алайски. — А ты — задница, из которой она вылупилась, — ответил ему Рэм на том же языке, полагая, что алайского начальник службы не знает и оскорбления не поймёт. Но тот или разобрал знакомое слово, или догадался про смысл, потому что покраснел, как школьница. — А ну, тащите его уже! — заорал он на охранников. — В шестой номер, в экранированный! Чтобы эта зараза не успела ни с кем связаться! — Это вы меня от юриста оберегаете? — спросил Рэм и вывернулся из захвата охранника. Нет, сопротивляться он не собирался, сидеть в наручниках ему было совсем неинтересно. Но перед вторжением в каюту охраны Рэм успел включить спецбраслет на запись и сейчас пытался так мазнуть над ним рукой, чтобы отправить часть разговора последнему адресату. Интересно, кто там у него, Ченич или Дерен? Охранник схватил Рэма за локоть, и парень расслабил руку, позволяя её заломить. — Дебилы, — выругался он.— Вы бы лучше убийцу искали! — Иди-иди, родной! — сделал ему ручкой Кифара. — Будет тебе юрист. Потом. В течение суток, как и полагается по закону. Два охранника выволокли Рэма в коридор, хоть он и не думал сопротивляться. И только там отпустили. Парень демонстративно отряхнулся, одёрнул рукав комбинезона, но возмущаться не стал. Молча пошёл между двумя амбалами. Они быстро миновали оцепленную часть коридора и начали проталкиваться в толпе пассажиров к лифту. Пассажиры с любопытством разглядывали парня в пилотской форме, зажатого между двумя охранниками: что же он натворил? Рэм вёл себя тихо, сила была пока не на его стороне. Он помнил, что огласка ещё одного ЧП может не дать корту стартовать на Аскону, а потому даже не мечтал, что его отпустят, пока корабль не начнёт разгон. И юриста ему не видать. Хорошо, если сообщение успело отправиться. Вот только кому? Рэм покосился на браслет: похоже, что Ченичу. Это его сообщение было последним. Они спустились на технический этаж, это Рэм понял по силовому кабелю, змеящемуся по потолку. Шли быстро. Парень едва успевал запоминать дорогу по техпомещениям, в основном знакомым. Крупнотоннажные корабли имеют похожее расположение отсеков. Остановились перед каютой с табличкой: «Служебная». Здесь был цифровой, а не магнитный замок. Такой без везения не откроешь — простым подбором можно сутки промучиться. Рэма втолкнули внутрь, и дверь закрылась сначала с шипением, а потом раздался глухой хлопок. Значит, была ещё и вторая дверь, спускающаяся сверху. Плохо. Парень невесело усмехнулся и осмотрелся. Каюта, где его заперли, была похожа на карцер. Кровать, столик, санузел без дверей. И, как и предупреждал Кифара, экранированная в плане передачи сигналов. Маячок на браслете Рэма сразу погас. Но из архива письмо ушло на автомате, ещё когда он бежал по коридору в каюту Галки. Значит, Дерен весточку от Рэма получит, хотя и не ту, что надо бы. Ну и последнее видео — тоже ушло. Ченичу. Вот что было в его письме: «Рэм, срочно возвращайся в каюту. Я не шучу. Официант, которого мы с тобой посещали сегодня, мёртв, и служба охраны на время посадки сделает всё, чтобы не допустить утечки информации. Тебя могут задержать как ненужного свидетеля». Рэм чуть не рассмеялся. Ну, его задержали даже поинтереснее, чем свидетеля — как убийцу. Хотя вряд ли такое обвинение продержится больше суток. Ну так Кифаре это и надо. Ему бы до Асконы дотянуть, а там, видно — трава не расти. И на что только не пойдёт менеджер ради экономии бюджета… Говорят, они уже за десять процентов прибыли убить могут, а тут явно большие эрго крутятся. Рэм прошёл в санузел, вымыл на всякий случай руки и лицо. Его так приучил Дерен: пришёл, умылся, тогда уже вались на кровать. Ну и завалился. Прямо в обуви. Вот всё-таки не карцер: на кровати можно валяться. И спецбраслет при нём. Было бы настроение — хоть головидео смотри или книгу читай. Но настроения не было. Мысли возвращались то к мёртвой Галке, то к Ченичу. Вдруг его тоже заперли до старта? Галку было жаль. Неужели это певец ей так отомстил за все её обнимашки? Скотина он всё-таки, этот певец. Вот было бы так: если голос хороший, то и человек хороший? А тут — поёт, как ангел, а сам... Ну, вот за что он её, а? Рэм знал, что в жизни часто бывает так, что бьют вообще ни за что. Это правило он постигал на собственной шкуре, а потому запомнил его твёрдо. Попав на военный крейсер в шестнадцать лет, Рэм не сразу стал местной достопримечательностью. Это потом пилоты и техники возились с любопытным мальчишкой с удовольствием. А с тремя пилотами «вне рейтинга» — Туссексом, Эмором и Бо — Рэм даже сдружился. Но поначалу не все в экипаже были согласны терпеть под ногами неумелую мелочь. Особенно на боевых дежурствах, или когда заедала рутина. Однако дисциплина на «Персефоне» была не номинальная, а вполне себе военная, дедовщины здесь не водилось и даже драки в экипаже случались редко. Рэму прилетало пару раз по шее в горячке боя, на что он не обижался. Но один раз прилетело серьёзно.