— Твой щенок генетически с-связан с Домом Оникс-са? — быстро спросил Рюк Хилинг. Капитан задумался. Полной генетической карты Рэму никогда и не делали, зачем? — У него есть какая-то родня на Асконе, может, в каком-то колене он и связан с Домом. Но родство очень дальнее. — Не с-скажи, — покачал головой Рюк Хилинг. — Цвет у него чистый. — И что это значит? — Понятия не имею, — расплылся в улыбке капитан «Морского конька». — Я — с-слабый -с, но с-свой родовой цвет понимаю. Просто помни об этом, ес-сли будешь далеко от с-себя отпускать. Хорошо помни. И Дерена прис-сылай побыс-стрее. На корте пришили знатную сволочь из Дома Оникса. Так что Дерена Дому я уже пообещал, чтобы замять эту смерть. — Там ещё и убили кого-то? — нахмурился капитан «Персефоны». — Полисы уже поди прискакали? Я Рэма-то оттуда выцарапаю? — Проблем не будет, — чуть склонил голову Рюк. — К с-счас-стью, на корте летит хороший юрис-ст. Он меня понял и с-сделает вс-сё, как надо. — Хорошо, — кивнул капитан. — Дерена пришлю, как только разгребёмся с очередным авралом. Дай мне три дня. — Три дня дела подождут, — согласился Рюк Хилинг. Мембрана двери окрасилась красным, и капитан Пайел взглянул на браслет: ломился главный навигатор крейсера Ивэн Млич. Рюк коснулся груди, прощаясь. Капитан Пайел погасил экран и разблокировал дверь. — Чую, нас убивать летят! — выдохнул Млич, вваливаясь в капитанскую. — Разведка слила, что на эмке — сам координатор крыла, Ришат Искаев! — Он коньяк любит, напиши Келли, — попросил капитан задумчиво. — Думаешь, обойдётся? — не поверил Млич. — Ну, уж Ришат-то меня, поди, не съест, — пожал плечами капитан. Отношения с начальником контрразведки у него были вполне дружеские. В дверь бочком просочился дежурящий по капитанской Леон и попробовал прошмыгнуть на своё место. — Стоять! — приказал капитан. — Ты мне какой дряни налил в бутылку из-под коньяка! — К-коньяка? — запинаясь спросил Леон. — Ну не лимонада же! Чего налил, спрашиваю, и почему оно синее? — Так это я вам компотик, — робко пояснил дежурный. — Мужики вернулись из увольнительной, привезли здоровенный контейнер фруктов. Кто ж знал, что они будут синие, когда сварятся. Я подумал, что не надо вам второй день коньяк… Вылить? — Ещё принеси! — рявкнул капитан грозно. Леон поморгал и забрал из ниши пустую бутылку. Но попить компотику капитану в этот вечер не удалось. Леон провозился на кухне до самого прилёта особистов. А следом выяснилось, что с ними и в самом деле прилетел координатор крыла Ришат Искаев, начальник всей южной контрразведки. Капитан сделал вид, что не знал о его прилёте, и встречать не пошёл. Потому Ришат ввалился сам — без стука и оповещения. — Ты знаешь, что на маяке ЧП? — спросил он, велев выгнать из капитанской дежурного и отключить контрольную запись камер, фиксировавших всё, что происходит в рубке. И пока капитан возился с пультом, налил себе из бутылки раз, потом второй, а потом допил, что осталось. — Хороший какой у тебя коньяк, — сказал он удивлённо. — Мягкий и в голову не бьёт. И тут же устало рухнул в кресло. — Ришат, может, тебе обычного коньяка налить? — спросил капитан, размышляя, остался ещё на кухне синий компотик, или весь уже выхлебали? — Пока не надо, я — в самой кондиции, — сообщил координатор крыла, потягиваясь как кот. — Знаешь, как-то сразу и расслабляет, и бодрит. Ты садись, я по твою душу летел. Так про ЧП, говорю, знаешь? — Про какое конкретно? — спросил капитан Пайел. — У нас — что ни день, то ЧП. — На маяке, и ты должен об этом знать, наши зажали два вражеских крейсера. Ты же сам оттуда поживился, пилотов там прикупил? — Ришат, я поделюсь если надо. Что за наезды? — удивился капитан Пайел. — Что значит — поживился? — Ладно, — отмахнулся координатор. — Чего к словам цепляешься? Я — злой, я на работе. Удивительный он был человек: вспыльчивый, но справедливый. Контрразведчик — то есть особист в квадрате, а в крыле его многие называли по имени. — Может, всё-таки, коньячку? — спросил капитан, усаживаясь наконец рядом с Ришатом. — Да ну его. Ты вникай. Пилотов ты забрал, а корабли там и остались висеть. И два наших патрульных крейсера тоже остались, ради порядка. А шесть часов назад на них напали четыре неопознанных, условно «северных» крейсера, и попытались отбить блокированные корабли. Наши сначала отошли ввиду превосходящих сил противника, а потом получили подкрепление и вернулись. И застали голубчиков за попыткой эвакуировать экипажи арестованных кораблей! Ришат поднял голову и торжествующе посмотрел на капитана. — И? — не понял тот. — И ничего. Даже персонала там никакого уже не осталось. — В смысле? — капитан потряс головой — компотик и на него подействовал крайне умиротворяюще и бодрить никак не желал. — Ты издеваешься, молодой? — Ришат посмотрел на капитана, вопросительно задрав бровь. — Сначала твой лейтенант забрал всех пилотов. Следом пришла твоя шлюпка и попросила отгрузить тебе десятка два техников. Тут уже все замполичи в секторе всполошились и в драку раскупили оставшихся северян. Решили, что раз ты в них чего-то такое нашёл, то люди они нужные. Так что когда неопознанные крейсеры оттеснили наших, брать на этих кораблях было уже реально некого! «Ну, Келли, — подумал капитан Пайел. — Ну, жук…» Но вслух сказал: — Продолжай. Он понимал, что история только начинается. Глава 29. Паутина Имперский спецоновский крейсер «Персефона». Капитанская рубка Ришат Искаев с сожалением повертел пустую бутылку из-под компотика. Он был уверен, что пойло редкое и дорогое. Капитан Пайел и рад был его обнадёжить, но не знал, осталось что-то на кухне или нет. На «Персефоне» компотик любили трепетно. Парни привозили из увольнительных самые экзотические фрукты, чтобы развлечь команду. Возили, конечно, и спиртное, но медицинскую программу спецбраслета не обманешь, а компот можно было торжественно распивать в общей каюте целый вечер, чередуя с йиланом. В конце концов капитан достал этот самый йилан — свежего урожая и какого-то особенно замороченного сорта, в красивой синей коробочке… И Ришат сдался — согласился на чай. Он не очень любил «южные» напитки. Боялся всех этих местных «прозрений», «психических накатов» и нейростимуляторов. Но плотно садиться за коньяк было ещё рано: на «Персефону» координатор крыла и начальник контрразведки прилетел по работе, и работу надо было заканчивать. — Вникай, молодой, — начал Ришат Искаев, прихлёбывая йилан. — Два часа назад, когда я уже почти вылетел к тебе, пришла шифровка из твоего любимого экзотского Пояса Дождей. Сообщили, что Локьё перехватил контрабандный груз порошка для светочастотных установок. Казалось бы, а при чём тут Империя? Но агент наш сидит глубоко, и он раскопал, что заказчик этого порошка сидит на метке 7-12, понимаешь, где это, молодой? И он пилит там с… котина рогатая, ты не поверишь — блокпост! — Стоп, — нахмурился капитан. — Ты хочешь сказать, что северяне решили у нас в тылу устроить себе перевалочную базу и поставить там стационарные линзы, чтобы хрен мы их оттуда выкурили? И пилотов туда же хотели везти? — Видимо, планировали серию терактов руками автономщиков, которым терять уже особенно нечего. — Потрясающе, — оценил идею капитан. — Ну и чего ты молчал, а?! — рявкнул на него Ришат, отставляя кружку и грозно хмурясь. — Ты молодец, конечно, но ты не мог сразу мне обо всём рассказать? — О чём? — не понял капитан.