Остальные члены экипажа пытались приспособить под работу навигаторские пульты и слаживали действия. Рэм то и дело подзывал техников, сливал им какие-то программы со своего браслета. Они спорили. И постепенно стали провешивать в навигаторской не только домагнитную арматуру для временной коммутации, но и крепкие словечки на самых разных языках. Имена богов так и мелькали: Чирган Кале, Белые, Хэд… Хэд, впрочем, богом не был. Рэм сказал, что для крейсера, даже лёгкого, стандартное время торможения — сорок минут. И только военные могут пойти на риск и затормозить быстрее. И он не ошибся. Минуты тянулись, техники успешно заканчивали работы по обеспечению контроля над системами корта, а неопознанное судно всё ещё тормозило и к маленькому пассажирскому кораблю никакого интереса не проявляло. Отсрочка не радовала Ченича. Тут бы уж лучше быстрее понять, что за люди? Чего они захотят? Чтобы им выдали Рэма? А что если Кифара согласится? Ведь на левую чашу весов ляжет жизнь только одного парня, а на правую — жизни многих пассажиров. Связист окликнул Рэма, уверенно передвигающего символы над навигаторским пультом, и подогнал ему какую-то голографическую фигурку. Парень кивнул и показал большой палец. С техниками у него быстрее вышло сработаться. Пилоты корта ещё косились на Рэма, не очень понимая, чего ждать от мальчишки, хоть и заточенного, как бритва, а вот техники уже прониклись. Подходили со своими идеями, предлагали что-то, не очень понятное пилотам. Но Рэм понимал. Наконец, и один из пилотов решил обратиться к самопальному навигатору. Ему показалось, что вражеский крейсер не поляризовался при выходе из зоны Метью в Риманово пространство. Рэм кивнул, пояснил, что лёгкий крейсер не обязательно проворачивает своё нутро под «шкурой» щитов и корпуса. Иногда он тормозит, просто растягивая обшивку. Особенно старые суда, спущенные с верфей ещё до хаттской войны. — Значит, крейсер — старье? — осторожно уточнил пилот. — Скорее всего, — согласился Рэм. — Но реакторов у него три. Это понятно по навигационной сетке. Вот, — он вывел на экран зелёную схему, как бы разрезающую условный корабль противника на кубики. — Крейсер даёт развёртку по двум осям. А тепловых пятен на обшивке три. И потому у него предположительно больше, чем два реактора. Но четыре, я думаю, просто некуда будет воткнуть. — Да и три — многовато будет, — нахмурился второй пилот. — Прогноз надо брать худший, — отрезал Рэм. — Пусть лучше я ошибусь, и враг окажется слабее. — А вообще… — первый пилот решился задать вопрос, который мучил сейчас всех. — Мы можем ему хоть чем-то ответить? — Конечно, можем. — Рэм говорил и активно обменивался символами с техниками: — Начнём с того, что у нас есть модули экстренной связи, четыре штуки. — И чем это нам поможет? — удивился пилот и посмотрел на недоумевающего товарища. — Подойдёт любой подвижный объект со светоотражающим покрытием, — пояснил Рэм. — Ударить нам нечем, но мы можем отражать удары вражеского крейсера комбинированно. И с помощью щитов, и с помощью модулей. Вот так. Он вывел схему возможного светочастотного удара крейсера и защиты от него. Над пультом заскользили треки и символы. Ченич прочёл название схемы, и даже в картинку постарался вникнуть, но в чём смысл — не понял. Изображение было трёхмерным, с дополнительной сеткой развёрстки под магнитные и временные искажения. Пилоты, однако, такие схемы читать умели. Они поднялись с кресел и встали за спиной Рэма, обсуждая манёвр. Тут же полезли техники со своими советами. Модули были разномастными, и характеристики у них отличались. Заглянул Кифара, начал вздыхать в дверях. А что если он уже решил выдать Рэма? С крейсера будут требовать отдать мальчишку — к эйнитам не ходи. Ченич внимательно посмотрел на начальника службы охраны. После гибели капитана, тот остался самым большим начальством, и судьбу корта решал теперь он. — Я не идиот, уважаемый, — огрызнулся Кифара, поймав этот пытливый, проникающий до самого нутра взгляд. — А если они потребуют выдать? — спросил Ченич. — Под угрозой гибели всего корта? — А кто помешает им забрать парня, а потом всё равно расстрелять корабль? — поморщился Кифара. — С бандитами не договариваются, господин юрист. Любая наша уступка — заранее проигрыш. — Но ведь и шансов у нас нет, — выпалил Ченич. Оба пилота и два техника, обсуждающие тактику боя с помощью модулей, замолчали. Рэм повернул голову, смерил взглядом сначала Кифару, потом Ченича и нахмурился: — Шансы есть всегда! — Есть-то они есть, — не согласился Кифара. — Но в нашем положении лучше смотреть в лицо истине, как бы эта тётка не морщилась. Шансы наши очень гипотетические и призрачные. Что мы можем противопоставить до этих бандитов? Я не тот, чтобы учить вас рулить, но всё что мы могли бы сделать как надо — это разогнаться и прыгнуть. Рэм помотал головой: — Во время разгона и торможения корт наиболее уязвим. Начни мы разгоняться, они бы уже использовали свою превосходящую скорость и снесли нам щиты. И мы были бы вынуждены лечь в дрейф вообще без возможности сопротивляться. — А сейчас что? — не понял Кифара. — Это же корт! Это даже не грузовик, у которого есть противометеорные пушки! — Во-первых, щиты у нас мощнее, чем у грузовика, — спокойно пояснил Рэм. — И мы сможем какое-то время отражать удары. Масса судов схожая, они не враз смогут перегрузить нам щиты. А если кинут слишком много энергии на обшивку, то преимущество в мощности может стать опасным для них самих. Три реактора — многовато на такой объём вещества. И во-вторых… — Он вдруг улыбнулся светло и безмятежно. — Я ведь своему старшему, Дерену, не успел отписаться, а обещал. Он меня за такой косяк выцепит хоть в чёрной дыре. — И как? — не понял Кифара. — Твои друзья далеко, уважаемый. Мы отрезаны от связи, пока не выберемся из этого мешка! Ему только что объяснили, что связь вблизи рентгеновской звезды можно продавить только ближнюю, если корабли будут буквально в видимости друг друга. И это всё, на что можно рассчитывать. — Наши пилоты могут связаться с военным патрулём Содружества по ведомству местной разведки, — сказал Рэм. — Дерен умеет поставить всех на уши. И это тоже даёт нам определённые шансы. Кифара хмыкнул. Вчера он начал бы спорить с мальчишкой-пилотом, но сегодня… — Значит, главное — тянуть время? — с надеждой спросил один из пилотов. — Значит, помощь всё-таки будет? — Так точно, — кивнул Рэм и обернулся к Кифаре и Ченичу: — Кто из вас мастер затягивать переговоры? Чужой крейсер лёг на параллельную орбиту, и техники бросились по местам. Навигаторскую они забили плотно, двое вообще устроились на полу. — Связь на паузу, — коротко предупредил Рэм. И связист, садистски улыбаясь, принял сигнал чужого корабля, вывел на пульт, но отвечать не стал. Сигнал мигал. Рэм внимательно изучал приблизившийся крейсер. Его трёхмерная модель крутилась на навигационном экране, то разворачиваясь в проекциях и раскрывая нутро, то обрастая символами и цифрами. — Согласен, — отозвался первый пилот. — Реактора три. Световых линий на обшивке нет, опознавательные коды не высылают. Рейдеры. — Или таггеры, — добавил второй пилот. — Для таггеров посудина большевата, — буркнул связист. — Курс 12-32-40, — приказал Рэм. — Попробуйте его отжать, хочу, чтобы включил маршевые. Первый пилот хищно оскалился, и корт шариком покатился на крейсер. Ченич не понял бы, что происходит, но компьютерная модель взаимодействия кораблей была выведена на обзорный экран, висящий над пультом. И он следил за картинкой, не очень-то понимая команды. Ули поднял голову и тоже уставился на экран. Там шёл этакий голофильм с участием корта и рейдера. Корт несло на рейдер, словно он потерял управление. Бандитам пришлось маневрировать. Сигнал на экране связиста замигал интенсивнее. Крейсер очень хотел достучаться до корта. — Бьётся-то как, сердечный, — жалостливо сказал один из техников. — Бьётся-бьётся, только обос… ся, — пояснил другой. — Тихо, — предупредил Рэм. — Связь: откликайтесь, но через помехи. Мы их плохо слышим. У нас старая аппаратура, и вообще всё плохо. Корт неисправен. Задача ясна? — Так точно, — отозвался связист. Он согласовал канал связи и изобразил недоумение в голосе: — Дежурный связист слушает! Кто вы? Мы не можем принять ваши коды. Вы терпите бедствие? Ченич улыбнулся. Похоже, боевой настрой Рэма подействовал на всю команду. — Это ты терпишь бедствие, Павлий! И по мозгам сейчас огребёшь! — заорал хриплый голос. — Я тебя сейчас пощупаю светочастотным, развалина ты старая! Ты чего творишь, а? Рэм показал связисту перекрещенные руки, и тот не подтвердил канал видеосвязи, но вывел видеосигнал противника на контрольный экран. Пульта чужой рубки они, к сожалению, не увидели. Только лохматого полукровку в расшитом стразами чёрном костюме с копной таких же чёрных волос. «Ещё один артдиректор», — написал в чат один из пилотов. «Ещё один труп», — откликнулся Рэм. — Кто такой Павлий? — изобразил удивление связист.